восставшего из могилы…
Анджела напряженно молчала, пытаясь справиться с потрясением.
— Между прочим, эти скромные розы — вам! Сейчас сюда подойдет официантка, я закажу кока-колу. Глянув на выражение вашего лица, эта милая дама обязательно спросит, все ли у вас в порядке — соберитесь с силами и не беспокойте посторонних, ведь местной полиции пока ещё нет дела до ваших спринтерских забегов по булыжной мостовой Брюсселя… Кока-колу, пожалуйста, в бутылке! — попросил Боксон подошедшую к столику официантку.
— Одна кока-кола, — официантка сделала пометку в блокноте, — ещё что?..
— Пока все, благодарю вас! — улыбнулся ей Боксон.
— Мисс, у вас все в порядке? — спросила официантка Анджелу. — Мисс, вы меня слышите?
— Да-да, конечно, — проговорила журналистка, — все в порядке, не беспокойтесь!..
— Вы уверены? — переспросила официантка и с подозрением взглянула на Боксона.
— Все в порядке! — более твердым голосом сказала Анджела. — Мне, пожалуйста, пачку сигарет «Сэлем».
Официантка отошла выполнять заказ.
— Должен вам признаться, мисс Альворанте, наша европейская встреча была для меня сногсшибательной неожиданностью… Кстати, где Пелларес?
Подошедшая официантка принесла кока-колу и сигареты.
— Что-нибудь ещё? — спросила она.
— Может быть, позже, спасибо! — снова улыбнулся Боксон.
Анджела молча отрицательно покачала головой. Официантка удалилась, но со стороны продолжала наблюдать за этой парой — появление высокого светловолосого парня почему-то очень напугало красивую латиноамериканку. Неприятности работникам кафе были не нужны, когда полгода назад какой-то пьяный кубинец зарезал своего собутыльника прямо за столом, то пришлось заново красить пол впитавшаяся в доски кровь никак не отмывалась.
— Вы не ответили на мой вопрос, мисс Альворанте: где Пелларес?
— Я не понимаю, о чем вы, — ответила Анджела и изобразила улыбку.
— Я так и подумал! — также улыбнулся Боксон и достал из кармана два листка бумаги. — Ознакомьтесь, пожалуйста. Первый листок — это краткая выписка из вашего досье, так я узнал ваш сегодняшний адрес. Второй листок — отметка о прохождении вами таможенного контроля в парижском аэропорту Орли. Таким образом, о моем интересе к вашей персоне знают в некоем государственном учреждении Соединенных Штатов Америки. Тот парень, в которого ваш приятель Хорхе всадил пулю, в ближайшие дни подаст начальству рапорт о произошедшем. К рапорту обязательны комментарии. Вы следите за ходом моей мысли, нет?
— Продолжайте!.. — Анджела закончила распечатывать пачку «Сэлем», вытянула сигарету, Боксон щелкнул зажигалкой.
— Я продолжу! Через пару дней за вами начнется тотальная слежка. Если следили за мной, а я, между прочим, не проверялся, то вы уже взяты под контроль. Ещё через несколько дней малозаметные парни в галстуках выяснят все ваши знакомства. Все остальное доделает аналитический отдел. Надеюсь, вы понимаете, с какой могущественной машиной вы столкнулись?
— И вы винтик этой таинственной машины? — Анджела старалась удерживать хотя бы внешнее спокойствие.
— Нет, я та песчинка, которая может сломать некоторые части механизма. Я с ними, но я сам по себе. Иначе вы бы уже сейчас сидели в комнате для допросов и требовали адвоката. Не уверен, что у вас есть деньги на дорогого юриста, а ждать назначения общественного защитника иногда можно неделями. Да и тогда вам придется туго — непричастность к убийству Стефани Шиллерс ещё надо доказать… А у стороны обвинения могут оказаться крайне неприятные улики, как прямые, так и косвенные!..
— Я по-прежнему не понимаю, о чем вы говорите, поэтому вынуждена уйти мне пора! — Анджела сделала попытку встать, но Боксон остановил её фразой:
— Не делайте глупостей, мисс Альворанте, иначе я устрою скандал, и всех нас отведут в полицию! Разве вам это интересно?
— Но я действительно не понимаю, о чем вы говорите, мистер… как вас там? — она села.
— Чарльз Спенсер Боксон! Если угодно — лейтенант Боксон. Вот мой паспорт.
Анджела просмотрела документ, вернула обратно Боксону.
— Какого черта здесь делает британский полицейский? Предъявите-ка ваше удостоверение, лейтенант!..
— Я не полицейский, я лейтенант французского Иностранного Легиона…
— Что вы хотите, лейтенант Чарльз Спенсер Боксон?
— Во-первых, прекратите делать непонимающее лицо, — жестко сказал Боксон. — Если бы вы действительно не понимали, о чем я говорю, полиция бы уже надевала на меня наручники. Во-вторых, осознайте нависшую над вами опасность. Единственный человек, который реально может помочь вам — это я, потому что я сам спасаю свою жизнь. В-третьих, начинайте правдиво отвечать на мои вопросы.
— Не много ли для первой встречи? — Анджела холодно посмотрела на англичанина.
— Забавно, мисс Альворанте, — усмехнулся Боксон, — у вас удивительно выразительный взгляд, наверное, вам следовало играть в кино, в крупном плане вы были бы бесподобны!.. Между прочим, сегодня вовсе не первая наша встреча. Есть смысл напоминать о нашем знакомстве пятилетней давности, а также о стрельбе из обрезов на тихой улочке в центре Брюсселя?..
— Продолжайте!.. — вместе с дымом выдохнула Анджела.
— Где Пелларес? Только не говорите, что не знаете — я не поверю!
— Он умер.
— Когда?
— В тот же день, к вечеру…
— В какой день?
— Когда ранили вашего напарника, и вы убили Хорхе Латтани.
— Где трупы?
— Мы похоронили их в лесу…
— Мы? Кто это — мы?
— Я не хочу отвечать на этот вопрос…
— Что ж, пока ещё, на данную минуту, такой ответ допустим. — Боксон открыл блокнот и подвинул его к Анджеле. — Нарисуйте схему местности, где вы похоронили Пеллареса и Латтани.
— Я не буду ничего рисовать…
— В таком случае, я оставляю за собой сомнение в правдивости ваших слов. Короче: мне нужны неопровержимые доказательства смерти Эухенио Пеллареса, иначе он будет считаться живым, а его поиск на сегодняшний день замыкается на вас со всеми вытекающими последствиями. Я же рекомендовал вам осознать серьёзность положения, разве вы мне не поверили? Неужели я так похож на идиота?
— А если французская полиция предъявит вам обвинение в двойном убийстве?.. — спросила Анджела.
— Они очень хотели это сделать, но из-за отсутствия трупов факт убийства не установлен. И вообще, в том деле имеется только один потерпевший гражданин США Эдвард Трэйтол, а я фигурирую исключительно как свидетель. Кстати, куда исчез белый «форд»?
— В лесу, мы забросали его снегом…
— А весной его непременно обнаружат… Неплохая перспектива, особенно если учесть, что собаки запросто почуют неглубоко зарытые в земле трупы… Вот тогда и будет организовано дело об убийстве… Нет, такое будущее меня не устраивает!
— В таком случае, нам пора распрощаться!.. — Анджела решительно встала, Боксон поднялся вслед за ней и они вышли на улицу.
— Последнее замечание, мисс Альворанте! — попросил Боксон. Она остановилась.
— Ну, что ещё?..
Боксон подошел к ней вплотную и показал торчащий из рукава пиджака маленький микрофон:
— Вызовите, пожалуйста, полицию! Надеюсь, французский суд учтет мое добровольное признание и помощь следствию. Вероятно, мне даже удастся убедить присяжных в акте самообороны. Так как вы мой единственный свидетель, то рекомендую вам немедленно вызвать своего адвоката — ваше наказание за причастность к похищению и убийству Стефани Шиллерс, а также обвинение в принадлежности к террористической организации «Фронт пролетарского освобождения» будет значительно суровее моего символического, а может быть, даже и условного, срока. Вы же понимаете, что помощь следствию подразумевает также и мой рассказ о ваших преступлениях, нет?..
— Да чтоб ты сдох! — выкрикнула Анджела. Боксон засмеялся.
— Мисс Альворанте, ещё пара таких эмоциональных всплесков и полиция приедет сама! Я взял напрокат вон тот желтый «датсун», он без кондиционера, но по городу бегает достаточно резво, позвольте, я вас подвезу…
Они сели в автомобиль (в салоне действительно было душно, флоридское солнце не знает зимы), и Боксон неожиданно серьёзным тоном сказал:
— Сестренка, кончай дурить! Если ты поможешь спастись мне, я спасу тебя.
— Не городи чушь, братишка! — в тон ему ответила Анджела. — Меня уже зафиксировали в ЦРУ, так что ты мне никак не поможешь…
— Великолепный ответ, Анджела! Скажи-ка мне, что такого узнала Стефани Шиллерс, что Пелларес всадил в неё целых пять пуль?..
— Он просто разозлился, она смеялась над его убеждениями…
— Неправда, Пелларес умный и расчетливый преступник, никаких убеждений у него нет в принципе, так что у этого убийства была очень важная причина. Подумай, вспомни все подробности…
— Слушай, Чарли, если у тебя есть реальные предложения, говори, а то мне ещё надо успеть на самолет до Мексики…
— Мексика — это неплохо, Бразилия тоже не выдает преступников. Только кому ты там нужна?
— У меня есть друзья, не волнуйся…
— Вот как раз наличие твоих друзей заставляет меня волноваться!.. Поэтому ответь мне: где Пелларес планировал закупить сгущенное молоко?
— Какое сгущенное молоко?..
— Для солдат гватемальской революции. Или ты ещё не сообразила, что на войне винтовка — это не всегда самое главное?
— К чему ты клонишь?
— К единственно возможному ответу — для кого предназначались деньги, полученные в виде выкупа за Стефани Шиллерс? Только не говори мне про революцию, эта идиотская тема надоела мне ещё в студенческих общежитиях Сорбонны…
— Я не понимаю…
— Я поясню! — Боксон вытащил из-под сиденья несколько ксерокопий газетных статей. — Вот американская пресса, здесь упомянута сумма выкупа — пятьсот тысяч долларов. А вот бельгийская — во взорвавшемся в отеле «Брюгге» чемоданчике лежало от пятидесяти до шестидесяти тысяч долларов. Пелларес ведь останавливался в отеле «Брюгге», не так ли? Там он и оставил чемоданчик с деньгами и с миной со взведенным взрывателем. Наверное, на всех языках мира есть поговорка — жадность фраера сгубила. Бедняга старший портье! Он так мечтал о сексе одновременно с двумя женщинами! Но я отклонился от темы… Итак: если на закуп заведомо устаревших винтовок планировалось истратить всего процентов пятнадцать от полученной суммы, ещё десять процентов я готов списать на организационные расходы, то куда исчезли оставшиеся триста пятьдесят тысяч баксов? Кто получил эти деньги?