Валя постояла еще немного, с жадностью впитывая все, что удавалось зацепить ее органам чувств, а затем неспешным, прогулочным шагом пошла в сторону метро, продолжая на ходу познавать окружающий мир.
Она перешла шоссе и оказалась в самой гуще многочисленных палаток и киосков. Чего здесь только не было – и фрукты, и сладости, и целое море шмоток, от которых поневоле не могли оторваться Валины глаза, никогда прежде не видевшие такого великолепия и разнообразия цветов, материалов и фасонов.
Взгляд ее сразу же сконцентрировался на симпатичной шелковой блузке с красивым оригинальном вырезом. Она любила такие вещицы, отлично сознавая, что глубокое декольте выгодно подчеркивает ее красивую пышную грудь, от которой все ребята в школе не могли отвести жадных взоров.
Увы! При ближайшем рассмотрении оказалось, что цена блузки ровно в три раза превышает все имеющиеся в наличии у Вали средства. «Ничего, – утешила она себя, – возможно, через месяц я смогу себе позволить такую покупку. Да еще к ней в придачу вон те черные брюки-стрейч и эти полусапожки на шпильке. Наверняка даже останется на приличную тушь для ресниц». Тут же Валя вспомнила о своем намерении бóльшую часть зарплаты выслать в Ульяновск и мысленно поправила себя: «Только кофточка и тушь, а брюки потом».
С видимым сожалением оторвавшись от предмета вожделений, она прошла к киоску печатной продукции и купила журнал. Вернулась во двор, села на лавочку и принялась методично листать страницу за страницей.
Довольно скоро Вале стало ясно, что найти работу в столице вовсе не такое плевое дело, как ей казалось. В горничные и няни требовались женщины исключительно старше тридцати, в большинстве случаев непременно с московской пропиской и замужние. От официанток требовалось работать по ночам, чего Валя делать ни в коем случае не хотела, опасаясь домогательств со стороны клиентов. Были, конечно, и другие предложения, проще и доступнее, но и деньги там платили грошовые, а в ее планы входило не мелочиться и уж если трудиться, то не меньше чем за двести баксов в месяц.
Она и не заметила, как провела за просмотром объявлений почти час. У нее зарябило в глазах, заболела спина. Валя решила сделать перерыв, отложила журнал и увидела, что возле лавочки, покачиваясь, стоит тощий небритый субъект с бутылкой пива в руках. Он внимательно смотрел на Валю и улыбался мокрыми, слюнявыми губами. Убедившись, что его заметили, мужик приветственно махнул рукой:
– Хелло, детка! Не хочешь составить компанию? Мое пиво, твоя закуска.
– Нет, спасибо. – Валя решительно помотала головой.
Субъект, однако, так легко отступать не желал. Он подошел и довольно бесцеремонно тронул девушку за плечо.
– А ты – конфетка. Симпатичная малышка. Не артачься, увидишь, будет жутко весело.
– Ну-ка, убери руки, ты, зефир в шоколаде! – Валя, сохраняя полное спокойствие, легким движением плеча сбросила руку наглого приставалы. – Для начала слюни утри, а то смотреть неприятно.
Небритый с опаской оглядел ее довольно внушительные бицепсы и молча отошел в сторону. Девушка проводила его насмешливым взглядом и вернулась к своему журналу.
Еще через двадцать минут она отметила для себя не менее десятка телефонов, по которым предстояло позвонить. Валя уже хотела идти домой, как вспомнила о своем желании заскочить в магазин. Она встала с лавочки и обратилась к молодой женщине, катавшей по тротуару шикарную голубую коляску:
– Простите, вы не подскажете, где здесь поблизости хороший гастроном?
– Гастроном? – Мамаша, не задумываясь, ткнула рукой в сторону, противоположную метро. – Вон там, за домами, замечательный супермаркет. Идти буквально пять минут, продукты всегда свежайшие и цены удобоваримые.
Валя кивнула в знак благодарности и поспешила в указанном направлении. Действительно, не успела она глазом моргнуть, как прямо перед ней возникло большое ярко-желтое здание со стеклянными дверями и совершенно лишенное окон. На боку красовалась вывеска: «Универсам “Надежда”». В двери непрерывным потоком валил народ.
«Небось очередища здесь», – подумала Валя, но тем не менее вошла внутрь.
В помещении громко играла музыка, в углу, возле камер хранения, толпились желающие положить в автомат деньги на счет мобильного телефона. На низеньких столиках громоздилась гора новеньких, блестящих металлических корзинок. Валя взяла одну и поспешила за турникет.
Ассортимент продуктов привел ее в восторг. Ах, как жаль, что она пока не могла себе позволить практически ничего из того, что видела на забитых до отказа полках! О многих товарах Валя вообще не имела понятия: например, не знала почти половины сортов сыров и колбас, не представляла, что молочных продуктов может быть такое великое множество. Она чувствовала себя как на увлекательной, интересной экскурсии – неторопливо ходила между рядами, подолгу глядела на этикетки и ценники, некоторые коробочки и банки даже брала в руки. Никто ее не останавливал, не делал ни малейших замечаний, наоборот: девушки-продавщицы приветливо улыбались и несколько раз спросили, не могут ли они чем-нибудь помочь. От помощи Валя вежливо, но твердо отказалась, и в конце концов, положив в корзину буханку круглого черного хлеба и маленькую упаковку пастилы, двинулась к кассе.
К ее удивлению, никакой очереди там не обнаружилось, стояло всего несколько человек, да и тех худенькая, юркая, как мышь, кассирша обслуживала с невероятной быстротой. Пара минут – и у Вали в руке был чек, на обратной стороне которого пестрела реклама обувного магазина «Каблучок». Она сложила покупки в полиэтиленовый пакет, выданный ей бесплатно, и поспешила к выходу.
«Буду ходить сюда каждый день, – решила Валя, оказавшись на улице, – действительно чудесный магазин».
– Девушка! – окликнул ее дребезжащий старческий голос.
Валя обернулась и увидела скрюченную, совершенно седую старушонку с большой хозяйственной авоськой. Бабка шамкала губами и просительно глядела на Валю.
– Посмотрите, что там за объявление на дверях – не санитарный ли день, часом, завтра? Тут такое иногда бывает, а у меня как раз именины и гости придут. Сама-то я слепуха стала, совсем не вижу. – Старушка сокрушенно покачала ссохшейся головой.
– Конечно, посмотрю, – охотно согласилась Валя и, подойдя к дверям прочитала, громко и четко произнося слова:
«Универсаму срочно требуется продавец».
– А, – бабулька облегченно махнула тощей ручонкой, – это здесь уже давно висит, с неделю или больше. Слава тебе, господи, значит, завтра все будет без изменений.
– Наверное, – подтвердила Валя.
Бабка, кряхтя, просеменила в магазин. Валя проводила ее взглядом и хотела было уже идти, как вдруг ее словно что-то кольнуло. Она еще раз внимательно перечитала листовку. Ну да, вот же, черным по белому сказано: требуется продавец. И нигде не указано, что необходима московская прописка или соискателю должно быть обязательно за тридцать. Понимай как хочешь.
Валя энергично дернула стеклянную дверь и снова зашла в супермаркет. На этот раз она прошагала прямо к охраннику, высоченному здоровяку в строгом черном костюме с лицом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Добрый день, – поздоровалась с детиной Валя.
– Добрый, – неожиданно приветливо ответил охранник.
– Я по поводу объявления о работе. Тут нужен продавец?
Мужик смерил девушку оценивающим взглядом, обернулся и негромко позвал:
– Люся, подойди.
Тотчас возле него, будто из-под земли, выросла, возникла миловидная крашеная блондинка средних лет с потрясающим кораллово-красным маникюром и такой же яркой помадой на губах.
– Что, Леша? – Блондинка вопросительно уставилась на здоровяка.
– Вот, девушка интересуется объявлением. Сведи ее к шефу, может, она ему приглянется.
Теперь настал черед Люси изучать Валю. Она смотрела на нее с минуту, а то и больше, а затем, слегка наклонив голову, произнесла утвердительно:
– Приезжая.
– Да. – Валя окинула тетку, обладающую телепатическими способностями, удивленным взглядом. – Откуда вы…
– Знаю, – спокойно перебила та, – у меня глаз наметанный. Сразу после школы?
– Угу.
– А жить-то в Москве есть где?
– Есть, – не моргнув глазом, ответила Валя. – Я тут совсем рядышком, у тетки. Ходу меньше пяти минут.
– Ну пошли, – без особого энтузиазма велела Люся и, легонько взяв Валю за плечо, повела через зал.
Они миновали колбасный отдел, и Валя поняла, где сосредоточивалась основная масса покупателей: все они стояли в длинном хвосте за сосисками, окороками и ветчиной. Пять или шесть девушек в симпатичных синих халатиках и таких же косынках без устали нарезали мясную продукцию на специальных машинках. Со стороны они казались автоматами: ни одного лишнего движения, ни взгляда в сторону, только отточенное до виртуозного блеска мелькание рук, сдирающих колбасную шкуру, бросающих батоны под нож, затягивающих упаковки целлофаном и вручающих их покупателям.
«Бедные, – с сочувствием подумала Валя, глядя на трудящихся в поте лица девчонок. – Тяжело небось вот так, не разгибаясь, кромсать колбасу целыми днями».
– Не отвлекайся, – недовольным тоном произнесла Люся, заметив, что Валя замедлила шаг. – Тебе же это надо. У меня своих дел полно, не хватало с тобой валандаться.
Валя поспешно кивнула и вслед за ней зашла в узкую железную дверь в самом конце зала. Там оказался коридор, длинный и плохо освещенный. Они прошли его насквозь и остановились перед другой дверью. Люся негромко постучала.
– Войдите! – отозвался изнутри громкий гортанный голос с явным южным акцентом.
– Давай. – Люся подтолкнула Валю вперед. – Ты первая.
– Почему я? – заартачилась было та, но женщина уже распахнула дверь перед ее носом.
Валя очутилась в светлом, хотя и тесноватом кабинете. Одна его стена была сплошь заставлена шкафами, у другой стоял небольшой мягкий диванчик. На нем лежал огромный полосатый арбуз. У зарешеченного крошечного окошка стоял стол, за которым сидел тучный чернобородый и чернобровый мужчина лет пятидесяти. Его темные маленькие глазки цепко впились в Валино лицо.