Пак Сечхэ (Хёсок) (1631 - 1695) - блестящий представитель Школы ритуалов, прославленный каллиграф, автор нескольких философских трудов. Принимал активнейшее участие в большинстве политических столкновений своего времени и был фактическим лидером группировки "молодых". Канонизирован в 1764 г.
Ранним утром в праздник со скрипом раскрываются тяжелые ворога мунмё - той части Сонгюнгвана, где находится храм Конфуция, и зрители, многие в национальных костюмах: старики, родители с детьми, патриоты, студенты, туристы, репортеры - устремляются через боковые двери внутрь и почтительно размещаются по бокам, на террасах восточных и западных палат. Посередине - на площадке для почетных гостей - степенно собираются политические деятели, чиновники городской мэрии, деятели культуры, многие в одежде чиновников минувших эпох.
Начинается обряд, который раньше длился 6-8 часов, а в настоящее время сокращен до полутора-двух. Роль жрецов, как и века назад, исполняют специально назначенные чиновники Сонгюнгвана во главе с распорядителем, мерными возгласами задающим ритм. Два оркестра церемониальной музыки, символизирующие единство ым и ян,- непременные участники действа, ибо "для обеспечения спокойствия монарха и порядка в народе нет ничего лучше, чем церемонии, а для укрепления морали и улучшения обычаев, нет ничего лучше, чем музыка". На китайских классических инструментах, происхождение которых восходит к I веку до н. э., исполняется конфуцианская музыка периода китайских династий Сун и Мин. Она не предназначена для возбуждения "четырех эмоций": радости, гнева, печали и счастья, потому что "избыток чувств нежелателен". Ее задача - утверждение "чувства регулярности и незыблемости моральных устоев", отвращение человека от пороков и зла, в то время как задача самой церемонии - охранить его от "распутства, праздности, расточительства". Главная роль отведена ударным, и в такт их глухим ударам то приходят в движение, то замирают две (дуализм ым и ян) группы одетых в одежду гражданских и военных чиновников низкого ранга танцоров.
Церемония также размеренна, как и музыка, и состоит из: приветствия почитаемым духам у главных ворот и на специальной дорожке к храму; приношения им жертвенной пищи и троекратного подношения вина; отведывания мяса и вина жрецами и убирания чаш; сожжения свитка с текстом, оповещающим об окончании церемонии и проводов духов. Так делали 500 лет назад. Так делают сегодня. В строгом соблюдении последовательности и неизменности - залог сохранения Порядка как высшего проявления благоволения Небес.
В период династии Чосон ритуальные церемонии в храме Конфуция служили подтверждением морального авторитета королей как верных последователей этических норм древних мудрецов, доказательством обоснованности их политической власти. Они были также символическим воплощением моральных, эстетических и религиозных ценностей. В обоих качествах их значение сохраняется в Корее до настоящего дня.
Аналогичный, также осуществляемый на государственном уровне обряд свершается каждый год в первое воскресенье мая в королевской усыпальнице Чонмё, расположенной недалеко от Сонгюнгвана, но объектом поклонения там являются поминальные дощечки других предков - королей династии Чосон. На государственном же уровне почитается общий предок всех корейцев - легендарный Тангун, которому посвящен официальный праздник - День основания государства (3 октября). Предков почитают повсеместно и на более низких уровнях, где за проведение обрядов отвечают местные власти (провинции, волости), общественные организации (деревенская община) или прямые потомки (клан, семья). Иногда и на местном уровне объектом поклонения является Конфуций, Тангун или канонизированный государством мудрец. Скажем, Ан Хян или Чон Монджу. Но наряду с ними ничуть не меньше почитаются предки - выходцы из этих мест, которые внесли вклад в прославление своей малой родины или клана.
Везде, где есть свои герои, есть и их неутомимые почитатели. В том, что имена канонизированных людей - не простой звук для корейцев, я убедилась во время занятий на семинаре у историка Чон Окча. признанного специалиста по совонам - своеобразным конфуцианским учреждениям, которые и сегодня существуют кое-где в разных частях Кореи.
Немного поясню, что это такое. Возникшие в провинции в период ослабления королевской власти в XVI веке, они были учебными учреждениями, которые сыграли важную роль в развитии пришедших в упадок накануне и после японского нашествия традиционного образования и культуры страны. Но совоны были не только школами, но и своего рода клубами для местной знати и культовыми учреждениями, "храмами славы". Здесь находились молельни, где регулярно совершались жертвоприношения перед поминальными дощечками видных конфуцианцев - выходцев из данной округи. Ритуал не только способствовал укреплению местного патриотизма. Он был питательной средой для распространения идеи местной исключительности и избранности, углубления регионального сепаратизма. Глядя со стороны, можно по-разному оценивать деятельность совонов, но в Корее их оценка единодушно-положительная и даже восторженная. Возможно, главную роль тут играет божественное сияние, исходящее от увековеченных в них героев прошлого. Они предки, чьи деяния неподсудны и достойны лишь восхищения, тем более что канонизировали их тоже предки, хотя и более поздние.
На семинаре профессора Чон Окча мы должны были составить каталог совонов по провинциям (по состоянию на середину XIX века), указав имена и послужные списки всех поминавшихся в них людей. Академий оказалось великое множество: только в провинции Кенсан - 156, и занятия были для меня весьма утомительными. Мы разделились по провинциям и по очереди перечисляли названия совонов, а также фамилии, должности, звания и титулы людей, которые мне ни о чем не говорили. Вскоре я заметила, что скучно только мне. Мои товарищи занимались систематизацией с большим энтузиазмом. При звуке некоторых имен, они - взрослые, серьезные люди - даже подталкивали друг друга локтями, понимающе кивали и обменивались полными особого (но увы! - скрытого от меня) смысла взглядами. Мне казалось, что в них светилась гордость. Во время занятий они испытывали очевидный эмоциональный подъем.
Однажды, возвращаясь вечером домой после занятий у профессора Чон Окча, я ехала в переполненном вагоне метро и читала книгу о совонах Поглощенная своим занятием, я скромно стояла в углу и не обратила поначалу внимания на худого старика, который упорно старался рассмотреть, что я читаю. Увидев, о чем моя книга, он пришел в неописуемый восторг и стал расталкивать окружающих, призывая их дать больше места "почтенному профессору". Был "час пик" и в вагоне яблоку негде было упасть, и тем не менее через минуту вокруг меня образовалось совершенно пустое, весьма значительное пространство. Побуждаемые стариком, двое мужчин поспешно встали со своих мест. Усадив меня поудобнее, мой нежданный благодетель сам уселся рядом, спросил, кто я такая и почему читаю такую книгу, а потом предложил продолжить читать, поскольку он "не хотел отвлекать меня от такого важного дела". Мне было очень неудобно. Я сидела, как на иголках, но старик был откровенно счастлив и доволен собой.
Говорят, что Конфуций требовал соблюдения тишины во время еды. Десятки поколений корейцев следовали этому завету, а некоторые следуют ему и до сих пор, в то время как в Китае этот обычай почти не вспоминают. Давно забыты на родине Великого Учителя мелодии, звучащие сегодня в Сонгюнгване во время ритуальных приношений. В Корее сохранились самые архаичные - простые и лаконичные - формы архитектуры и украшения храмов Конфуция - такие, какие были присущи храмам Северного Китая в древности.
Ортодоксальные корейские конфуцианцы несколько свысока относятся к Китаю. Они считают, что последний утратил связь с заветами Великого Учителя еще в первой половине XVII века, когда маньчжуры - то есть "варвары" - свергли династию Мин, бывшую истинно ханьской (хань - название исконного населения центральных районов Китая), и тем самым прервали связь времен. Это дает повод для мнения, что вот уже почти три века именно Корея является хранительницей Истины в последней инстанции.
В брошюре, которую выдают всем желающим в Сонгюнгване, говорится: "Конфуцианство - это созданная Конфуцием гуманистическая философия, реальное учение о правилах поведения в жизни. Она раскрывает чистые и светлые стороны человеческой души, учит их распространять на ближнего своего и ставит высшей целью создание общества идеального правления, где все люди живут в согласии. Конфуцианство исходит из постулата о том, что все окружающее нас построено в соответствии с гармонией, установленной Небом. Каждый, кто правильно следует заветам Неба, имеет возможность познать эту гармонию и стать совершенным. Этого может добиться каждый, кто следует изложенному в древних трактатах".
Далее разъясняется, что в основе конфуцианства лежат пять принципов, регулирующих человеческие отношения. Первый из них - пуджа ючхин - определяет отношения между отцом и сыном. Он означает следование Истинному Пути (то) и сохранение родственной любви (чхин). Второй принцип - кунсин юый - регулирует отношения между государем и подданным. В их основе преданность и справедливость (ый). Третий принцип - пубу юбель - означает строгое соблюдение различий между мужем и женой (пёль); четвертый - чаю юсок - определяет порядок взаимоотношений между старшим и младшим, предком и потомком (со). В их основе - почитание и исполнение обрядов, связанных с культом предков. Пятый принцип - пунъуюсин - касается взаимоотношений между друзьями, основанных на доверии (син). Таким образом, пять иероглифов: чхин - ый -пёль - со - сын (родственная любовь - справедливость - разделение - почитание предков- доверие)- выражают суть отношений между людьми. Отношения отца и детей главенствуют. Общество состоит из семей, следовательно, мораль в нем основана на морали в семье, которая распространяется на страну и весь мир.