Однако Беличий ручей был особым местом даже в этих заповедных горах, по-прежнему пронизанных древней магией, как в самом начале времен. В окрестностях ручья не охотились и не воевали. Здесь не срывали цветов и не искали добычи, даже если золото и самоцветы сверкали в быстрой воде. Сюда приходили, чтобы "узнать покой", но никогда не оставались надолго и не разводили огня. Кто же мог назначить встречу у Двух сосен?
"Что ж, ждать осталось недолго…"
Старик поднялся по каменной осыпи, обогнул огромный обросший мхом валун и по берегу ручья прошел к "Воротам". Здесь слева и справа от быстрой воды росли два дерева. Сосны эти, сколько помнил старик, - а знал он эти деревья без малого четыре десятка лет, - совершенно не менялись. Они словно бы не принадлежали этому миру и не были подвластны обычному ходу времени. Проходить между ними не рекомендовалось, особенно по левому берегу, - чего не делали, кажется, даже животные, - но старик никогда и не пробовал. В таких местах, как это, лучше поверить на слово, чем испытать силу древней магии на собственной шкуре. Однако сегодня, ему предстояло нарушить запрет: он получил приглашение, хотя все еще не знал от кого, и собирался – будь что будет! - пройти "на ту сторону".
Первым признаком присутствия чуда – едва старик достиг сосен - стали голубые некрупные цветы, которые в Шенгане называют Девичьей грезой. Вот только растут они обычно в долинах и расцветают весной. Теперь же была зима – начало лютня – и взяться цветам было неоткуда, тем более, на такой высоте. Тем более, меж сосновых корней…
"Надо же! – старик опустился на колени и осторожно тронул цветок кончиками пальцев. – Настоящий! Не пригрезился! Значит все-таки фея?"
Получалось, что так. Фея и есть. Знать бы еще, которая из них…
- Здравствуй, Герт! – Голос был под стать догадке. Ангельский голос, нежный и легкий, словно дуновение весеннего ветерка. Но, кажется, он мог звучать и по-другому. Впрочем…
- Доброго дня, сударыня! - старик поднялся с колен и сдержанно поклонился куда-то в пространство меж двух сосен. – Мы знакомы?
- Иди ко мне, Герт! – позвал голос. – Не заставляй меня ждать! Я соскучилась. Ну же! Ну!
Теперь в голосе явственно проступило капризное раздражение, и старик неожиданно вспомнил и этот голос, и эти интонации. Что сказать! Он растерялся и, пожалуй, даже оторопел. Когда-то давно он многое бы отдал только за то, чтобы еще раз увидеть эту женщину. Он мечтал о ней, грезил наяву, видел во снах, но она была недостижима, как луна на небе. С той, впрочем, разницей, что луна хотя бы показывается иногда на ночном небосводе, а Лелиа Могнификата…
- Лелиа? – окликнул он в полголоса.
- Ты не забыл меня, Герт! Ты не мог меня забыть! – сейчас Лелиа торжествовала. – Иди ко мне любимый! Не томи! Ну же! Я жду!
Такой она и была: капризной, своевольной, жестокой, но невероятно соблазнительной.
Они встретились шестьдесят лет назад. Вернее, шестьдесят два.
"Я был молод, черт меня побери! Я был так молод…"
Старик переступил с ноги на ногу, но не будешь же стоять здесь вечно! Он сделал шаг, другой, приблизился к ближайшей сосне и тронул ее рукой.
"Левый берег! Ад и преисподняя! Она гонит меня прямо в пекло!"
- Ты уверена, что я могу здесь ходить? – спросил старик, хотя и знал, какой получит ответ.
- Ну, конечно, дурачок! Это моя земля, ходи, где хочешь!
И он шагнул вперед. Шаг, еще один, и еще. Старик прошел между двух сосен и вступил в цветущий яблоневый сад. Деревья здесь были покрыты белыми и розовыми цветами, землю покрывала нежная зелень травы, раскрашенная тут и там пунцовыми всполохами диких маков. Теплый воздух наполняли ароматы невероятного очарования, а впереди – всего, быть может, в десяти шагах от старика – стояла тонкая изящная женщина, воплотившая в себе все самые яркие грезы юности. Она была высока и длиннонога. Свободное платье из невесомого лунного шелка, просвеченное насквозь лучами восходящего солнца, ничего не скрывало, да и не пыталось скрыть, ни изящного рисунка бедер и ног, ни округлого едва намеченного живота, ни нежной поросли светлых волос на отчетливо выступающем лобке.
"Красавица!"
Высокая полная грудь с аккуратными розовыми сосками. Пологие узкие плечи. Длинная элегантно поставленная шея и божественное лицо в обрамлении золотистых кудрей.
"Боги! Как она хороша!"
Такой он встретил Лелию впервые в Реште на маскараде в честь летнего солнцестояния. С тех пор он успел прожить жизнь и превратиться из цветущего молодого кавалера, искусного фехтовальщика, едва ли знавшего горечь поражений, и страстного танцора, способного совратить женщину всего за один круг сарабанды, в унылого старика. А она… Лелиа совсем не изменилась – ведь феи не стареют. Она лишь сменила платье и драгоценные украшения. Вот и все перемены.
- Здравствуй, Лелиа! – сказал старик, проглатывая горечь.
- Герт? – нахмурилась красавица. – Что с тобой случилось, милый? Ты выглядишь, как старик!
- Но я и есть старик, - криво усмехнулся он. Феи не постоянны, и память их коротка.
- Ты хочешь сказать…
- Что для меня прошла целая жизнь, - твердо закончил за нее старик.
- Когда ты умрешь?
Видеть выражение озабоченности на изысканно прекрасном лице Древней - редкий опыт. Их и вообще-то мало кто встречает, - вернее, мало кто знает, кого встретил, - а уж увидеть такое вживе!
"Похоже, она, и в самом деле, была в меня влюблена. Иначе бы не вспомнила через шестьдесят-то лет! И уж, верно, не расстроилась бы, увидев, теперь".
- Должно быть, скоро, - пожал он плечами.
- Ты был такой…
- Да, - кивнул он. – Думаю, я был неплох тогда, шестьдесят лет назад, но большинство людей, Лелиа, не доживает до моих лет.
- Шестьдесят лет… Это так много!
- Целая жизнь, – согласился старик. – Но ты по-прежнему прекрасна и желанна. Я рад увидеть тебя снова.
- А я нет! – сказала, как пощечину влепила. Что ж, феи жестоки и эгоистичны. Такова их природа.
- Извини!
- Оставь! – отмахнулась она. – Ты был такой… Знаешь, я увидела тебя, когда ты танцевал с какой-то рыжей девкой. Она… Любовный сок тек по ее ногам, и я… Этот запах! Ах, Герт, я готова была оседлать тебя прямо там, на площади.
- Но ты сдержалась! – улыбнулся он, вспомнив ту ночь.
- И не прогадала! – рассмеялась она. – Ты был неутомим, как бог плодородия. Сколько раз ты овладел мной в ту ночь?
- Прошло шестьдесят лет… - На самом деле, он помнил. И не только то, сколько раз извергал семя в ее лоно, но и все самые малые подробности их нежности и страсти. Однако говорить об этом теперь, когда, как говорится, стоишь одной ногой в могиле, показалось ему странной идей.
- Ты помнишь! – ее глаза сузились, и в них заплясало золотое пламя.
- Жаль, что я не вспомнила о тебе раньше… - она читала его, как раскрытую книгу, и самое подлое, что он знал об этом и вынужден был терпеть.
– Ты был в шаге от величия, - кивнула Лелиа. – Как жаль, что меня не было рядом, когда ты воевал со всем миром. Аура смерти, дуновение ужаса… Я пропустила самое интересное! Ты знаешь, Герт, как любятся люди, вышедшие из боя?
- Знаю.
- Точно! – подтвердила она. – Ты знаешь! Но меня с тобой тогда не было…
- Что ж, - сказала она через мгновение, - они поступили с тобой жестоко.
- Я это заслужил, - возразил старик, и неожиданно заплакал.
Он и забыл уже, как это плакать. Поэтому, верно, не сразу понял, что с ним происходит и отчего. Но, когда осознал, наконец, что плачет, и, что слезы из его глаз выжимают сожаления о несбывшемся и смертная тоска, стариком овладел мгновенный испепеляющий приступ гнева.
- Я…
- Твой огонь не угас! – в голосе Лелии звучали удивление и торжество.
- Какая разница! – ему едва удалось сдержать рвущееся наружу бешенство. – Я мертв, разве ты не видишь?! Мой огонь погребен под грудой немощной плоти. Там ему и гореть! Долго ли?
- Не долго, - ответила Лелиа.
Феи умеют читать судьбу, но редко это делают. И уж точно не делятся своим знанием со смертными. Тем дороже оказалась ее правда.
- Спасибо, тенойя[5]! – гнев ушел так же внезапно, как и пришел. Не на кого было гневаться, да и не за что.
- Не благодари! – рассеянно улыбнулась Лелиа. Она о чем-то думала сейчас. Что-то искала в своей душе. Во всяком случае, так прочел выражение ее лица старик. Но был ли он прав?
- Надо же! – снова, но уже совсем по-другому улыбнулась она. – Какое странное совпадение! Хочешь попробовать еще раз?
- О чем ты говоришь? – не понял старик. – Что попробовать?
- Прожить еще одну жизнь, милый, - будь он проклят, но сейчас Лелиа выглядела куда человечней, чем когда-либо раньше в их общем прошлом. – Редкий шанс, и я могу тебе его подарить.
- Шанс?
- Кое-кто должен вот-вот умереть, - она смотрела ему прямо в глаза. – И умрет, потому что пропустит первый выстрел, а второй – и не понадобится. Болт ударит в спину слева. Под лопатку. Туда, где сердце. Верная смерть!
- Верная смерть, - согласился старик, растворяясь в золотом сиянии ее глаз.
- А ведь парень молодой и крепкий, и кое-чему обучен… Ты смог бы отбиться от трех наемников?
- Теперь нет, - покачал он головой, признавая, что слишком стар для богатырских забав.
- Но знаешь, как это сделать, ведь так?
- О, да! – согласился старик. – В былые времена…
- Он умрет, - слова эти Лелиа произнесла мягко, почти нежно. – Такова его судьба. И ты умрешь. Смерть уже стоит за твоим правым плечом.
- Люди смертны, - признал старик.
- Но не ты, - ее глаза снова сузились, и в ушах старика застучала кровь. – Не здесь, ведь ты сейчас по "эту сторону" света. Не сейчас, когда я с тобой, и во мне вновь вспыхнула любовь! Ты понимаешь меня, Герт?
- Нет, - сознался он, ощущая, что смерть, и в самом деле, подошла к нему на расстояние вытянутой руки.
- Глупыш! Умрет он, и останется жить, если ты поможешь ему выжить. Умрешь и ты, но получишь шанс вернуться, хотя это и не совсем то, о чем ты стал бы мечтать. Умре