Когда они с графом ди Рёйтером вернулись из Зеленой гостиной, остальные гости и хозяева наслаждались музыкой в Пейзажном зале. Там на стенах висели картины с видами Решта. Самая дорогая коллекция городских пейзажей на всем юге, и самая знаменитая.
"Во всяком случае, была знаменита…"
Музыка. Ну, что сказать! Герт был к ней равнодушен, хотя и разбирался в предмете, как и большинство людей его круга. Сейчас как раз исполнялся струнный секстет Кимерлинга. Красиво и элегантно, но душу не трогает. Герт к секстету остался равнодушен, хотя других музыка захватила не на шутку. Маргерит от избытка чувств даже заплакала. Впрочем, слезы могли быть вызваны и другой причиной. Узнав об измене, муж мог и руку приложить. И был бы притом в своем праве.
"Зандер!"
Де Бройх, - который вовсе не де Бройх, - стоял в дверях, ведущих в соседний зал. Оружейный? Цветочный? Герт не помнил. Однако не мог не заметить, что лучше возможности объясниться, может и не представиться. Зандер был один. Стоял, привалившись плечом к притолоке, и, вроде бы, слушал музыку. Но смотрел при этом на Герта. А вот на него самого никто как раз не смотрел.
- На пару слов! – шепнул Герт, тихо приблизившись к Зандеру.
И они, молча, прошли в соседний зал – все-таки это были Цветочные покои, - и далее через анфиладу до маленькой гостиной, куда не долетали звуки музыки.
Вошли – Герт вспомнил, что комната называлась "Табакеркой", - затворили двери и впервые за долгое время остались наедине. Зандер посмотрел Герту в глаза и отступил к колонне, словно, пятился от опасности или просто хотел держать дистанцию.
– Говори!
А что Герт мог ему сказать? Что должен был сказать?
- Я переспал с Маргерит. – Самое простое и одновременно самое сложное.
– Это было ожидаемо, не правда ли? – Голос Зандера стал выше, как всегда случается с теми, кто взволнован или возбужден, но при этом немного охрип. Получилось что-то вроде звука виолончели. Режет по сердцу, рвет душу.
- Не знаю, ожидаемо или нет, но я должен был рассказать об этом сам.
– Рассказал. - Зандер побледнел, кожа на скулах натянулась, и мрак плескался в огромных глазах, поблескивавших в неверном свете свечей.
"Черт бы тебя побрал, Зандер! Лучше бы ты орал! Или плакал…"
– Ты на меня сердишься. - "Боги, что я несу!" - Ты в своем праве!
– Сержусь? – нахмурился юноша. - Да… то есть, нет! Скорее, ревную.
– Черт возьми, Зандер! – Герта охватил внезапный приступ гнева, и он заговорил с чувством, которого, по правде сказать, от себя не ожидал. - Ад и преисподняя! Ты мне тоже не безразличен, но ты подумал хоть раз, что мы с тобой будем делать в постели?
– Думаю, то же, что и все остальные. – Губы сжаты, желваки играют на скулах.
– Ты серьезно? – опешил Герт.
– А ты? – качнулся к нему Зандер. – Я, хотя бы, сказал тебе, что люблю, но от тебя, Карл, не услышал ни единого слова. Один поцелуй в Ладжере, и это все!
– Ты мне снился… - признался Герт, внезапно потерявший опору под ногами. – И сейчас иногда снишься.
– Уже лучшее, Карл! – неожиданно улыбнулся Зандер. - Ну же, Карл! Еще одно усилие!
– Послушай, Зандер! – сказал тогда Герт. - Это какое-то безумие! Бред, морок, помешательство! Но это правда, я люблю Маргерит, и люблю тебя. Тебя, возможно, даже больше! Но в постели с Маргерит я остаюсь самим собой, а с тобой… Понимаешь, я никогда…
- Я тоже… Но знаешь, Карл, это хорошо, что ты сказал все, как есть. И что любишь, и что не знаешь, как выразить свою любовь. Давай, не будем торопить события. Спи с Маргерит, я вам мешать не стану. Да, если бы и мог… Она разве послушает? А ты? Ты послушался бы? Спи с ней, раз вам нравится, но не смей от меня больше бегать! Ты меня понял?
– Пожалуй, да.
– Хорошо! – Кивнул Зандер. - А теперь обними меня и поцелуй! Поцеловать-то меня ты можешь?
3. Город Решт столица герцогства Решт, одиннадцатого червеня 1649 года
Ночь прошла замечательно. Как и все ночи теперь. Маргерит приходила к нему, не таясь, и уходила, как придется. Бывало, что и не уходила вовсе, настолько увлеченная открывшимся перед ней безграничным миром чувственных наслаждений, что была готова на любые эксперименты. Но самое главное, как это часто бывает с детьми, узнавшими вкус сладости, меры Маргерит не знала, и знать не хотела. Но, к счастью, всем людям, - мужчинам и женщинам, - положен предел выносливости. Одного раньше, другого позже, сон свалит любого. Блаженная истома, счастливое изнеможение точно так же заставляют "забыть о глупостях", как и тяжелый ратный труд.
Предел выносливости Герта был выше, поэтому сегодня, как и вчера, он проснулся с первым светом. Оставил постель, не потревожив спящую Маргерит, бесшумно пересек комнату, подхватывая по пути детали одежды, перевязь с мечом и еще какие-то мелочи. Вышел в коридор. Прислушался. Особняк госпожи ла Корей спал. Ни звука, ни движения. Даже на кухне, зная, как поздно встают господа, работу еще не начинали.
"Что ж, кто рано встает, тому и достаются все сливки!"
Герт быстро оделся, прошел по коридору, спустился по черной лестнице, и вышел на задний двор. Пересек его быстрым шагом, в три движения преодолел каменную ограду и оказался на улице Луизы. Улица уже оживала, но на Герта, накинувшего плащ с капюшоном, никто внимания не обращал. Люди были заняты делом, а он для них всего лишь праздный гуляка, возвращающийся домой от любовницы или после ночного кутежа.
В двух улицах на запад Герт вышел к каналу и перебрался на другую сторону по разводному мосту. Слежки не было, но лучше проявить мнительность, чем беспечность, и Герт честно выполнил все составляющие отрыва.
"На то и оборотень в тенях, чтобы прохожий не зевал!" – присловье старое и, в сущности, верное, но для того, кто дружит с оборотнями более чем странное. Увы, но привычка вторая натура, и Герт использовал множество речений и поговорок, с которыми был не согласен, но которые сами собой лезли на язык.
Он еще попетлял по улицам, позволяя заслону, отсечь незваных наблюдателей, - если таковые все еще ходили за ним, - и вскоре вошел в неприметный домик в тихом безлюдном переулке. Здесь Герта ждали накрытый стол и новый "тихий капитан" Хьюго ер Дроггер.
Сорок лет назад, когда все рухнуло, Людо ер Дроггер уцелел, в очередной раз, спрятавшись под маской средней руки виноторговца. Однако шквал репрессий пришел и ушел, мир успокаивался после встряски, заданной ему Гертом. И Людо задумался о будущем. Он был еще недостаточно стар, чтобы уйти на покой. Но главное, в течение долгих лет он являлся "тихим капитаном" князя Беар, а значит, познал сладостное могущество тайной власти. Изведал напряжение безмолвных битв, которые суть состязания умов, а не грубой силы. Повидал страны и города, оказываясь, порой, в таких местах, куда путь виноторговцу был заказан. Он много чего узнал и испытал на этом неведомом простым смертным пути. И оставить все это теперь, когда он сделался сам себе господин? Соблазн, вероятно, был велик, но Людо ер Дроггер, и в любом случае, не стал бы сопротивляться. В руках у него была отлаженная организация. Люди и кое-какая недвижимость, прихеренная тут и там на черный день, немного денег и много полезных знакомств. Так под прикрытием виноторговли начало развиваться совсем другое предприятие, в которое вскоре вошли практически все родственники ер Дроггера. Причем не только мужчины, но и женщины. Чем они занимались? Герт полагал, что они делали ровно то же, что делал Людо ер Дроггер для него. Собирали информацию, устраняли мешающие фигуры, обеспечивали секретность перемещения людей и грузов. Но теперь они делали это за деньги, за очень большие деньги. И между делом, наверняка, возили контрабанду, ссужали деньги в рост и зарабатывали на разнице цен, узнавая первыми все стоящие новости. Война. Мор. Неурожай. Новая династия или династический спор. Все это понижало или повышало цены на многие товары. Умелый человек способен выжать из такого знания весьма высокий процент прибыли.
Однако, когда Герт пришел к ер Дроггерам и переговорил по душам с “тихим капитаном" Хьюго, неожиданно выяснилось, каким уважением, если не сказать любовью, пользуется в Семье имя Герардуса д'Грейяра. Лорд Неизбежность был по-прежнему популярен. И даже намек на то, что внук великого человека желает и может возродить – пусть и в несколько ином виде, - утраченное величие, означающее среди прочего деньги и власть, обеспечил Герту безоговорочную помощь ер Дроггеров. Договор был прост. Они помогут Карлу, тем более что наследник платежеспособен и скаредничать не станет. Но, если и когда, Карл д'Грейяр вернет себе наследие деда, Семья ер Дроггер почтет за честь служить ему точно так же, как Людо ер Дроггер служил Герардусу де Бурнонвилю д'Грейяру.
Этим утром Герт провел с Хьюго почти два часа. Поговорили, обсудили назревшие вопросы и нашли несколько интересных решений для не терпящих отлагательства проблем. Кроме того, они плотно и вкусно позавтракали, и только после еды и вина, перешли к особо важным делам.
– Здесь все! – Хюго положил на стол плоскую кожаную сумку и едва слышно хлопнул по ней ладонью. – На словах велено передать, что вы всегда можете рассчитывать на услуги Виллема Шервана и его сыновей в "любое время и по любому вопросу". Если понадобится, у мастера Шервана и свидетели есть. Опишут старика Герта так, что никто не усомнится. Но мои люди там и сами поработали. Домик в горах, какие-то вещички из прошлого, обрывки пергаментов, немного оружия.
- Здесь - "тихий капитан" положил на сумку еще один пакет, - карта местности, несколько рисунков, словесное описание. Вы ведь выросли в этом доме, лорд Карл, должны знать, что там и как. Прочтите все это здесь, выносить такие вещи из дома нельзя!
Герт не спорил. Все верно. Нет документов, нет проблемы! Он внимательно прочел все слова и рассмотрел все карты и схемы. Прокрутил в голове, проверяя свою память, но с тех пор, как он стал Карлом, у него и память работала не хуже, чем все остальное. Вспомнив про "все остальное" Герт довольно улыбнулся. Однако, как часто случалось с ним в последнее время, подумав о Маргерит и тех безумствах, которые она вытворяла в постели, он вспомнил о Зандере, и настроение с