— Это оскорбление! — Попытался было вскочить Старейшина, но не тут-то было — спорить с существом, говорящим на равных с богами… Это уже не гордость. Это — гордыня…
— Не пукни! — Расхохотался Джаулин, любуясь застывшим в праведном гневе, Старейшиной клана Фималь. — Вернейший! Вынеси… Алталиэля Кон-Фималь из моего кабинета и… Можешь отвесить ему пинка! Я — разрешаю!
Еще больше расхохотался Мудрейший, когда секретарь, не мудрствуя лукаво, подтащил бешено вращающего глазами Старейшину к открытому окну, взвалил его на подоконник и отвесил великолепного пинка, отправляя в бушующие волны Тихого океана.
— Месть вахтера — страшная сила! — Провозгласил Секретарь, выкидывая в окно платок и наблюдая, как ткань, словно белый листок, ложится на синюю поверхность воды и тонет, в тщетной попытке догнать своего владельца, идущего на дно с грацией топора без топорища.
— Ох! Позабавил старика! — Признался маг, вытирая слезы. — Давно так не оскорбляли старейшин… Вот уж точно — только человек знает на какую мозоль надо наступить ближнему своему!
— Хорошо информированный человек! — Поднял вверх указательный палец, секретарь.
— Хорошо посмеялись. — Джаулин внезапно стер со своего лица улыбку. — Однако, тщеславный засранец поднял действительно интересный вопрос… За последний год погибло слишком много представителей моего народа и за это кто-то должен понести наказание…
— Все смерти произошли на разных континентах, приблизительно в одно и то же время. — В руках Вернейшего появилась записная книжка. — Сложно найти виновного при таких условиях.
— Если нельзя найти виноватого — надо найти того, кому выгодно. — Джаулин, с сожалением, закрыл окно. — Это я понимаю, что нам противостоит не один человек и даже не организация, а видовая защита, как это уже было… Но… В это не поверили тогда, а теперь не поверят и подавно.
— На соседнем континенте у нас есть двое виновных… — Секретарь показал два карандашных наброска, развернув записную книжку. — А вот на этом…
… Сегодня у малютки Наденьки день рождения и не вина ее отца, что лучшим подарком станет не новая, нарядная кукла, кукольный домик или красивое платье. Подарком станет вот этот комплект "детской" брони и пятимиллиметровый, почти игрушечный, пистолет, из которого 11-ти летняя девочка уже год старательно дырявила мишени, представляя головы вампиров, лишивших ее матери. Сегодня Наденьке стукнет 12 годиков, и папа вздохнет чуть с облегчением и тоской — девочка давно выбрала себе цель в жизни и вот уже три года шла к ней напрямик, отрабатывая боевые связки, изучая тактику ДРГ и беспокойно засыпая, сжимая в руках обычного плюшевого пса по имени Фриц, получившего свою кличку из-за потешно выпученных, коричневых глазок, размером в рублевую монету давно почившего государства с длинным названием, ужатым до четырех букв.
Фриц путешествовал вместе с Наденькой Матвеевой сперва по военным базам и спецхранам, бункерам "мертвой руки" и запрятанным в самые глухие места, производственным цехам, о существовании которых забыли на время действия "перестройки, гласности и демократии".
Прошло время. Строения ветшали, некоторые из них находились и вырезались подчистую сборщиками металлолома или "черными археологами". На некоторых срабатывали системы самоликвидации, порой вызывая настоящие землетрясения на сопредельных территориях.
Но и тех, что осталось — пока хватало.
Худой и небритый Матвеев криво улыбался, рассматривая подарок, заготовленный для дочери.
Расстарались и разведка, и контрики, добывая материалы, кроя новенькую форму с погонами, пока еще рядового состава. Не пошла по стопам любимого папочки, родная кровиночка.
Детская травма, до самой смерти остается с человеком, иногда прячась под песок забвения, а иногда демонстрируя свои клыки.
Решение дочки отец принял сразу и пошел искать "учителей"…
От советских камрадов давно осталась труха, а запад не мог помочь и себе самому, теряя лучших специалистов, переводя на нелегальное положение "консультантов" и выводя из-под удара персонал.
Миры вояк снова встретились.
Только камнем преткновения стал подписанный "Договор".
Официальные власти верили в букву и дух, ну а прагматичные военные — в здравый смысл.
Те, кто выжил после первых ударов, развели руками и свели их в рукопожатии, заключая свой, договор.
Финны и норвежцы стали первыми ласточками, "прилетевшими" в холодные края Севера, в горячий город Мурманск. Климату все равно, какой у тебя цвет кожи, сколько в роду коммунистов и в какую сторону ты крестишься. Либо ты человек. Либо ты замерзшая тушка, с весной превращающаяся в корм для дикого зверья или и вовсе — удобрение…
— Папа! Ты… Ой, это мне?! — Наденька замерла, блестя своими серыми глазами и уже мысленно примеривая форму и щелкая спусковым крючком "монте-кристо". — Пап?
— С днем, дочурка! — Доктор Матвеев улыбнулся. — Хотел на праздник принести… Ну, да раз увидела — забирай и… Владей!
— Нет пап. — Девочка решительно наморщила нос. — Раз подарок, значит подарок! Принесешь вечером, на праздник! Только не забудь! Ведь у тебя сегодня никакая культура не требует контрольной проверки?
— Есть одна… Но, потерпит до завтра. — Арес Елисеевич протянул к дочери руки, пытаясь ее обнять. — Зато завтра, завтра мы будем ого-го-го!
— Ведь биохимия — наука, привыкшая задвигать в угол самого бога! — Наденька прижалась к отцу. — Пап… Получается?
— Не сложнее, чем клонировать очередную овцу! — Худой и жилистый, уже слегка дальнозоркий, Матвеев победно улыбался. — Я создам, проверю и отработаю… А вот тебе, чудо мое большеглазое, придется в поле выйти.
Закон выживания прост во все времена: хочешь жить — убей врага!
Убей так, чтобы после него тебе достались его запасы и разработки… Вторая мировая не прошла даром — жалеть противника больше никто не собирался.
— "Голос" рассказал, что вампиры сожгли Пярну… — Девочка ткнулась лбом в живот отца, демонстрируя, что она — все же ребенок. — А пилоты не вышли на связь с Траннуиком и Балликасл — тоже…
— Девочка моя… — Матвеев покачал головой, радуясь такой нежданной ласке со стороны уже совсем взрослой, дочери. — Рации имеют свойство выходить из строя, "Голос" очень любит эффектные сообщения, а вампирам нет нужды сокращать поголовье своего скота. Кто-то должен их кормить, ремонтировать жилье… Все это построено людьми — и будет служить людям. И обслуживаться — людьми.
— Думаешь, Пярну — вранье? — Серые глаза отстранившейся дочери, нашли усталые глаза отца и замерли, ожидая ответа.
— Город мог сгореть и по другой причине. Правила ТБ пишутся обугленными пальцами…
— Первое правило химика: горячая колба выглядит точно также, как и холодная! — Понимающе кивнула девочка.
— Иди уже! — Матвеев подтолкнул дочь к двери. — Жди подарка!
Детская фигурка выскользнула за дверь, а доктор биохимии Матвеев сел на край стола.
Завтра его дочурка выйдет в свет. Страшный и жестокий. Ничего не поделать — сейчас ребенок — это единственная возможность получить необходимые сведения. Дети не только будущее. Дети, сперва, настоящее. И только потом — будущее!
Можно сколько угодно твердить им, о том, что мир прекрасен или жесток, но, пока они с ним не столкнутся нос к носу — мир будет для них сжат родительскими шорами.
Пошарив рукой на столе, Матвеев нащупал тяжелую, металлическую рамку с фото всей их семьи.
— Что, Карменсита, думаешь, дочка справится? — Доктору показалось, что глаза любимой женщины на фото как-то по-особенному сверкнули. — Вот и я думаю, что справится… Ведь она — просто твоя копия!
… Феечку Олег умудрился обидеть. Сильно так чем-то зацепить за живое, так сильно, что "табурет", повинуясь неслышному приказу своей владелицы, перевернулся в воздухе вверх тормашками, "высаживая" своих пассажиров на ходу, прямо в открывшийся портал.
Следом, с секундной задержкой, полетели вещи, еще позже, словно вишенка на тортик, в портал полетела "Дура", блистая своим защитным кожухом и завывая попадающим в отверстия, воздухом.
Горизонтальный портал принял груз, а вот "вышли" приятели в портал вертикальный, собирая собственными носами кучу желтой хвои и сосновых веток. Пять метров свободного падения это пять метров свободного падения и от законов физики нельзя избавиться, даже если ты пролетел в неведомое чудо, именуемое порталом.
Самый неприятный момент посадки оказался не в поцарапанном носе или синяках. Самый неприятный момент лежал сейчас прямо под ногами компаньонов, мокрый и едва шевелящий глазами. Бен едва успел удержать руку Олега, в которой "Коготь" появился раньше, чем до Аркана дошло, что лежащий у их ног — вампир. Учитывая отделку его костюма, украшения и состояние — вампир не из простых кровососов.
— "Высший разум"! — Вспомнил название этих длинноухих, Аркан, пощелкав пальцами. — По телевизору показывали таких…
— В чем отличие от не-высшего разума? — Олег держал вампира на мушке. — Подыхают хуже?
— Власти больше… — "Стекло" пожал плечами. — Может рассказать больше…
Фигура эльфа пошла полуденным маревом миража, грозя растаять в тиши соснового леса и "Коготь" выплюнул все тридцать патронов прямо в голову существу, выспренно именующему себя "Высшим разумом".
Последние пули уже молотили хвойную подстилку — только капли крови говорили, что лежащий эльф напарникам не приснился, на похмельную голову.
— Блин! — Олег принялся прыгать по тлеющей хвое, затаптывая искорки. — Так и до пожара… Рукой подать!
Забота о природе, Аркана умилила.
Олег иногда казался как раз тем, кем и выглядел — лишь недавно перешагнувшим совершеннолетие, пацаном.
"Оттого и малышня от него в восторге…" — Аркан смотрел на друга, тщательно чистившего свое оружие, пока вокруг светило солнце и перепархивали с ветки на ветку, толстенные птицы, давно не боящиеся человека. — "Научиться бы, так же, как и он, радоваться жизни…"
— Для этого надо умереть, Аркан. — Олег закрыл глаза и подставил лицо солнцу, принимая "солнечную ванну".