Торговля землей была запрещена. Собственно, с этого начинали многие основатели китайских династий. Казалось, что если продавать и покупать землю нельзя, то крупным землевладельцам будет неоткуда взяться. Однако со временем при ослабевании центральной власти появлялись различные лазейки и все возвращалось на круги своя. В предельно сжатом виде династический цикл от основания до падения можно представить следующим образом: «Сильная высшая власть, отсутствие крупных землевладельцев, справедливое (относительно) правление → Ослабление власти, перераспределение земель, увеличение гнета на бедные слои населения → Крупные землевладельцы и народные восстания приводят к падению династии». Торговля землей была восстановлена довольно скоро — в 1424 году в правление внука Ли Сонге Седжона.
Примечательно, что сам Ли Сонге был убежденным буддистом и даже имел духовного наставника из буддийских монахов. Но правитель должен уметь отделять личные симпатии от нужд государства. Государству выгоднее было распространять неоконфуцианство, которое не требовало создания монастырей и не «морочило головы» подданным разными божественными сказками, принижающими статус земных правителей. Конфуцианство — это, пожалуй, самая удобная в государственном смысле концепция, потому что оно считает подчинение старшим и соблюдение установленного порядка высшими добродетелями. Высшие силы в конфуцианстве представлены духами умерших предков, поклонение которым является частью подчинения старшим. Исполняй волю правителя и его чиновников, почитай отца и мать, не бунтуй и трудись на совесть… Какому государству мешают такие правила? Если Корё было буддийским государством, то Чосон стал конфуцианским, причем к «ересям» — буддизму и даосизму — здесь относились гораздо строже, чем в Китае. Впрочем, и в Китае после восстания Красных повязок отношение властей к буддизму и даосизму изменилось со снисходительного на настороженное.
Основание новой столицы в долине реки Ханган преследовало две цели — отдалить двор от старой аристократии, жившей в Кэсоне, и ознаменовать начало нового правления, нового государства. Строительство было начато в 1394 году. В 1396 году двор переехал в Ханян, так называлась новая столица, но переезд был преждевременным, поскольку город не был толком достроен. Пришлось вернуться обратно в Кэсон, где двор и правительственные учреждения пребывали до 1405 года. И вот уже более шести веков Сеул является столицей Кореи. Редкий случай, когда слово «столица» вытеснило название города[60].
Помимо перераспределения земель и освобождения незаконно порабощенных Ли Сонге сделал еще один шаг, способствовавший упрочению порядка в государстве. Отныне земельный налог взимался по строго установленной ставке с единицы площади, а прежде крестьянам приходилось платить и владельцу земли, и ее арендаторам, которых могло быть несколько, — крупные арендаторы сдавали землю в субаренду мелким, а те уже сдавали ее крестьянам. Ремесленники тоже стали облагаться фиксированными налогами. Особые контролеры, как явные, так и тайные, следили за тем, чтобы на местах не было злоупотреблений.
Для «оздоровления» управленческого аппарата Ли Сонге ужесточил требования государственных экзаменов на получение чиновничьей должности и сделал их обязательными для всех (прежде дети чиновников высших рангов получали должности «по заслугам отцов», то есть — без сдачи экзаменов). Раздувшуюся чиновную иерархию новый правитель сократил до семи основных рангов, а также упростил систему сословной иерархии. Высшим сословием стало янбан, традиционно объединявшее гражданских и военных чиновников. К янбан теперь стала относиться и высшая знать. К сословию янинов (свободных крестьян) причислили жителей дискриминируемых областей, когда-то выказывавших свою нелояльность. Ранее они были ограничены в правах, занимая промежуточное положение между свободными простолюдинами и рабами.
У того порядка, который установил Ли Сонге, было два слабых места — амбиции его сыновей, имевших собственные войска, и противоречия между старой знатью и новыми выдвиженцами в государственном аппарате. Придя к власти, Ли Сонге провел масштабную зачистку, уничтожая своих противников и потенциально опасных людей вместе с их родственниками и сторонниками. Однако часть корёских сановников, принимавших участие в проведении реформ при правителе Конъяне, перешли на службу к Ли Сонге и хорошо себя зарекомендовали. У нового правителя не было повода сомневаться в их лояльности, но «новые» чиновники, выдвинувшиеся благодаря тому, что вовремя поддержали Ли Сонге, были недовольны тем, что ряд высших постов в государстве занимают «старые» чиновники, служившие еще свергнутой династии Ванов. Возможно, эти противоречия ограничились бы обычными придворными интригами, но они «гармонично» совпали с проблемой наследования власти.
Передавать власть по наследству можно двумя способами. Правитель может выбирать себе преемника из числа сыновей или братьев, или же устанавливается твердый порядок наследования, обычно — переход власти к старшему сыну правителя. Передача власти по старшинству во многом избавляет от династических распрей, но у нее есть один весьма существенный недостаток — правителем может стать человек, совершенно не приспособленный к правлению. Если же каждый раз выбирать наиболее подходящего преемника, то неизбежно будут возникать обиды, претензии, недовольство, которые часто приводят к открытой борьбе за престол.
В 1398 году Ли Сонге, уже разменявший седьмой десяток, решил выбрать себе преемника. Влиятельный сановник Чон Дочжон, бывший вторым лицом в государстве и лидером группировки «старых» чиновников, предложил передать трон восьмому сыну правителя шестнадцатилетнему Ли Бансоку. Это вызвало недовольство у пятого сына Ли Сонге тридцатилетнего Ли Банвона, который обвинил Чон Дочжона и его сторонников в намерении убить всех принцев, кроме Ли Бансока, а также в том, что они узурпировали верховную власть. После этого воины Ли Банвона убили Ли Бансока, Чон Дочжона и многих других «старых» чиновников. Понимая, что его собственные позиции не очень прочны, Ли Бансок предложил качестве нового наследника престола своего старшего брата Ли Банква, второго сына Ли Сонге. В том же году Банква взошел на престол после отречения своего отца. Он известен как правитель Чончжон.
После случившегося Ли Сонге возненавидел Ли Банвона и в 1400 году подговорил своего четвертого сына Ли Бангана убить этого возмутителя спокойствия. Сидевший на престоле Ли Банква этому не препятствовал. Однако Ли Банвон всех переиграл. Брата Бангана он отправил в ссылку, а всех его сподвижников истребил. Брата Банква он сверг, сам сел на престол и правил до 1418 года. Его посмертное имя — Тхэджон.
Добившись власти, Ли Банвон сразу же приказал распустить домашние военные отряды своих братьев и с тех пор в государстве Чосон было только одно войско — правительственное. В управлении государством тоже произошли изменения. Ли Сонге делегировал многие свои полномочия высшим сановникам, а Ли Банвон был сторонником авторитарного правления, при котором все важные вопросы решаются лично правителем. Отношения между Ли Сонге и Банвоном оставались натянутыми до самой смерти Ли Сонге, умершего в 1408 году.
Государственно-административное устройство Чосона
Высшим совещательным органом государства Чосон было Ведомство по обсуждению дел правления (Ыйчжонбу), учрежденное в 1400 году вместо аналогичного корёского ведомства, продолжавшего работу в правление Ли Сонге. Ыйчжонбу, бывшее аналогом Государственного совета, плохо вписывалось в модель авторитарного правления, поэтому Тхэджон передал бо́льшую часть его полномочий Шести ведомствам (церемоний, чинов, военного, финансового, общественных работ, наказаний), руководители которых докладывали о делах напрямую правителю. Таким образом Ыйчжонбу превратилось в «декоративный» орган, который можно сравнить с северным Государственным советом. Так было при всех сильных правителях, а при слабых реальная власть переходила к Ыйчжонбу.
Вдобавок к шести традиционным ведомствам в 1414 году было создано Ведомство по обсуждению запретного (Ыйгымбу), которое занималось борьбой с противниками правящего режима и нарушителями нравственности. Годом ранее, для упорядочения учета населения, был принят Закон об именных дощечках-хопхэ, деревянному аналогу удостоверения личности, выдаваемых по месту жительства. По задумке, все совершеннолетние подданные должны были всегда иметь хопхэ при себе, но приучить к этому народ так и не удалось. Хопхэ ввели для борьбы с бегством от податей и повинностей. Можно сказать, что при Тхэджоне Чосон превратился в полицейское государство. Но в целом Тхэджон действовал правильно, поскольку сильная централизованная власть была необходима для благополучия государства. Характерной приметой времени стал барабан для жалоб, установленный перед дворцом правителя в 1402 году. В него мог постучать любой желающий донести правителю на чиновные злоупотребления или заговоры против власти.
В Чосоне, впервые в корейской истории, появилось подобие конституции — свод законов, определяющий управление государством. Первый вариант этого кодекса, вышедший в 1394 году, был составлен под руководством Чон Дочжона. Он назывался «Уложением по управлению государством Чосон» («Чосон кёнгук-чон»), но в окончательной редакции 1485 года получил название «Великое уложение по управлению государством» («Кёнгук тэчжон»). В основу «Уложения» была положена неоконфуцианская идея гармонии между правителем, государственным аппаратом и народом. «Уложение» состояло из шести глав, каждая из которых регламентировала работу одной из Шести палат.
Не слишком ли выспренно называть сборник регламентов и должностных инструкций «конституцией»? Нет, не слишком, хотя некоторые историки считают иначе. «Конституционность» этого сборника выражалась в том, что содержащиеся в нем правила были обязаны соблюдать все, в том числе и правитель государства.