И вот теперь капитан-лейтенант был на пороге главного подвига своей жизни…
От Бриндизи фрегаты Сорокина двинулись вдоль берега Италии до городка Манфредония. Там тоже был высажен десант пятьсот солдат и сотня матросов во главе с капитан-лейтенантом Белли. Там произошло то же, что и в Бриндизи. Французы бежали, и наши подняли над городской ратушею русский флаг.
Затем в кают-компании фрегата «Михаил» состоялось совещание. Сорокин инструктировал Белли, что и как тому следует делать. Сидевший рядом министр Мишеру потягивал кофе, прислушиваясь к русской речи.
– Тебе предстоит поистине грандиозное предприятие, войти в Неаполь и вернуть его в руки законной власти! Больших французских сил там, похоже нет, к тому же министр (кивок в сторону Мишеру) обещает помощь ополченцев. Но все равно будь осторожным и благоразумным! Впрочем, если обстановка изменится к худшему, то от похода можешь и отказаться. Оставляю все на твое усмотрение!
С судов свозили на берег пушки и припасы. Перед тем как съехать, Белли в последний раз обошел фрегат. Любое судно для своего капитана – это всегда не только место его работы и даже не дом, где он обитает, а живое существо, родное и близкое, со своим характером и соей душой. Доведется ли ему еще вернуться на эту такую родную палубу, где было столько пережито и передумано, удастся ли снова увидеть свою команду.
На прощание Сорокин обнял боевого товарища:
– До встречи, и желаю удачи!
С неаполитанским министром капитан II ранга простился официальным поклоном.
Съехав на берег, Белли начал с того, что воздвиг на горе Колье-но укрепление, которое назвал фортом Святого Павла, в честь флагманского корабля Ушакова. Форт стал местом формирования многочисленных повстанческих отрядов. Вскоре отряд Белли пополнился сотней матросов.
Задача, стоявшая перед капитан-лейтенантом, была действительно не из легких. Десанту предстоял небывалый по сложности и опасности поход на Неаполь. У Белли был выбор: он мог сослаться на малочисленность отряда и остаться на месте, удерживая Манфредонию, или же идти вперед навстречу врагу. Белли выбрал второе.
– У нас нет даже батальонного знамени! – обратился к нему поручик морской пехоты Ивановский.
– Это не страшно! – улыбнулся Белли.
В тот же день со «Счастливого» привезли кормовой Андреевский флаг. Теперь, одетый на древко, он стал знаменем маленького русского отряда.
12 мая в поход двинулся авангард – сто двадцать матросов с двумя пушками, через одиннадцать дней остальные 480 человек с четырьмя орудиями. Беспримерный рейд начался. Отряд русских моряков шел брать приступом столицу одного из могущественных государств Европы.
Первое время движению ничего не мешало. Французских войск нигде не было, а наскоро образованные отряды местных республиканцев серьезного сопротивления оказать не могли. Слухи о победоносном шествии русских намного опережал сам отряд.
Антониу Мишеру ехал в середине отряда на муле и внимательно за всем наблюдал, чтобы потом доложить королю. В те дни он писал Ушакову: «Я написал вашему превосходительству несколько писем, чтобы уведомить вас о наших успехах. Они были чудесными и быстрыми до такой степени, что в промежуток в двадцать дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства. Это еще не все, войска заставили все население обожать их… Вы могли бы их видеть, осыпанными ласками и благословлениями посреди тысяч жителей, которые называли их своими благодетелями и братьями… Конечно, не было другого примера подобного события: одни лишь русские войска могли совершить такое чудо. Какая храбрость! Какая дисциплина! Какие кроткие, любезные нравы! Здесь боготворят их, и память о русских останется в нашем Отечестве на вечные времена». Признание исчерпывающее…
Под городком Портичи авангард Белли был атакован тысячей французов. То был один из последних отрядов армии Макдональда. Наших было всего сто двадцать человек.
– Ребята! – выхватил шпагу возглавлявший авангард поручик Ивановский. – Если заробеем, то нас сомнут, если оборотимся вспять, нас уничтожат. Наше спасение в одном – атаковать самим! А потому штыки примкнуть! Ружья на руку! Барабанщик, бей атаку! Вперед!
Не ожидавшие столь стремительной штыковой атаки, якобинцы бросились в бегство. Три сотни было переколото, шестьдесят взято в плен, а остальные перебиты местными крестьянами. Наши потери составили трое убитых и несколько раненых.
Приехавший на поле битвы Мишеру был в полнейшем восторге от результатов боя:
– О, я сообщу своему государю об этой победе, покрывшей вас славой! А как я хотел бы увидеть в Неаполе адмирала Ушакова и лично рассказать ему о подвигах его маленькой армии!
По ходу движения к Белли присоединялись отряды кардинала Руффо, исполнявшего у короля Фердинанда должность главного полководца. Настоящие генералы разбежались, но храбрый кардинал их вполне заменял. Войско, правда, у него было еще то: местные крестьяне, да примкнувшие мародеры и разбойники.
– Легко ли служителю Бога вести в бой за веру служителей сатаны! – говорил кардинал в отчаянии, но другого войска у него просто не было.
В течение нескольких недель Белли освободил Калабрию, после чего соединился с ополченцами кардинала Руффо. От бравого вида русских солдат и матросов кардинал был в полнейшем восторге, чего не скажешь о Белли, когда тот увидел заросших бородами оборванцев, то и дело норовивших стащить все, что плохо лежит.
Порт Неаполь
Вскоре объединенное войско уже стояло у стен Неаполя. Из письма неаполитанского министра Мишеру на имя Ушакова: «Я написал вашему превосходительству несколько писем, чтобы уведомить вас о наших успехах. Они были чудесными и быстрыми до такой степени, что в промежутках двадцать дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства».
– Нам на короля, что на острове Сицилийском отсиживается, наплевать с грота-мачты! – говорили промеж себя наши матросы. – Нам батюшке Суворову подмочь надобно! Он на севере италийском француза колотит, а мы здесь на юге их по холке двинем! Пусть чешутся!
Белли торопился: его козырь – внезапность. Впереди была река Себето, через реку – мост Святой Магдалины. На прикрытии места – шестиорудийная батарея да двухтысячная бригада генерала Виртцема. На фланге неприятеля белела парусами флотилия адмирала Королевства Обеих Сицилии Карачиолло, принявшего сторону республиканцев. В самом городе тоже не дремали: спешно готовились к обороне, воздвигали баррикады, устанавливали батареи. Под ружье встала многотысячная национальная гвардия, каждый дворец или церковь были превращены в крепость. Особые же надежды защитники возлагали на неприступные замки Кастель-дель-Ово и Кастель-дель-Кармине. Главные силы республиканцев под началом генералов Бассети и Серра сосредоточились на высотах, что господствовали над городом.
Между тем отряд Белли подошел к замку Портеже и был готов к атаке. Но якобинцы, увидев приближающийся российский отряд, оставили замок и разбежались. Капитан-лейтенант тут же занял его и водрузил на башне неаполитанский флаг. Оставив в замке небольшой гарнизон, он продолжил свой марш к крепости Велиний, чтобы, не останавливаясь, атаковать ее и взять штурмом. Не оказав по «крайней робости» должного сопротивления, защитники сдали крепость, а Белли шел уже дальше, на приступ моста Магдалены. Мост был сильно укреплен и, чтобы к нему подступиться, надо было пройти вдоль берега моря под огнем 30 канонерских лодок. Тогда Белли соорудил против них батарею и «произвел жестокую канонаду».
Моряки-канониры стреляли отменно, и вскоре все шесть неаполитанских орудий, одно за другим, замолчали. Затем огонь перенесли на канонерки адмирала Карачиолло.
Несколько метких залпов – и два судна, оглашая округу взрывами своих крюйт-камер, исчезли в волнах. Остальные отошли, рубя якорные канаты. Ободренные успехом, русские матросы бросились в штыки, и вскоре две тысячи неприятельских солдат бежали под натиском черноморцев. Пытаясь остановить панику, погиб генерал Виртцем, его просто затоптали свои же солдаты. Достались победителям и шесть брошенных пушек. Белли потерь убитыми не имел, а раненых были лишь гардемарин Голенищев да два матроса.
Отряды кардинала Руффо уже проникли к городу со стороны слабозащищенных ворот Капо-ди-Монте. Сражение за Неаполь было в самом разгаре.
В то время как русские моряки, сбив неприятеля с моста Святой Магдалины, стремительно продвигались к городу, бежавшие от них солдаты генерала Виртцема уже донесли известие о русских штыках воинственным республиканцам. Началось смятение. Воспользовавшись им, на защитников города бросились пробравшиеся в город повстанцы-лаццарони.
Командующий флотом Партенопейской республики Франческо Караччиоло
Не приняв боя, республиканцы отошли, однако затем, придя в себя, контратаковали. Бой на городских улицах длился двое суток. И здесь все решило мужество и бесстрашие русских моряков во главе с капитан-лейтенантом Григорием Белли. Пока мародеры кардинала Руффо предавались грабежам, матросы Белли штурмом овладели сильнейшим укреплением города – замком Дель-Кармине. А затем был отчаянный штыковой бой с тысячным республиканским отрядом. И снова неприятель был обращен в бегство. Не захваченными оставались еще хорошо укрепленные замки Кастель-ну-Ово и Кастель-дель-Ово, занятые французскими гарнизонами. Сдаваться они не собирались.
Особенно сильно укреплен был Кастель-дель-Ово (замок-яйцо), расположенный на островке Санта-Лючия. Даже издали замок поражал мощью своих бастионов, сложенных из желтого туфа.
Кардинал Руффо, показывая рукой на замок, рассказывал Белли:
– Согласно древней легенде, поэт Вергилий в одной из комнат замка подвесил кувшин с яйцом и напророчил, что, когда кувшин упадет и разобьется, замок превратится в руины.
– Неисповедимы пути человеческие! – искренне подивился капитан-лейтенант. – В молодости я зачитывался Вергилием, а ныне должен разбить кувшин с яйцом, который он некогда повесил!