– Угу, ясно. У художников, писателей и других творческих людей периодически встречается боязнь, страх того, что это все закончится, что пропадет вдохновение, пропадет вот талант, может быть, что-то такое. У вас есть подобные чувства?
– То, что художники, писатели и всякие люди боятся потерять талант, это реально факт. И самое интересное, почему я сейчас посмеялся, потому что как раз эзотерики всякие, которые реально этим живут, они тоже этого боятся. Они боятся. И ну они говорят так, типа «Бог дар, типа, дал и Бог дар взял». Ну вот, типа, то есть может. Они еще как говорят, если ты, типа, можешь там материально себя как-то баловать, то Бог, типа, дар у тебя заберет, который тебе дал. Вот они мне часто такое говорили. Вот эти вот совсем такие фанатики эзотерические, ну вот. Но я-то знаю, как все работает. Вот, поэтому мне не страшно. То есть работает это все по-другому. Как раз, знаете, вот, вот как раз о теме частоты, почему талант-то теряется, дар теряется, если вдруг-то человек что-то сделает не так. Типа начнет материальными темами баловаться. А потому что он на частоту попадает материальную. Все, он попадает на материальную частоту от того, что начинает делать определенные социально-материальные вещи. То есть начинает делать другие поступки, окружать другими себе элементами и отключается от частоты, на которой были все эти чудеса. И также это касается именно творческих людей. То есть ко мне очень много обращается творческих людей. И как раз то, что те люди, у которых наступил кризис, то им как раз дорога ко мне. Потому что творческих человек, который теряет талант, это тот человек, который перестал соблюдать тот образ жизни и соблюдать те правила, при которых он был на частоте вот этой открытой творческой, где прет все, где прет его внутреннее «я». Когда он начал подавлять, скажем так, потребности своего внутреннего «я», когда он начал делать что-то не по душе, когда он начал терпеть, когда его лишили свободы. Допустим, у него появилась личная жизнь или еще что-то, какие-то долги. То все его внимание этими рутинными бытами крадется, и все, и вот у него талант и творчество, все идеи пропадают. Вот проблема творческих людей.
Я-то как раз творческий, я это прекрасно понимаю. И я знаю, каково быть творческим человеком, когда сумасшедшая чувствительность. Я знаю, что такое творческие люди, которые спиваются, как все это на душу принимает, воспринимает критику там вообще, насколько тяжело дается вот это все. Переживания, насколько им тяжело настроиться, потом отключиться от этого, когда они настроились, если это актер. То есть это для меня самые близкие люди. Вот, для меня близкие люди – это бродяги, то есть самые близкие, и творческие. То есть больше всего, конечно, актеры. Вот, актеры там театра и кино, и люди, которые бродяги. Это люди, которые максимально «без ума», которые супер вообще чувствительные, все знают, все понимают. Мы чувствуем друг друга с полуслова.
– А вам встречалась на пути ровня? Ну, то есть кто-то, кто понимает мир также, а может еще на каком-то более высоком уровне, что-то такое. Как бы, бывало это в принципе? Нет?
– Встречалась ли мне ровня? Ну вот история как раз такая, когда я ушел из дома и кочевал, скажем так, по квартирам по всяким, то я встретился со своей подругой. И мы сели с ней в кафе, и я ей говорю: «Слушай, такая ситуация, я людей чувствую». Она такая: «Как?» Ну вот я ей все рассказываю, что она чувствует, рассказываю про всех людей, которые рядом сидят, рассказываю о том, что вот ушел в какое-то медитативное состояние под музыку, и вообще не понимая, что это такое, ну вот, потому что перестал чувствовать тело, слышал внутренний голос, который мне там сказал все о моем будущем там, жизни, обо всем. Ну вот. И она берет и говорит, что типа: «Ооо, тебе надо познакомиться с моей мамой». Я такой: «Да, а что такое?» Она говорит: «Ну, она типа такая же». И вот она познакомила меня со своей мамой, которую зовут Валентина. Ну вот, и эта мама как раз расспрашивает меня, что чего да как. Ну и что вообще. Говорит, что типа: «Саша, ты не простой, ты золотой ребенок, – типа, – таких как ты мало. У тебя будет очень такая сложная судьба такая». Ну вот, и она сказала, что типа тебе надо книгу писать. Я говорю: «Так я дневник веду». Она говорит: «Ну так молодец. Пиши книгу». Ну вот: «Все, что ты хочешь там людям донести, если ты там что-то вот у тебя есть информация там, давай пиши». И вот я тогда с ней пообщался, и как раз вот она для меня была авторитетна в первую очередь почему, потому что была не какая-то женщина, которая, скажем так, книжек эзотерических начиталась, и какая-то учительница в школе. Нет, эта женщина была бизнесвумен, которая суперсоциальная, материальная, адаптированная, которая как бы суперадекватная. Не какая-то там в косыночке по церквям бегает. Ну вот, и признание этого человека для меня было очень важно. То есть от этого у меня еще больше уверенность. Тогда у меня росла вот эта уверенность в себе. То есть такая поддержка интересная была благодаря обстоятельствам. Я не ломался, не сдавался. Хотя тяжело, потому что как бы общество, оно не понимало вообще, что со мной.
И на следующий день она мне звонит и говорит: «Саша, слушай, ты ни в коем случае о себе никому не рассказывай. Лучше не кричи о себе». Я такой: «Почему?» Она говорит: «Ну слушай, ну, там звонил один человек, тезка твой, и он работает, как-то вот с ФСБ. И вот он спрашивал, с кем это я познакомилась, вчера с кем это я общалась. И вот расспрашивал про тебя». Я такой: «Да, а типа кто он такой?» «Ну он типа интересуется. Он типа такой, как ты. То есть он наш», вот так, они еще говорят, «он наш». Ну вот: «Он свой, и что вот, он просто такими людьми, как ты, интересуется. Но я ему сказала, чтоб он тебя не трогал, что ты еще маленький, что ты фильмов насмотрелся и так далее. Извини, что я так Саша наплела ему, ну чтоб быть свободной. Лучше тебе быть свободным. Ну вот, у тебя вся жизнь впереди, и так далее». Вот, вот такой вот был разговор. И для меня это было очень важно. То есть этот разговор, он сильно на меня повлиял. Я хотел как раз вот подтверждения, что я не «ку-ку». Потому, что в принципе до этого я никого вообще не встречал и, естественно, окружение мое были ровесники, которые говорили, что я очень странный, непонятный, что я несу. Ну вот, ну конечно, все видели, как я четко про всех рассказываю, но их это просто пугало.
И тогда, спустя как раз полгода примерно возможно, мне все это надоело, мои вот эти дневники и так далее, потому, что у всех были примитивные вопросы, а-ля там «Как денег заработать» и так далее. Мне было скучно, столько во мне было информации, столько хотелось узнать, и в первую очередь, кто я такой, и среди своих. Я звоню и говорю: «Слушайте, познакомьте меня с этим, типа, Александром, я хочу к ним». Ну вот, она такая: «Саша, ты что? Зачем?» Я говорю: «Валентина, ну вы поймите, это то же самое, если я живу в деревне, и у меня миллионы долларов, и вот что мне с этими миллионами делать? Ну, я уже купил единственный первый и последний там ларек и все, мне больше нечего делать с этими деньгами. То есть я ими печку топлю. И на что меня это должно подталкивать? На то, чтобы поехать в большой город, где я могу пользоваться ими и распоряжаться этими миллионами». Ну вот. Она меня услышала. И все, и то есть прошло еще какое-то время, то есть месяц, может, два, три, может, полгода, я не знаю. И она мне звонит и говорит: «Слушай, Саша, а ты там не передумал с Александром-то познакомиться с этим старшим, большим, типа?» Я такой: «Не передумал». Она такая: «Ну он готов с тобой пообщаться». Я такой: «Ну, здорово». И вот мы с ним встречаемся, передо мной мужчина лет пятидесяти. Я сажусь, он улыбается. Я говорю: «А чего это вы улыбаетесь?» Он такой: «А, Саша, я в тебе себя молодого вижу». Я такой: «Да? А чего вы видите?» «Ну я такой же был, как ты». Я такой: «Какой такой?» «Ну как такой… Мне там Валентина сказала, что ты там можешь там, информацию из космоса какую-то там берешь, да?» Я такой: «Да». «Молодец, молодец, а что еще?» Я говорю: «Ну вот энергию между ладоней чувствую там, могу вот там вот это, чакры включать, вот такое». «Ну тоже вот молодец, хорошо, а что еще?» «Ну, пока только вот так». Он такой: «Ну, Саш, это ерунда, это вообще полный бред, ну вот, детский сад». Я такой: «Да? – говорю. – Это как так детский сад? Это же, ну вы, ну вы понимаете, что это как бы, ну, никто не может». Он говорит: «Да я не про то, что я там не верю или еще что-то, но просто как бы сам подумай. Даже если сейчас там будешь хоть стакан, там, взглядом двигать или бумажку поджигать взглядом, то кому это надо? – говорит. – Есть вещи посерьезнее. Кому все… Сила крутая, это если ты можешь делать так, что тысяча человек сейчас на улицу выйдет… Ну вот. Вот это вот, это сила, – и берет и говорит, типа: – «Смотри». И берет и за соседним столом сидят два мужика, он берет на них голову поворачивает, и один мужик встает и просто стоит. Он голову от него отводит на меня, и человек садится, и говорит: «Смотри, Саш, еще». Поворачивает голову, встают два мужчины и друг напротив друга стоят и потом садятся, когда он голову уводит. И говорит: «Ну вот это, Саша, как пример. Ты меня понял?»
Ну и все, я в шоке. И он мне берет и говорит про то, что он знаком был с одной известной женщиной-экстрасенсом. Такая была, которая двигала спичечные коробки и сперматозоиды оживляла. Потом, говорит, со знаменитым советским психотерапевтом был знаком. А потом он рассказывает мне там, ну вот он мне все это говорит и говорит, что я в будущем буду типа суперкрутой прокаченный через пару лет, ну вот, что это типа еще начало, ну вот. Говорит мне какие-то загадки, что типа я камень, должен стать алмазом. Потом говорит: «Слушай, а можешь уйти вот в это состояние, где ты можешь информацию получать вот, и ответь мне на вопрос, существует ли философский камень?» Ну я ему и отвечаю сразу: «Да». Он спрашивает, почему. А я беру и говорю: «Ну все, о чем мы говорим, то и есть, о чем не говорим, того и нет». Он в первую очередь офигел от такого ответа. И я сам тоже обалдел. Учитывая тот возраст, как я такое сказал, я не знаю. Так вот, и он берет и говорит, что этот философский камень ищут люди по всему миру, и что если его найти, можно вообще рулить всем миром и так далее. Я говорю: «А зачем вы мне все это рассказываете?» Он такой: «Да просто запомни на будущее, хорошо?» Я такой: «Ну хорошо». И все, мы с ним прощаемся, он мне дает визитку какой-то там организации, просто типа там номер его. И мы с ним прощаемся. И ни слова не было о том, чтобы меня забрали куда-то там или еще чего-то. И после этого может там пару