«Мегаполис-экспресс», № 41
НИЗВЕРЖЕНИЕ
В пик послеобеденной жары несколько десятков тысяч человек расположились на траве у памятника Дзержинскому, на асфальте Лубянской площади и окрестных газонах. Защитники «Белого дома», встав цепью, снова были готовы защитить от погрома — на сей раз здание КГБ. Однако и на Лубянке толпа не предприняла попыток штурма. Хотя пьедестал памятника и цоколь «лубянской цитадели» оказались расписаны лозунгами, нелицеприятными для КГБ и КПСС. Мемориальный барельеф Андропова скрылся под жирной свастикой. Несколько сотрудников ГБ наблюдали за происходящим из окон верхних этажей. Выражения их лиц, к сожалению, разглядеть не удалось…
Около пяти вечера была произведена попытка низвергнуть «железного Феликса» с пьедестала с помощью металлических тросов и собственных сил. ПредВЧК устоял. Толпу остановили С. Станкевич и Л. Пономарев, объяснив, что при падении памятника могут быть жертвы, а сама площадь, под которой проходят туннели метро, рискует не выдержать удара 15-тонной статуи. «Моссовет сегодня принял решение демонтировать всех этих идолов. Мы это сделаем…» «Сейчас! Сейчас!» — скандировала толпа.
Под залпы вечернего салюта подошли три автокрана и платформа-тягач. К полуночи при огромном скоплении народа памятник был погружен на платформу и увезен. На пьедестале остались три флага — российский, армянский и партии конституционных демократов. Выступивший на стихийном митинге Мстислав Ростропович предложил установить здесь памятник Александру Солженицыну…
Вадим Бакатин назначен вчера днем главой Комитета госбезопасности. За несколько часов до этого коммунисты центрального аппарата КГБ СССР приняли решение о приостановлении членства в партии.
«Независимая газета», 24.08
ПЕТР КОРОТКЕВИЧ: У ЭТОГО ПУТЧА НЕТ АНАЛОГОВ
— Петр Леонидович, о чем вы подумали, когда услышали первые сообщения 19-го утром?
— Кто все это придумал? Кто стоит во главе? Пуго? Нет, не Пуго. Крючков? Нет, не Крючков. Язов? Нет, не Язов. Я понял, что за путчем стоит Бакланов…
Этот тихий, немногословный, серый человек умеет молчать. Определенным кругам он был нужен сначала в виде министра, потом ему нашли место в секретариате ЦК и сделали заместителем председателя Совета обороны…
Дальнейший ход событий, скорее всего, развивался бы следующим образом. Пролилась бы кровь, за которую ответили бы Пуго, Крючков, Язов и другие непосредственные исполнители. Вся вина упала бы на них — в любом случае их арестовали бы, обвинив во всем, что произошла. И тогда бы выплыла фигура Бакланова.
— То есть вы все-таки убеждены, что путч — дело Бакланова?
— Если разложить всю эту колоду, то даже и не Бакланова лично, а той партийной администрации, для которой дальнейшее развитие демократии было бы смерти подобно. Тех представителей военно-промышленного комплекса, для которых военная реформа, предложенная нами, была страшнее войны… У этого путча нет аналогов в истории путчей. Его не назовешь, допустим, военным переворотом, так как военные не хотели брать никакой власти…
— И последний вопрос. Может ли путч повториться?
— Ну, в том виде, который уже был, — нет, не может. Но сбрасывать со счетов тех, кто сидел не на сцене, а за кулисами, нельзя. Люди, которые могут потерять все то, что и оказалось у них в руках не по заслугам, могут снова попытаться использовать свой шанс. Они еще думают, что удача была лишь временно упущена.
— Ну, а вы-то сами, как считаете?
— Все-таки думаю, что все, включая Президента Горбачева, извлекут урок из той трагедии, которая могла бы случиться.
Из интервью с П. Л. Короткевичем, одним из создателей «Ядерного щита» СССР.
«Литературная газета», 2.10
СЕКРЕТНЫЕ СЧЕТА
Чем больше узнаем мы о средствах КПСС, спрятанных в советских и зарубежных банках или инвестированных в коммерческие предприятия, тем больше появляется загадочного. Все говорит о том, что именно накануне путча эти средства тщательно засекречивались, вывозились за границу. Хотя казалось бы, напротив, консерваторы должны были закупать на них продукты и товары народного потребления, что в первые же после переворота часы потрясти изголодавшийся и раздетый народ изобилием, наглядно показать ему, что его ждет возврат в относительно сытые брежневские времена. Вместо этого с начала года и до дня переворота включительно (и это сегодня уже доказано документально) партрубли через СП конвертируются в партдоллары, аккумулируются на секретных счетах. Мало того, пользуясь тем, что таможня, КГБ полностью управлялись КПСС, словом, ключ от границы был в цековских руках, через нее перебрасывались не только золото, следы которого обнаружила английская «Гардиан», но и нефть, оружие, даже металлолом, а выручка шла на те же счета…
Аналитики считают: все это говорит о том, что часть пдртруководства, зная о готовящемся перевороте, не только прогнозировала его провал и последующую антикоммунистическую волну, но наметила час «X», когда, пользуясь ошибками и злоупотреблениями дорвавшихся до власти демократов, можно будет, пусть отказавшись от опороченной коммунистической вывески, установить свою диктатуру. Вот тогда и понадобятся спрятанные средства…
«Московские новости», № 41
НОВЫЙ ПУТЧ — ВЕСНОЙ?
… Большинство политологов будущей датой переворота называют позднюю весну 1992 года. Полагаю, однако, что этот переворот не будет иметь четко очерченных границ. Это будет ползучий переворот, в который страна начнет входить в середине — конце января следующего года. Именно к этому времени ленинская характеристика революционной ситуации — «верхи не могут» разрешить накопившиеся политические и экономические проблемы, а «низы не хотят» терпеть нарастающий хаос — станет реальностью. Все это будет сильно напоминать лето 1917 года, когда старые управленческие структуры царского правительства оказались уже разрушены, а новые — правительства Временного — еще не созданы.
Строго говоря, управленческие структуры страны уже разрушены закрытием ЦК, обкомов, горкомов КПСС — большего подарка коммунистам сделать было нельзя: они наконец-то ушли от ответственности, и со временем народное сознание окружит некоторых из них ореолом мучеников. Зимой усилятся и тенденции суверенизации автономий, входящих в состав России. Естественно, что «углями» процесса станет национальная идея. В результате неизбежного ухудшится положение русского населения как в автономиях, так и в республиках. Итогом будет выползание на политическую арену национал-социалистических лозунгов и партий «коричневой» окраски. Армия встанет на защиту русских. Ей будут противостоять национальные гвардии. Ельцина либо объявят предателем интересов русских, либо, если он даст понять, что не станет противодействовать «возрождению русского самосознания», предателями объявят окружающий его аппарат, а Ельцин исполнит роль доброго царя…
Социальную базу грядущего катаклизма уже нетрудно определить. Как известно, согласно опросу, проведенному 20 августа, российские власти тогда поддержали 52 процента населения России, причем убеждена, большая часть поддержала не идеи свободы и демократии, но лично Ельцина. Таким образом, обнищавшие слои населения, по-прежнему не имеющие собственности, а потому и ничего не теряющие в результате переворота, станут его опорой. К этой силе прибавится сила вооруженная — армия, которая уже сейчас во многих регионах практически брошена на произвол судьбы и вынуждена добывать себе пропитание самостоятельно, отправляя грузовики с солдатами на картофельные поля. По оценкам военно-политического отдела Института США и Канады, армия уже сегодня плохо управляема. Умирающий центр все менее для нее приказ, новая Россия приказы отдавать еще не научилась. Республики, чье экономическое положение и так плачевно, вовсе не жаждут кормить многотысячный вооруженный народ, который к тому же в целом ряде регионов воспринимается как армия оккупантов.
Не исключаю, что и в армии «моторами» неповиновения станут жены офицеров, которым надоело ютиться по коммуналкам и баракам. Сегодня 173 тысячи семей офицеров и прапорщиков не имеют квартир. В ближайшие месяцы к бездомным в форме добавится еще более 100 тысяч офицеров, которые уходят сегодня из Германии и других стран Восточной Европы. Не говоря уже о том, что реализация предложений Президента СССР по сокращению вооруженных сил, необходимость сокращения военного бюджета страны, который сегодня составляет 300 миллиардов рублей, заставит уволить из армии десятки тысяч человек, которые пополнят число неустроенных и безработных. Эти люди будут бороться уже за кусок хлеба, за выживание своих детей, и бороться будут отчаянно. К ним прибавятся и увольняемые сегодня из органов сотрудники КГБ, обладающие не только оружием, но и прекрасно налаженными связями и возможностью манипулировать политиками с помощью имеющихся в их руках архивных документов.
Наконец, серьезной силой переворота станет военно-промышленный комплекс, во главе которого — и это вовсе не открытие аналитического управления КГБ СССР — стоят люди, отнюдь не расположенные к идеям демократии и свободы. И это тоже объяснимо, поскольку они также борются за кусок отнимаемого у них хлеба. Сегодня в системе ВПК заняты 11 млн. 400 тысяч человек. ВПК потребляет львиную долю производимой в СССР продукции (например, по черной металлургии 60 процентов, по цветной весь объем продукции).
Кто станет лидером переворота? Вероятно, тот самый второй эшелон олигархической власти КГБ — КПСС — ВПК, который не поддержал восьмерку глупцов, в том числе и из-за всем понятной непопулярности в народе лиц, вошедших в ГКЧП.
Истинные лидеры переворота зимой будут вести политику провокаций, к весне же, когда ра