е витражи, падая на пол яркими картинами жития и странствия.
В этом зале не молятся.
В этом зале — встречаются!
Встречаются с любимыми, ушедшими за край, как это сделал я.
Встречаются с теми, кто может ответить или задать — вопросы.
Встречаются со своими страхами.
Сюда приходят, когда дальше идти некуда.
А я прихожу сюда не за этим.
Я прихожу — любоваться.
Светом, мозаикой, куполом.
Пол позади меня растаял и появилась женская фигура. Выпластала свои крылья и замерла, чуть нависая надо мной, словно требуя ответа, на не заданный вопрос.
Не дождавшись, она вновь скорчила свою стандартную, уже набившую оскомину, скорбную мину и пропала, оставляя меня в том приятном одиночестве, когда видеть кого-то, уже наказание.
Я не жалую ангелов. Вечно от них какие-то проблемы, которые приходится решать простым смертным. Скажу больше — я вообще не жалую "верхние силы". Возможно я — Конан-варвар, что переродился в этом диком мире, с одной единственной верой — в себя! И мой покровитель, Кром, однажды подмигнув, распластался в потоке тысячелетий, привычно оставляя своего питомца на волю волн и ветра.
В себя пришел мокрым от пота, голодным и принявшим решение.
Рановато мне еще пока валяться в кровати, одетым.
Стянув потную одежду, набрал в ванну воды, и, найдя в баре бутылку водки, сделал добрый глоток перед длительным "заплывом".
Жалея, что кроме стандартной библии, читать больше нечего, выключил в ванне свет и со стоном распластался в горячей воде.
Как это здорово, принять решение.
Даже не правильное.
Я улыбался черному потолку, с которого на меня скалились монстры, угрожая прыгнуть и растерзать.
Но, не прыгали. Видимо боялись свариться в горячей воде…
Потом, все-таки, прыгнули!
Только почему-то со звоном стекла и совершенно не попав в воду!
Ну, раз не попали, то и суетиться я не стал, откровенно забив.
С утра меня ждал короткий разговор с Арканом, по завершению которого начнется новая страничка в моей жизни.
И я готов ее открыть! Будь моя воля посильней, а лень, наоборот, послабей, я уже бы открыл эту страничку. Не став ждать утра, разговора и всего, что может за этим последовать.
Звери прыгнули еще раз, топчась по стеклу и стуча в двери ванной комнаты. По-моему, чьей-то головой. Пустой, но очень тяжелой. Гулкое эхо прогулялось по ванной и утихло, растворившись в вентиляции.
Люблю я вот это "пограничное" состояние!
Ругая администрацию гостиницы, что не предусмотрели возможность включения света изнутри, на ощупь нашел полотенце, вытерся и обмотался, готовясь к чему-то новому, феерическому и… Открыл дверь.
И вздрогнул!
Вопль боли стукнул по мозгам, словно я во второй раз, кого-то ударил дверью!
Выйдя из темноты на свет, щурясь и прислушиваясь, замер.
— Кто ванну проверял? — Мужской голос перебил вопящего от боли своим командирским тоном. — Кто, во имя всех… Проверял ванну, я спрашиваю?!
— У-у-у-у-у, я-а-а-а… — Проныл некто. — Темно там было. И никого не было!
— Тогда, кто на пороге стоит, кретин!
Зрение вернулось, настроилось и…
Люди в форме, рассыпавшиеся по моему номеру, ковырялись в моих вещах.
Один из них рылся в карманах куртки, другой — прижимал к груди окровавленную руку.
Еще двое высыпали мои вещи на кровать и что-то в них искали.
Мир сжался до размеров спичечного коробка, до маленького окошка, окруженного красной пеленой.
"Ну, все… Я вас не звал…"
Пелена взорвалась…
Мир остановился, замерли смешные человечки в форме, с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами, с медленно расширяющимися зрачками. Один начал поднимать руку, с зажатой в ней ручкой — моей, ручкой! — и в следующее мгновение она уже торчит у него из пробитой насквозь, ладони.
Пока я не хочу убивать, хотя мое тело — требует. Это точно не мой инстинкт — это инстинкт именно тела, с вбитым в него поколениями, правом на частную собственность. На ее принадлежность и неприкосновенность…
Очень тяжело остановить человека, весящего под две сотни килограмм, набравшего скорость и не чувствующего боль. По крайней мере, у этих четверых — не получилось.
Сыграла существенную роль и моя нагота — полотенце, да еще и влажное — страшное оружие, можете мне поверить. А если не верите — посмотрите вон на того парня, валяющегося под креслом с выбитыми из сустава, плечами.
Поверьте, это очень больно!
Мир, с щелчком, вернулся к обычному зрению. Пропала красная пелена и номер наполнился стонами и проклятьями.
Стонал тот, с окровавленной рукой. Проклинал — с ручкой в ладони.
Остальные молчали, демонстрируя отсутствие сознания.
— Ты вообще — кто?! — Мужик с ручкой смотрел на меня с таким ужасом, словно понимал — смотрит он только чудом.
— Хрен, в кожаном пальто… — Я быстро оделся и достал из сейфа, спрятанного в шкафу, "коготь". Накрутил на него глушитель и выглянул за дверь номера. Поправил табличку "не беспокоить" и закрыл плотно дверь.
Хрустнули под ногой осколки зеркала, протяжно и злобно.
— Эй, эй! — Мужик понял, что я сейчас буду делать. — Мы, вообще-то, из полиции! И — при исполнении!
— На том свете — зачтется! — Утешил я его, легко поднимая на ноги и толкая в кресло. — Какого хрена надо полиции в моем номере?
— Ну да… — Мужик смерил меня взглядом. — Одежда точно ваша…
— Ручку в глаз воткнуть? — Любезно поинтересовался я. — Или сразу — в жопу?
— Ваш друг вызвал полицию, дверь в номер была открыта, разбито зеркало, в ваших вещах кто-то, по-видимому, рылся…
— Я даже видел, кто… — "Коготь" сказал "щелк" и маленькая дырочка точно между ног, заставила мужчину сжаться в комок. — Сиди смирно!
На удивление, хоть полицейских я и повалял, но вот столик с телефоном, остался стоять на своем месте. И даже телефон работал!
— Бен… Зайди ко мне в номер. — Попросил я и положил трубку, не собираясь выслушивать все, что компаньон… Или Бывший компаньон, мне скажет.
— У меня есть право… — Начал мужик, но поймав мой взгляд, решил оставить это право до лучших времен. И правильно сделал, между прочим. Не то у меня настроение.
Привычный стук в дверь — три быстрых, два с трехсекундным интервалом — и Бен у меня в номере, смотрит на поле боя большими глазами.
Ну да, ну да… Одно дело резать тупых Младших, другое — четверо тупых полицейских. Правда, еще пока живых.
— Вызывал полицию? — Я ткнул "когтем" в сторону уже успокоившегося мужика, заматывающего руку носовым платкам. — Вот теперь и сам с ними разбирайся! И вообще… Знаешь, компаньон… На этом наши дорожки разбежались. Я искренне жалею, что сам убедил тебя связаться с Траннуиком и его Повелителем. Как говориться… "Благие намерения…"
Я мысленно прикидывал, что надо с собой взять, радуясь, что вот так, быстро и просто, принятое решение стало — исполненным решением. В одиночку, за недельку, доберусь до знакомой сосны, выберу необходимое, оставляя компаньону его долю, да и пойду своей дорогой.
Детство кончилось, пора улыбнуться новой дороге.
— Ик. — Сказал Бен, пятясь от меня. — Чур, меня…
Кажется, зря я улыбнулся…
"Чуроваться" "Стекло" научился от меня, еще на острове.
— Олег… Я, правда, волновался. — Бен встал у меня на пути, но стоило выгнуть бровь, как он прижался к стене. — Зашел, а у тебя на полу зеркало разбитое, кровища, а тебя и нет! Полицию вызвал…
— Бен. Я очень признателен тебе за заботу. Но, знаешь… Мне очень не нравится, когда меня обворовывают. И не важно, делают это люди, обличенные властью или просто — люди. Воровство, как его не прикрывай высокими словами, остается воровством. Предательство — предательством. Глупость — глупостью. Ты заключил договор, тебе и отдуваться.
За время моего монолога я успел собрать то немногое, что принадлежало мне, и теперь стоял у шкафа, с отломанной дверцей, натягивая верхнюю одежду.
Похлопал себя по карманам и достал с верхней полки длинный сумарь, опечатанный при входе в город — личное оружие. "А вот с патронами у меня, теперь, будет проблема…" — Признался я, сожалея о потере. — "Да и хвост на все!"
Раскрыв сумку, выложил из нее "лишнее", оставив себе охотничий минимум, плюс родной "калашников", с подарочным обвесом.
Остальное — тлен. Выживу — лучше будет. А не выживу — и на фиг не надо будет.
— Вас из города не выпустят… — Раненый полицейский замер на выходе из комнаты, чуть бледный и покачивающийся, но упрямый. Случись знакомство при других обстоятельствах — возможно и подружились бы… А так…
— Ручку можешь себе на память оставить! — Подмигнул я, закидывая за спину, по очереди, рюкзак с вещами и вешая на плечо, сумку с оружием.
— Олег… — Бен вздохнул. — Ну, куда ты, на ночь глядя, правда? Как ребенок малый!
— Лучше свободный маленький ребенок, Бен… Чем, старый раб, славящий своего Хозяина. — Я распахнул входную дверь и замер, разглядывая стоящего на пороге Эрнеста Талля, в окружении своей свиты.
Глава 26
****
… - Семь Младших. Три — Новообращенных и Один… Истинный. — Человек в белом халате опустился на свой стул и тяжело вздохнул. — Было еще двое, но один попытался сбежать, а второго передали в лабораторию "В".
— Сбежать попытался Истинный или неофит? — Олег, задумчиво чесал нос, ожидая ответа.
— "Неофит"… — Талль скривился. — Очень точное название, для этих мразей.
— Да. Сбежать пытался неофит. — "Белый халат" отложил в сторону свою записную ручку. — Мы предпочитаем термин "неживой".
— Насрать на термины. — Олег на глазах превращался из обиженного мальчишки в специалиста, кровно заинтересованного в получении информации и эти изменения Бену очень не нравились. Эрнест обещал показать нечто, что их заинтересует.
Показал.
Олегу — понравилось, а вот Бен предпочел бы, чтобы увиденное было менее радикальным.
— Скольких вскрыли? — Олег подался вперед. — Результаты есть?