прошлом мы или нет. Тут меня арестовали. В милиции стали спрашивать, кто такой, какой адрес, какого года рождения… Я как сказал «1998-й», так меня в НКВД и отправили. Типа их клиент. Я сбежал, спрятался в вагоне, там встретил это чудное создание, – Артем притянул сидевшего рядом с ним и слушавшего разговор Костика. – Он попросил, чтобы я отвез его к родственникам…
– Он? – удивилась Ниночка.
– Да, это мальчик. Костик. Мы переодели его. На всякий случай… В общем, я встретил в поселке, куда мы приехали с Костиком, энкэвэдэшницу, ту самую, которая меня в милиции допрашивала. А дальше – все по кругу. Костика отправили в спецдетдом для чепеировцев. А меня повезли в город, в НКВД. Но опять повезло – удалось удрать. Вернулся в Ритину квартиру… Вот, такие приключения…
– Когда мы вернулись, чтобы тебя найти, – продолжила Рита, – Артем решил Костика из детдома забрать. Нарядили Сашу в энкаведешника, отправили его к директору детдома. Тот отдал мальчика без слов. Да видно, что-то позднее заподозрил… Потому что на городском вокзале Сашу уже поджидали…
Рита нахмурилась, снова погрузилась в свои мысли. Потом вдруг спросила однокурсницу:
– Ниночка! А тебе не грустно будет расставаться с Пашей? Он так на тебя смотрит! Любит, это заметно.
– Грустно, конечно. Но что тут поделаешь? Я здесь оставаться не хочу. А он… Как он попадет в наше время?
– В принципе, возможно. Мы уже это попробовали. Саша был в настоящем… Ниночка, а можно попросить Пашу помочь нам? Ну, Саше помочь бежать? – спросила Рита.
– Я не знаю, – пожала плечами Ниночка. – Можно попробовать поговорить с ним.
– Девчонки! Вы с ума сошли, что ли? – вскинулся Артем. – Вы не понимаете, что это не собаку от живодеров спасать? Если попадется ваш Паша с такой помощью… Да его пристрелят на месте! Или потом пристрелят, когда поймут, кто помог бежать арестованному.
– Ну, может, можно что-то придумать, чтобы и его обезопасить?
– Только с собой забрать, в наше настоящее, – хмыкнул Артем.
Сказал это, как шутку. И тут же поразился, как изменились лица обеих девушек. Рита явно воспылала надеждой, а Ниночка – еще одна влюбленная идиотка! – кажется, идею восприняла всерьез и была не против подобного оборота событий.
– Я пошутил! – попытался образумить девиц Артем. Но, было видно по их лицам, фраза не возымела на них никакого действия.
Артем заворчал:
– Еще немного здесь побудем, и половину населения СССР перевезем из 1937-го года в наш двадцать первый век. История такого нам не простит! Пора побыстрее сматывать удочки!..
– Ой, ребята, пойду! – вдруг вскочила Ниночка. – А то Паша будет волноваться…
Она убежала.
Артем повернулся к Рите: хотел поговорить с девушкой, попытаться достучаться до ее разума в очередной раз. Но та демонстративно отвернулась от него, склонилась к топчану, готовясь ко сну…
Глава 66. Паша на службе
Ниночка прибежала в тот момент, когда Паша уже переоделся, чтобы идти на работу.
– Ой, я забыла, что ты сегодня дежуришь! – громким шепотом проговорила девушка, покосившись на задернутую занавеску, за которой спала мать Паши. – А я с тобой поговорить хотела. Ну, ладно. Тогда уже утром…
Парень, с появлением в его доме Ниночки, итак потерял покой, а сегодня, отправляясь на работу, вообще не мог избавиться от нервной дрожи. Страх, что ее друзья воспользуются отсутствием Паши и уведут подружку за собой, разрастался словно пятно масла на поверхности воды. Он и сам толком не понимал, куда они могут ее увести, но именно это слово выстукивало в голове, как громко передвигавшаяся стрелка внутри тяжелых ходиков…
А о чем Ниночка хочет с ним поговорить? Неужели как раз и собирается подготовить его, что скоро ему, Паше, придется привыкать жить без нее?..
На работе сосредоточиться и подумать об этом не получилась. Готовились к какой-то операции, бегали, суетились, начальство отдавало приказы, зачитывало инструкции. Успокоилось все только к двум ночи, когда участники предстоящего действа уехали на двух автомобилях, оставив на всё здание двух охранников – одного у входа, второго – Пашу. В подвальном помещении, где сидели арестованные.
Он наконец-то присел на стул в конце длинного коридора, где в маленьких камерах находились неизвестные ему люди. Задумался.
То, что Ниночка показалась ему странной с самого начала, уже было принято Пашей, как бесспорный факт. С «бывшими» ему до ее появления общаться не приходилось, поэтому парень решил, что они – именно такие, как и она. Однако, встретив ее друзей и увидев, как естественно они себя ведут между собой (и с Пашей, между прочим), заподозрил их в том, что эти ребята – часть какой-то организации, в которую по своей природной наивности была втянута и Ниночка. Вот и друга их поймали, хотя они, конечно, стараются это скрыть. Но он, Паша, не дурак! Заметил, как волновалась девушка по имени Рита и как злился Артем (наверняка их руководитель).
Паша с детства воспитывался так, как дикий волчонок в лесу: есть свои – стая – и чужие – враги. «Стаи» надо держаться, врагов – ликвидировать. Он, честно сказать, старался всегда держаться в стороне кипучих событий, в классовую драку не ввязываться. Но, как видно, судьба сама толкнула к нему Ниночку, чтобы показать: не получится жить по принципу «моя хата с краю».
Что же делать в такой ситуации? Если он заявит на ребят, пострадает и Ниночка. А если Паша просто притворится, что ничего не слышал, не видел, не знает, ее «однокурсники» пересидят на чердаке некоторое время, чтобы всё улеглось, успокоилось, и, дождавшись, когда опасность исчезнет, уйдут, прихватив с собой его любимую девушку. И как после этого жить Паше? Да он просто умрет от тоски!
Парень поднялся и, слегка косолапя, пошел вдоль закрытых дверей с маленькими врезанными в дерево решетками. Свет в камерах не выключался в течение темного времени суток с целью наблюдения за арестованными. Паша знал, куда пометили «новенького». Да он всех их, сидевших тут, знал. Кто, за что, на сколько и какое его ждет будущее.
Заглянул в нужную камеру.
«Контрик» не спал. Сидел на деревянном топчане, притянув к себе ноги и обняв их. Думал. С виду обычный парень, рабочий. Таких Паша каждое утро встречает, когда со службы возвращается. Как-то ведь заставили его работать на себя! Или тоже любовь-злодейка? Вон как та девчонка о нем беспокоится!
У Паши внутри шелохнулась жалость и к этому незнакомому парню, и к девушке Рите. Да и как не пожалеть их? Ведь и он сам – попал!
Между тем, арестованный поднял голову, посмотрел в сторону двери. Видно, заметил Пашу. Хмурое, сосредоточенное лицо. Напряженная фигура.
Паша, подавив вздох, отошел.
Эх, парень, парень! Ничего хорошего тебя не ждет. Уж это он, Паша, знает точно!..
Глава 67. Есть ли выход?
…Паша шел по сонному городу хмурый, уставший. Ненавистная работа давила на его душу. Но искать другую он никак не мог решиться. Здесь хорошо платят и льготы есть. Даже можно повыситься по службе… Хотя, какое тут повышение? По мордам связанных людей бить?
Несмотря на свой большой рост и кажущуюся внешнюю силу, Паша драться никогда не любил. Правда, иногда приходилось. В качестве самозащиты. И кулак у него был тяжелым. В отца он пошел: и ростом, и силой. А характером – в мать. Та могла сердиться, но никогда – ни на сына, ни даже на их жулика-кота, который все время норовил стащить прямо со стола лакомый кусочек, – руку не поднимала. Была она женщиной набожной, но очень тщательно это скрывала. Пашу тоже заставляла молиться. Он отбрыкивался, объяснял, что не время сейчас о Боге думать. Но сам мысленно делал вывод: не зря он не любит свою работу и даже мечтает поменять ее. Неправильно это, не по Божьи, чтобы людей смертным боем бить, даже пусть виноватых. Эх, вот определится все с Ниночкой и пойдет он учиться! На рабочую специальность. Или на учительскую. Сейчас везде педагоги нужны.
Паша вздохнул и мыслями попытался переключиться на Ниночку. Это получилось без труда – девушка постоянно была в его сердце. Только на работе он о ней почти не вспоминал и был, впрочем, этому рад. Как можно думать об ангеле в аду?
Неожиданно в голову пришла идея: надо сделать Ниночке предложение. Он уже созрел для женитьбы. Такую девушку, как Ниночка, трудно встретить. А потерять – легче простого. Перейдет дорогу какой-нибудь красавчик, и забудет она Пашу. Если она поймет о его серьезных намерениях, то и о друзьях своих забудет. Зачем они ей, семейной-то?..
Вот и знакомая калитка. Парень проскользнул внутрь, придержав ее, чтобы та не стукнула, когда закрывалась. Прошел в дом. Внутри было тихо. Паша заглянул за занавеску, где стояла кровать Ниночки. Девушки не было, и Паша вздохнул – ох, как он соскучился по ее ясным голубым глазам!
Паша спрятался за занавеску у печки, скинул ненавистную форму, торопливо натянул штаны.
Выскочил в залитый солнцем двор. Побежал к умывальнику, начал плескаться с удовольствием, подставляя под прохладную струю голую спину.
Услышал за спиной легкие шаги. Обернулся. Ниночка! Схватил висевшее на гвозде полотенце, торопливо стал вытираться, улыбаясь девушке всей широтой своего рта.
– Доброе утро, Ниночка! Как спалось?
– Доброе утро, Пашенька! Хорошо!
«Пашенька!» Солнечным зайчиком слово ласково задело душу Паши.
– Как ты отработал?
– Обычно, – больше всего на свете Паша не любил говорить о своей работе. Да и что там интересного?
Ниночка поняла, тут же сменила тему:
– Ты завтракай, отсыпайся… А потом мы с тобой пойдем погуляем.
Помолчала, потом добавила тихо:
– Мне надо с тобой поговорить.
Пашино сердце дрогнуло. Неужели его предчувствия верны?
Но виду не показал. Сказал твердо:
– И мне надо с тобой поговорить. Давай прямо сейчас. Не уснуть мне…
Они сидели на утесе, смотрели вниз, на реку, и молчали. Ниночка заметно волновалась. Паша пребывал в непонятках, что она собирается ему сказать. Предположения метались от положительных к отрицательным. Неужели, и вправду, встретила кого-то другого? Он бы не удивился: никогда девчонки не обращали на него внимания. Почему такая красивая девушка должна его полюбить? Конечно, все его мечты – глупости. Вот теперь она ему это и скажет.