Королева Филфаэрил Селзаир Обарскир была невероятно красива, несмотря на возраст. Её белые волосы обрамляли лицо, а благодаря стройной талии и алебастровой коже, все мужчины и многие женщины постоянно смотрели ей вслед, куда бы она ни шла. Но не это привлекло юного Азуна — королева Филфаэрил была великолепно умна. Она понимала людей лучше, чем многие мудрецы.
Когда её молодая красота начала угасать, для двух мужчин, в число которых входил и Вангердагаст, она была все так же великолепна. Её пронзительные яркие глаза теперь были окружены синими кругами — свидетельством горя королевы по умирающему мужу. Очевидно, из-за этой истории королева поникла, и некоторые могли посчитать, что она ослабла, но Вангердагаст помнил, как часто она обыгрывала его в шахматы, и не поддавался на её внешнюю слабость.
— Встань, мой друг, — сказала королева. — Ты верно служишь королевству, и сейчас мне нужен твой совет, а не твоя вежливость.
Маг встал и сказал:
— Миледи, моя сила в моей вежливости.
Она кивнула, и её глаза вспыхнули.
— Какие новости?
— Весь Сюзейл убежден в том, что убитая горем королева Филфаэрил была доставлена в Утренний Шпиль. День спустя кто-то организовал нападение дюжины Бронированных Ужасов на храм Латандера. Пурпурные Драконы попытались остановить нападающих, но те шли напролом — они ворвались в кельи и убили множество жрецов и колдунью, которая была похожа на вас как две капли воды. Когда гвардейцы, наконец, победили, они были убеждены, что их королева мертва.
— В наши дни любой человек мог попасть в такую ситуацию, — сказала королева, пожимая плечами.
Оба мужчины кивнули.
— Тем не менее, — начал Алафондар, — мне кажется, что скоро на трон сядет кто-то из ваших дочерей. Мы же можем лишь гадать, как это будет — по собственному согласию или по принуждению.
— Да, — а безопасность королевства требует, чтобы вы на время исчезли, — сказал Вангердагаст, встречаясь взглядом с королевой.
— Я вижу мудрость в этих словах, — наконец сказала Филфаэрил. — Но если слова Алафондара верны, то и вам, господа, может грозить смертельная опасность. Если кто-то решится воспользоваться Таналастой или Алусейр, то эти манипуляторы попытаются убрать всех, кто хоть как-то сможет помешать их планам.
— Если я сбегу, то оставлю королевство на растерзание претендентам на трон, которые неизбежно начнут войну друг с другом, — начал маг, — а если мы пропадём все разом, то любой более-менее смышлёный человек догадается, что главные люди королевства просто ушли в подполье, после чего начнётся долгая и изнуряющая охота. А я не хочу, чтобы наше королевство повторило судьбу Тетира. Нет, мы должны пустить слух, что вы погибли в той атаке на Утренний Шпиль, а затем некто напал на лорда Алафондара, уничтожив того разрушительным заклинанием, которые поглотило его тело.
— А вы тем временем останетесь один на один с хаосом, который разразится по всему королевству, — с беспокойством в глазах сказала королева.
— Нет. Я останусь один на один со всем тем весельем, которое принесет с собой противостояние нелояльных дворян, начавших борьбу за Драконий Трон.
Нечто, похожее на улыбку, коснулось губ королевы.
— Отчасти, я завидую вам — мне бы очень хотелось увидеть, что ждёт Кормир в ближайшие дни.
— Значит ли это, что вы согласны с моим планом?
— Да, — кивнула королева. — К сожалению, обстоятельства таковы. Но если бы у Азуна был законный наследник, то я, не задумываясь, провела бы с ним все его последние дни до последней секунды.
— Жаль, что вы не можете править, — сказал маг.
— Да, но без мужа я могу лишь носить корону.
Она встала и медленно подошла к камину.
— К сожалению, я вынуждена согласиться на ваш план. Ради Кормира и Драконьего Трона.
Она обернулась к Алафондару и Вангердагасту, после чего сняла свою простую диадему и передала её магу.
— Делайте то, что должны.
— Ваша милость, я отправлю вас и лорда Алафондара в Глубоководье, на конспиративную квартиру, где за вами будут наблюдать наши агенты.
Взгляд мага пересекся с взглядом мудреца, и они оба быстро кивнули друг другу.
— Положите свою диадему на тот пьедестал, и она утонет в воде, из которой её достанет только ваша рука.
Она сделала так, как сказал маг, а когда обернулась к мужчинам, то не обнаружила Алафондара. Рядом с его креслом стоял толстый торговец в испачканных едой одеждах и с улыбой, которой недоставало семи или восьми зубов.
— И как мне теперь называть Алафондара? — спросила Филфаэрил.
— «Старый дурак» или «бездарь». Ну или «муж». А моё имя Фламос Гальдекунд, а ваше — Аглара.
— Разве соседи не будут удивлены новым горожанам, заменившим старых? — спросила Филфаэрил, поднимая брови.
— Нет, госпожа, — ответил маг. — Дело в том, что и Фламос, и Аглара действительно существуют. Они отправились в долгий отпуск в Амн, к Огненным Источникам Ириту. А долгое отсутствие объясняет изменение ваших привычек и манеры речи.
— А я не буду выглядеть так, как обычно? — спросила королева.
— Ваше высочество будет такой же мудрой и умной, как и прежде, — ответил придворный маг.
Королева рассмеялась, и на секунду Вангердагасту показалось, что она помолодела.
— Тогда преврати меня в Аглару. Знаешь, это все — как одна большая игра. Но прежде ответь — будут ли у нас слуги, или Фламос согласен питаться куропаткой и сушёным мясом с грибами? Ведь это все, что я умею готовить.
Оба мужчины фыркнули и почти в унисон сказали:
— Будут слуги, миледи.
Фламос почесал свой нос и сказал:
— Знаете, вы бы могли попытаться научить готовить слуг. Хотя, думаю, они так и не научатся.
Королева хихикнула и сказала:
— Превращай меня, Ванги.
— Вы потеряете свой рост и грацию, — предупредил волшебник, — а также свою красоту.
— Поняла. Ты долго? Или ты хочешь, чтобы я ринулась в свою комнату за вещами, а моя решительность улетучилась…
Маг быстро коснулся ног, рук и головы королевы, затем прочёл сложное заклинание, и Филфаэрил исчезла.
Низкая пузатая женщина с прыщавым подбородком стояла на месте королевы.
— Ну, как я выгляжу? Стоит ли мне просить у вас зеркало?
Маг отрицательно покачал головой.
Женщина кивнула, сделал несколько шагов взад-вперед, потрясла бёдрами и пору раз топнула.
— Да, вы правы, — начала она, — но, тем не менее, я готова.
Женщина провела пальцем по подбородку. Фламос подошёл к ней и взял её за руки.
— Скажи мне, мой муж, стоит ли мне бриться?
Мужчины взорвались смехом, после чего Вангердагаст подошёл к Агларе, взял её руку в свои, и, поцеловав, сказал:
— Всего вам хорошего, моя…
Женщина резко обхватила мага за голову и быстро поцеловала его в губы.
— Храни наше королевство, дорогой Ванги. Оберегай его от врагов и сохрани его для нас.
Маг отошёл на пару шагов и ответил:
— Как пожелаете, ваше величество. А теперь не двигайтесь.
Он достал магическую палочку из кармана и, взмахнув ей несколько раз, комнату озарила вспышка, а когда она погасла, Аглара и Фламос исчезли.
Вангердагаст устало покачал головой и опустился на освободившееся кресло. Он увидел на столе бокал с вином, от которого еще слабо веяло ароматом духов королевы. Маг взял бокал и пригубил содержимое.
Потягивая обжигающую жидкость, маг подумал о грядущих событиях. Азун все еще был великим королем…возможно, даже слишком великим. Даже во время войн с Туйганской Ордой никто не думал, что Азун может умереть. А ведь осталось столько несовершенных планов и дел.
Бокал опустел, и маг потянулся к бутылке, стоявшей на столе.
Была ли когда-нибудь смена власти такой стремительной? И мог ли придворный маг сделать то, что ему предстояло сделать?
12Неудовлетворительный король
Год Солнечного Дракона (245 г. по Л.Д.)
Саграст Дракохорн, дворянин Кормира и управляющий дома Обарскиров, ёрзал на своём стуле из черного дерева, размышляя — достаточно ли он силён, чтобы сделать то, что требуется.
Комната на втором этаже «Барана и Утки» была не лучшим местом для встречи с предателями, да и вообще Саграст предпочёл бы не быть предателем, но правление безумного Болдовара, а теперь его слабого наследника Илтарла, не оставляло управляющему выбора.
Комната была грязной и поломанной и напоминала ему о первых днях Кормира. В те времена в Сюзейле все было меньше, хотя такие таверны были распространённым явлением в сельской местности и далёком Арабеле. Стены были грубыми и неотесанными, а на полу было множество трещин. Но был у этого места и несомненный плюс — вряд ли Саграст мог встретить здесь кого-нибудь из аристократов. Наверное, поэтому маг и предложил это место для встречи.
Гнилые деревянные ставни на окнах были раскрыты, и в комнате царил запах улицы. Это был первый день лета, и воздух был наполнен запахами людского пота, лошадей и гнилого мяса, перебивающими аромат кислого и зернистого тёмного эля, который был вынужден смаковать Саграст.
Он отодвинулся от окна, зная, что, конечно, вряд ли его кто-то здесь узнает, но лучше соблюдать осторожность. Если хоть кто-то узнает о сегодняшней встрече Саграста, то дворянина ждёт очень жёсткий суд короля Илтарла.
Со своего места у окна он мог видеть большую часть города. Большинство домов были деревянными с грубыми соломенными крышами, и лишь несколько домов на центральном холме имели каменный фундамент. До недавнего времени стены города тоже были деревянными, и лишь жалобы солдат, защищающих город от набегов гоблинов, заставили короля Илтарла построить каменные стены вместо частокола.
Конечно, крепость Фаэрланна была каменной, начиная с подземных темниц и заканчивая верхушкой башни, торчащей как осиновый кол из груди вампира и будто осуждающей Саграста за преступление, которое он собирался совершить. Узкие окна башни были перекрыты решётками по приказу Болдовара…интересно, стоит ли кто сейчас за этими окнами, выискивая предателей в городе.