Да и СПИД не просто так появился именно в это время.
Когда Путилин с Волкодавом чаевничали, «Народный листок» открыл и другой человек.
Он провел рукой по шраму на подбородке и сказал сам себе:
– Если говорить о новостях, то читать стоит исключительно «желтую» прессу – только она говорит правду.
В полном уединении и тишине в небольшой съемной квартире на окраине Санкт-Петербурга сидел Волк.
Продавленное соломенное кресло своими жесткими прутьями впивалось ему в спину, но это ему было полностью безразлично.
Его лицо озарилось довольной улыбкой: «Нашлись!»
Он неспешно поднялся и подошел к затертому от времени секретеру. Достав штоф с гречишным виски из французской Бретани, он с пафосом открыл притертую алмазной пылью хрустальную пробку в виде головы дракона. Так же неспешно он достал из того же секретера запыленный «тумблер». Простецки протерев его пальцем, он плеснул ярко-золотистую жидкость: «За вас, Серый и Адель!»
Запах с нотами дуба, ванили, цветов и фруктов моментально распространился по всему помещению.
Выпив хороший глоток, Волк причмокнул губами:
– Солода брату Джону Кору для изготовления «воды жизни» – aqua vitae!
Эпизод 3. Либерея
3 июля 1862 года, Старая Ладога
Тихомир добрался до больницы монастыря поздней ночью.
Марфа не спала, ожидая его у окна.
Она прикрыла рот рукой, увидев его, грязного, идущего заплетавшимися ногами.
– Серый мертв. Илья – тоже, – только и смог сказать Тихомир и бессильно рухнул на стул.
Марфа бросилась его обнимать.
– Илья? – донесся слабый голос Тимофея, приподнявшегося на кушетке.
Тихомир посмотрел на него через плечо Марфы взглядом, полным ненависти, и Тимофей все понял без слов.
Откинувшись назад, Тимофей сказал:
– Люди очень похожи на книги. Одни обманывают своей обложкой, другие удивляют своим содержанием.
Марфа повернулась к Тимофею, который задумчиво продолжил:
– Наказание от слова наказ, а наказ – это урок, учение. Всевышний нас учит, как заботливый отец. Ставит маленького сына в угол, чтобы он в следующий раз не делал плохого. Дитя рвется, а отец держит его за руку, чтобы в беду не попал. Так и Всевышний. Искушения – это экзамен. А экзамен зачем? Чтобы его сдать. В этих испытаниях мы становимся все чище и чище. Золото в огне жгут, чтобы оно становилось чистым. Вот так и души наши. Мы должны переносить скорби безропотно, без вопроса «за что?». Это наш путь. Причина, из-за которой люди в твоей жизни предали тебя или просто ушли, иногда не имеет ничего общего лично с тобой. Причина в том, что сам Всевышний убирает их с твоего пути, потому что именно они не смогут идти там, где идешь ты. Часто люди, которые кажутся нам необходимыми, на самом деле являются преградой в достижении цели. Доверяй небесам и будь благодарным за все происходящее. Иногда потеря – это приобретение.
Тихомир пересел на кушетку к ногам Тимофея и негромко сказал:
– Я видел черного всадника на том берегу. Надо уходить.
Марфа беспомощно посмотрела на Тихомира.
Тот кивнул ей и обратился к Тимофею:
– Пойдем без тебя. Выздоравливай.
– Видно, не судьба, – задумчиво сказал Тимофей.
Тихомир и Марфа вопросительно посмотрели на него.
Тимофей закашлялся:
– Думал я, пойду с вами и хоть под конец жизни увижу свои любимые книги. За всю свою жизнь я никогда никуда не выезжал. Считал, да и сейчас считаю, что лучшее путешествие – это путешествие, сидя дома с книгой.
Тихомир спросил:
– Так ты хотел встретиться с братом Афанасием, чтобы еще раз увидеть книги, которые он увез?
Тимофей печально кивнул:
– У величайших книг мало читателей, потому что их чтение требует усилий.
– Не простые книги увез Афанасий, – с тоской в голосе сказал он, – книги эти из царского книгохранилища, или, как сейчас говорят, библиотеки.
Тихомир догадался:
– Либерея? Так я знаю, что она где-то в Москве запрятана. Да так, что никто до сих пор найти не может.
Тимофей улыбнулся:
– Вот поэтому и не могут найти, что ее там нет.
Марфа спросила:
– А что это за Либерея такая?
Тихомир ответил ей:
– Либерея – это библиотека царя Ивана Грозного.
Марфа нахмурилась:
– А откуда взялась эта Либерея?
Тимофей улыбнулся ей:
– Это было приданое невесты.
Марфа потупила глаза:
– Расскажи…
Знаменитая Софья Палеолог была супругой великого князя Московского Ивана III, матерью Василия III и бабушкой Ивана Грозного. Но по происхождению она была гречанкой, и при рождении ее назвали Зоя.
Она происходила из императорской династии Византии и приходилась дочерью Фоме Палеологу, брату последнего византийского императора.
После падения Константинополя, взятого турками-османами, Фома Палеолог с семьей бежал в Рим. Во время пребывания в Риме Палеологи вынужденно сменили православие на католичество, чтобы гарантированно получить поддержку папского двора. После смерти родителей Зоя была отдана на воспитание кардиналу – ученому и покровителю искусств, поэтому получила прекрасное образование, не доступное подавляющему большинству ее современниц.
Папа Римский рассчитывал выдать ее замуж с выгодой для своих интересов. Но это оказалось непросто: хотя приданого у царевны не было, она наотрез отказывалась выходить замуж за именитых католиков, а православные греческие правители не желали связываться с представительницей рода Палеологов, опасаясь обострения отношений с Османской империей. А вот Иван III стал интересным вариантом замужества для нее – православный князь, достаточно могущественный и достаточно удаленный для того, чтобы не бояться Османской империи. Папа Римский был рад такому замужеству, планируя распространить на Руси католицизм. Но его план провалился – Зоя Палеолог не только отказалась навязывать католическую веру супругу, но и сама приняла православие. Теперь ее стали звать Софьей Фоминичной.
Марфа спросила:
– Так приданого же не было?
Тимофей развел руками и хитро улыбнулся:
– Да, приданого не было. Но было нечто большее!
Тихомир сказал Марфе:
– Это были книги из древней библиотеки.
Тимофей закивал:
– Последним из владельцев библиотеки до государя всея Руси Ивана III был византийский император Константин XI. После падения Константинополя книжное собрание было вывезено в Рим, а затем переместилось в Москву в качестве приданого Софьи Палеолог. Но до настоящего времени никто не знает точного количества книг этой библиотеки.
Современные историки оценивают объем библиотеки приблизительно в 800 книг.
Интересно, что большая часть информации о библиотеке дошла до нас благодаря иностранцам. Первым, кто получил доступ к книгам, был Максим Грек – монах из Афонского монастыря. Ему поручил перевести их на русский язык великий князь Василий III – отец Ивана Грозного. Вторым ученым, получившим доступ к книгам, стал современник Ивана Грозного, протестантский пастор Иоганн Веттерман из Дерпта – нынешнего эстонского города Тарту. Веттерман систематизировал книги и составил их список, который был утерян и всплыл только в 1834 году в архиве эстонского города Пярну. Но был ли он подлинным, проверить невозможно.
Предположительно, Либерея включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы и уцелевшие из знаменитой Александрийской библиотеки древнеаравийские и древнееврейские манускрипты и глиняные таблички с надписями на неизвестных языках.
Марфа спросила:
– А почему Либерея считается библиотекой Ивана Грозного, если она досталась сначала его деду, а после него – его отцу?
Тимофей ответил:
– Потому что именно при Иване Грозном, который очень много читал, в этой ценнейшей библиотеке были собраны не только книги Софьи Палеолог, но и старинные рукописи Владимирского и Московского княжеств, книги из киевской библиотеки Ярослава Мудрого. Но самое главное – Иван Грозный собрал в библиотеке древние сказания наших предков, писанные Буквицей на исходном языке, которые объясняют загадки мироздания.
Тихомир вспомнил о Буквице и задумался.
Замотав головой, он спросил:
– Я не понимаю, почему библиотека оказалась в Великом Новгороде? Всем известно о кровавом разгроме Новгорода, учиненном Иваном Грозным, после которого царь стал врагом для города!
Тимофей задумался и ответил не сразу:
– Я отвечу тебе так.
Первое – не вся библиотека была перевезена в Великий Новгород, а только ее оригиналы. Переводы Максима Грека на русский язык находятся в другом неведомом месте. Царь был умен и не хотел складывать вся яйца в одну корзину.
Второе – никакого кровавого разгрома не было.
Тихомир удивился:
– Как не было? Всем известно, что Иван Грозный был тираном и виновником многочисленных убийств собственного народа.
Тимофей с горечью усмехнулся:
– Сейчас ты можешь еще раз убедиться, что история многократно переписана. Переписана она под того, кто находится у власти. А правдивые летописи – уничтожены или переписаны, как надо было.
«Учителя» никогда не говорят и никто никогда не задумывался, почему все до единого упоминания о «кровавом разгроме Великого Новгорода Иваном Грозным» всегда резко обрываются январем 1570 года. Почему после этого Новгород словно бы растворяется в небытии и более никем и никак не упоминается, равно как пропадают все упоминания о местонахождении государя?
Тихомир замер в ожидании объяснения, а Марфа, раскрыв рот, слушала Тимофея дальше:
– Происходит это потому, что уже в феврале 1570 года государь Иван Грозный принимает решение о переносе столицы своей державы из Москвы в завоевавший его любовь Великий Новгород: «В лето 7078, месяца марта в тринадцатый день, на пятой недели Великого поста, за две недели Христова дни, после государева разгрома в Великом Новгороде, на Торговой стороне, от Волхова все дворы очистили, нарядили площадню, а ставити на том месте двор государев».