«Ну и слава богу!» – подумал я, выезжая с парковки…
Тогда ни я, ни подавляющее большинство корейцев не знали, что сообщение о спасении всех пассажиров оказалось ошибочным, этот день – 16 апреля 2014 года – навсегда останется в памяти как день скорби для всей нации, а само слово «Севоль» будет заставлять вздрагивать и мрачнеть всех без исключения. В это самое время в районе острова Чиндо уходил под воду паром, унося с собой жизни более трехсот человек, в основном подростков в возрасте 15–16 лет…
«Сюда бы стоило приехать, но только по другому поводу» – такая первая мысль пришла мне в голову, когда с вершины холма наконец открылся вид на небольшой порт Пхэнмок острова Чиндо. Изрезанное красивое побережье, спускающиеся прямо в море скалы, поросшие соснами, небольшие островки, здесь и там разбросанные по поверхности моря, и огненно-красное солнце, которое уже начало клониться к закату – вот примерно так можно описать виды этих мест. Красота, да и только…
Но было видно, что что-то здесь не так: на ближайшей парковке, которая обычно почти пуста и используется для сушки сетей и водорослей, стояли десятки машин. Навстречу промчались одна за другой четыре кареты «Скорой помощи», люди шли с мрачными лицами, а уже в непосредственной близости от причала вырос целый палаточный лагерь – спасатели, пожарные, волонтеры, служба психологической поддержки и десятки трансляционных машин практически всех без исключения корейских телеканалов.
Это бухта Пхэнмок – самое близкое место к району крушения парома «Севоль». Именно сюда, как тогда надеялась вся Корея, должны были привезти почти три сотни пропавших без вести пассажиров судна. Однако люди видели только новые тела погибших.
Неудивительно, что в такой ситуации, когда время идет, а и без того призрачная надежда на чудесное спасение тает, у родственников пропавших без вести начали сдавать нервы. «Эй, ты! Не снимай, нечего! – нервно и грозно сказал пожилой кореец журналисту, который было стал «прицеливаться» на группу родственников, сгрудившихся вокруг представителя Центра спасения. – Предупреждаю: камеру разобью!» – добавил кореец. Журналист примирительно поднял руки и убрал фотоаппарат.
Несколько людей пристально смотрели в сторону моря. Оттуда могли привезти их родных. Всего же на тот момент пропавшими без вести значились 268 человек.
Чтобы хоть как-то облегчить неудобства, вдоль пристани порта Пхэнмок, который, наверное, за всю свою историю никогда не видел такого скопления людей, развернули свои палатки различные ведомства, общественные, религиозные и прочие организации. Здесь всем предлагали зайти и поесть, выпить чай или кофе, если стало плохо – тут же несколько помещений с врачами, где окажут помощь.
«Что вы! Какие деньги?! Не вздумайте, у кого сейчас рука поднимется деньги брать?!» – эмоционально сказала мне женщина-волонтер, когда я потянулся за бумажником, пытаясь расплатиться за кофе и бисквит, полученные на раздаче с одной из машин.
Измученным родственникам пропавших без вести представители Центра спасательной операции объяснили: в течение дня водолазы более десятка раз пытались проникнуть внутрь затонувшего парома, смогли пройти до столовой на третьей палубе, пробрались в грузовой отсек, начали закачку воздуха, но живых людей не нашли. «Мы продолжим работы всю ночь, не отступимся до конца, сделаем что сможем, я обещаю», – заявил представитель Центра спасательной операции.
Водолазы работали посменно, недостатка в специалистах не было, но обстановка была очень сложной. Во-первых, сильно мешали подводные течения. Район, где затонул лайнер «Севоль», является вторым в стране по силе подводных течений. Водолазы могли эффективно работать только во время трех-четырех «окон», когда течения на небольшое время стихают, меняя направления. В остальное время спасателей сносит водой. Во-вторых, очень плохая видимость – не более 20–30 см.
Тем временем сам паром «Севоль» продолжал погружаться в море. Днем исчез торчавший над водой кусок киля, а место затопления отмечено лишь двумя крупными буями. Спасатели продолжили закачку воздуха в судно, надеясь придать корпусу дополнительную плавучесть, чтобы приостановить погружение. Созданы 25 «карманов воздуха», которые поддерживают паром. «Мы стараемся сделать что можно, но само судно с грузом весит более 10 тысяч тонн. Вся эта масса постепенно продавливает дно и ложится на него, потому корпус медленно, но погружается», – объяснил родственникам один из водолазов.
Те же глядят на спасателей по-разному: кто-то с надеждой, кто-то уже начинает нервничать, считая, что «все делается неправильно». Время от времени бывают слышны разговоры на повышенных тонах. «А куда деваться? Людей можно понять. Их дети сейчас там, и ничего не известно, тут любой не выдержит», – сказал волонтер местной церкви.
Не все выдерживали стресс. В этот же день покончил с собой 52-летний завуч школы Танвон – повесился на сосне прямо рядом со спортзалом, где разместились родственники пропавших без вести. Он ехал вместе со школьниками на пароме «Севоль», его спасли… Стали все чаще поступать сообщения о нервных срывах, приступах и обмороках среди родных.
Кроме того, родственники пропавших обратились с призывом к народу Кореи: это призыв о помощи. Власти страны обвинены в бездействии. «Сейчас наши дети стоят в холодной воде и молят о помощи… Гражданские водолазы пытались самостоятельно добраться до парома, но им даже лодки не дали и запретили приближаться», – говорилось в заявлении. В Центре спасения лишь вздыхают, говоря: «У людей нервы на пределе. Тут были уже президент, премьер-министр, мы получили все, что нужно, но это не значит, что мы способны на чудо».
– Номер 117: мужчина, рост 160–165 см, одет в красную футболку, синие штаны. На правой скуле небольшой шрам. Документов нет. Номер 118: женщина, рост 152–155 см, белая футболка, фиолетовая блузка, черные штаны, в очках. В кармане найден смартфон в желтом футляре. Номер 119…
Мужчина в куртке с надписью «Служба береговой охраны» быстро писал фломастером на доске и тут же произносил вслух написанное. Дойдя до номера 122, он остановился и произнес:
– Пока всё. Прибывшие тела не опознаны. Если вы считаете, что среди них могут быть ваши родные, то проходите на опознание ко второму причалу.
Вокруг плотно сгрудились около трех десятков людей. Лица их были измучены, а в глазах стояли боль, отчаяние и отблеск какой-то невероятной надежды. Вскоре некоторые из них отделились от этой группы и пошли в сторону дальних белых палаток – именно туда привозили новые тела, которые отдал-таки водолазам лежащий на морском дне паром «Севоль».
В порту Пхэнмок воцарились горе и отчаяние. Люди разговаривают тихо, почти шепотом. Громкие звуки были слышны только из одного угла разбитого здесь палаточного лагеря – там стоят несколько больших белых шатров, куда привозят на опознание тела. На шатрах висит надпись «Съемка запрещена», а вокруг чувствуется едкий запах медикаментов. Когда я проходил мимо этого уголка лагеря, из-за стен были слышны громкие в голос рыдания и причитания: чья-то мать опознала в погибших своего ребенка. Стоявший у входа в палатку полицейский поежился и вздохнул – к подобному трудно привыкнуть.
Эта сцена повторялась в те дни в порту Пхэнмок регулярно: привозили новые и новые трупы с затонувшего парома, родственникам зачитывали имеющиеся приметы тел, а люди пытались ответить на страшный вопрос: «А не мой ли это ребенок?» Подавляющее большинство оставшихся в пароме – 15–17-летние школьники, которые ехали на отдых на курортный остров Чечжу. «Смертельный счетчик» добрался до 121 человека. Из графы «пропавшие без вести», где значился 181 пассажир парома, цифры постепенно перетекают в графу «погибшие». Неизменна с момента крушения лишь графа «спасены» – 172 человека. Чуда пока не произошло.
Родные и близкие пропавших без вести прожили уже почти неделю в спортивном комплексе города Чиндо, регулярно выезжая на специальных «шаттлах» до порта Пхэнмок. Стресс слишком велик, люди дошли до предела. Многие из родных тех, чья судьба не известна, стали говорить: «Хотя бы тело получить»… Страшные слова, но с этим тогда жила Корея, которая уже свыклась с ощущением сильной трагедии.
Стала постепенно ясна картина кораблекрушения, но это слабое утешение тем родителям, которые сидели в бухте Пхэнмок и ждали, когда их в очередной раз позовут к доске, где появятся новые номера и приметы найденных тел.
«Системный сбой на всех уровнях», «Так больше жить нельзя», «Севоль» не был случайностью, это запрограммированная трагедия», «И это наша страна, про достижения которой мы любим хвастаться иностранцам?!», «На наше «экономическое чудо на реке Ханган» есть «антидостижение» в лице «Сохэ-ферри», моста Сонсу, универмага Сампхун, метро Тэгу, а теперь «Севоль» – мы так ничему и не научились!» – такими мучительными для национальной гордости заголовками и выражениями пестрели корейские издания, продолжая анализировать причины, которые привели к трагедии 16 апреля 2014 года. Эта история всколыхнула всю страну, стала жутким откровением для многих корейцев. В те дни многочисленные эксперты, журналисты, общественные деятели скрупулезно анализировали истоки и причины трагедии. Как выяснилось, проблемы были во всей сфере морского транспорта, включая его управление, а потому проблема с «Севолем» была ожидаема.
Возьмем для начала сам «Севоль». Судно было импортировано из Японии, когда ему было уже 20 лет. А затем его перепроектировали так, чтобы увеличить пассажировместимость, грузовые отсеки – и все в ущерб плавучести и безопасности. Заранее было известно, что у «Севоля» были проблемы с остойчивостью. Само судно вышло в свой трагический рейс перегруженным примерно в три раза. Установлено, что многие грузовики заходили на борт без официальных документов. Скорее всего, для того, чтобы не заявлять облагаемую налогом сумму. Выяснилось также, что все крепилось в трюмах с нарушением правил. Как считают следователи, вызванный слишком резким маневром крен спровоцировал подвижки слишком большого и недостаточно закрепленного груза, что и перевернуло «Севоль».