н не будет скучать по этой девке – если мы предложим достойную цену. И тогда ты сможешь привезти эту… Как, говоришь, ее зовут?
– Тильда… Матильда, масса. – Джордж даже задохнулся, не в силах поверить собственным ушам.
– Тогда ты сможешь привезти ее на мою плантацию, построить себе хижину…
Джордж раскрыл рот, но не смог издать ни звука. В конце концов он пробормотал:
– Такое делают только самые богатые массы!
Масса Ли отмахнулся:
– Но ты должен понимать, что твой главный дом – рядом с Минго!
– Конечно, сэр!
Нахмурившись, масса Ли ткнул пальцем в грудь Джорджа:
– А когда ты остепенишься, я заберу подорожную! Пусть эта, как ее, Матильда держит твою черную задницу дома, где ей самое место!
Цыпленок Джордж слова вымолвить не мог.
Глава 94
Цыпленок Джордж женился в августе 1827 года. Когда взошло солнце, жених судорожно приделывал железные петли к дверным наличникам из мореного дуба в своей все еще недостроенной двухкомнатной хижине. Когда дело было сделано, он поспешил к амбару и притащил оттуда новую дверь. Дядюшка Помпей вырезал эту дверь и выкрасил черным соком грецкого ореха. Джордж быстро установил ее на место. Потом, встревоженно глянув на поднимающееся солнце, проглотил сэндвич с колбасой, который мамми буквально всучила ему вчера вечером. Мамми страшно злилась из-за того, что он вечно находил какие-то отговорки, чтобы не заниматься строительством. Он долго тянул с этим делом и работал так медленно, что обозлившаяся Киззи категорически запретила всем не только помогать ему, но даже просто поддерживать хотя бы словом.
Потом Цыпленок Джордж наполнил большой бочонок водяным раствором извести, энергично перемешал, окунул в раствор большую кисть и начал быстро белить стены хижины снаружи. Закончил он около десяти часов – и сам был почти таким же белым, как вся хижина. Времени еще много, сказал он себе. Нужно лишь вымыться и переодеться, а потом ехать на повозке на плантацию Макгрегоров, где должна была начаться свадьба. Дорога займет около двух часов.
Джордж притащил три ведра воды из колодца и вылил в новую блестящую бадью в большой комнате. Оттирая побелку и грязь, он громко напевал, потом быстро отряхнулся, завернулся в холщовое полотенце и побежал в спальню. Натянув длинные хлопковые трусы, он надел синюю рубашку с накрахмаленной манишкой, красные носки, желтые штаны и желтый сюртук с поясом. Завершили наряд новые ярко-оранжевые ботинки. Все это он купил на деньги от провинциальных боев в последние несколько месяцев, когда они с массой Ли разъезжали по разным городам Северной Каролины. Жесткие ботинки скрипели, когда он подошел к столу в спальне и уселся на подарок дяди Минго – резной стул с плетеным сиденьем. Увидев свое отражение в длинном зеркале – подарок-сюрприз для Матильды, – Цыпленок Джордж широко улыбнулся. Глядя в зеркало, он тщательно намотал на шею зеленый шерстяной шарф, который связала ему Матильда. Своим видом он остался совершенно доволен. Оставался последний штрих. Джордж вытащил из-под кровати круглую картонную коробку, снял крышку и с почтительным трепетом достал черный котелок, подаренный ему массой Ли. Джордж медленно крутил его непослушными пальцами, почти чувственно наслаждаясь его формой, а потом вернулся к зеркалу и надел котелок, слегка сдвинув его набок.
– Выходи немедленно! Мы уже час сидим в этой повозке! – раздался с улицы крик мамми Киззи, и Джордж сразу понял, что гнев ее со вчерашнего дня не ослабел.
– Иду, мамми! – крикнул он.
В последний раз глянув на себя в зеркало, он сунул во внутренний карман маленькую плоскую бутылку «белой молнии» и выскочил из своей новой хижины, словно ожидая аплодисментов. Джордж хотел всем улыбнуться и приподнять шляпу, но мамми, мисс Малица, сестра Сара и дядюшка Помпей смотрели на него так грозно, что он не решился. Все они сидели в повозке в своих лучших воскресных нарядах. Не глядя на них и что-то насвистывая себе под нос, он залез на место кучера – осторожно, чтобы не помять брюки. Джордж хлестнул двух мулов, и они покатили – но на час позже, чем следовало.
В дороге Цыпленок Джордж несколько раз прикладывался к своей бутылочке. Повозка прибыла на плантацию Макгрегора чуть позже двух часов дня. Киззи, сестра Сара и мисс Малица спустились и принялись извиняться перед встревоженной и расстроенной Матильдой, которая уже ждала их в белом платье. Дядюшка Помпей выгрузил привезенные корзинки с едой. Цыпленок Джордж поцеловал невесту в щеку и отправился представляться гостям, хлопая их по спинам и обдавая запахом спиртного. Кроме тех, кого он уже знал, здесь были члены ее молитвенного собрания – рабы с двух соседних плантаций, которых ей позволили пригласить. Матильда хотела, чтобы они ее поддержали, и они согласились. Хотя большинство гостей много слышали о Цыпленке Джордже – и не только от Матильды, – увидели они его впервые. И вид его поразил всех. Кто-то перешептывался, кто-то просто рот разинул от изумления. Прокладывая себе путь через толпу, Джордж широко улыбался Киззи, сестре Саре и мисс Малице, которые мрачнели с каждым новым замечанием гостей, явно сомневающихся в достоинствах «улова» Матильды. Дядюшка Помпей предпочел просто слиться с толпой, словно вообще не был знаком с женихом.
Наконец из большого дома вышел приглашенный белый проповедник, за которым шли оба хозяина с женами. Они остановились на заднем дворе, проповедник воздел свою Библию, словно щит, неожиданно притихшая толпа черных расположилась в почтительном отдалении. Как задумала миссис Макгрегор, свадьба должна была представлять нечто вроде белой христианской церемонии с последующими прыжками через щетку. Матильда крепко взяла быстро трезвеющего жениха за желтый рукав и подвела к проповеднику. Тот откашлялся и прочел несколько торжественных текстов из Библии. Потом спросил:
– Матильда и Джордж, клянетесь ли вы беречь друг друга в радости и горести до конца дней своих?
– Да, – тихо ответила Матильда.
– Да, сэр! – слишком громко выпалил Цыпленок Джордж.
Проповедник даже немного отступил перед таким напором. Помолчав, он торжественно произнес:
– Объявляю вас мужем и женой!
Среди черных кто-то заплакал.
– А теперь можешь поцеловать невесту!
Обхватив Матильду, Цыпленок Джордж сжал ее в объятиях и смачно поцеловал. По удивленным восклицаниям и цоканью языков он понял, что произвел не лучшее впечатление. Когда они, взявшись за руки, прыгали через щетку, он судорожно соображал, что бы такого сказать, что соответствовало бы моменту, порадовало бы его семью и завоевало сердца этих читателей Библии. И он придумал!
– Господь – пастырь мой! – объявил он. – Он дал мне все, чего я хотел!
Увидев просветлевшие лица гостей, Джордж решил, что дело сделано, и тут же вытащил из кармана бутылку и осушил ее до дна. Остальной праздник прошел словно в тумане. Черные ели, плясали, веселились. Обратно повозку вел дядюшка Помпей. До дома они добрались уже на закате. Мрачные и расстроенные мамми Киззи, мисс Малица и сестра Сара кидали возмущенные взгляды на храпящего жениха, уронившего голову на колени заплаканной невесты. Зеленый шарф его сбился, а лицо прикрывал черный котелок.
Когда повозка остановилась перед новой хижиной, Цыпленок Джордж громко всхрапнул и проснулся. Почувствовав, что нужно просить у всех прощения, он попытался было, но двери трех хижин захлопнулись у него перед носом. Но не таков был Джордж, чтобы забыть о последнем важном жесте. Подхватив невесту на руки, он ногой открыл дверь и каким-то образом ухитрился внести ее внутрь, не покалечив – и тут же споткнулся о бадью с водой, которая все еще стояла посреди комнаты. Это было последнее унижение – но все было забыто и прощено, когда Матильда увидела свой особый свадебный подарок: блестящие полированные часы, завода которых хватало на восемь дней. Часы были ростом с саму невесту. Цыпленок Джордж купил их на последние сбережения и привез на повозке из самого Гринсборо.
Он сидел, уставившись в пол, оранжевые ботинки на глазах намокали. Матильда подошла и подала ему руку, чтобы помочь подняться.
– Теперь мы муж и жена, Джордж. Пошли в постель.
Глава 95
Утром Джордж ушел к своим петухам. Примерно через час после завтрака мисс Малица услышала, как кто-то ее зовет. Выглянув из кухни, она с изумлением увидела молодую жену. Кухарка поздоровалась и пригласила ее зайти.
– Нет, спасибо, – отказалась Матильда. – Я просто хотела спросить, где поле, на котором сегодня работают, и где мне взять мотыгу?
Через несколько минут Матильда присоединилась к Киззи, сестре Саре и дядюшке Помпею на поле. Вечером все собрались вокруг нее, чтобы развлечь, пока ее муж не вернется домой. Матильда сразу поинтересовалась, устраивают ли они молитвенные собрания, и, узнав, что ничего подобного здесь не бывает, предложила проводить их по воскресеньям.
– Честно тебе скажу, я как-то не расположена к молитвам, – ответила Киззи.
– Я тоже, – призналась сестра Сара.
– А я считаю, что никакие молитвы не изменят белых людей, – добавил дядюшка Помпей.
– В Библии говорится, что Иосифа продали в рабство египтянам, но Господь был с ним, и Господь благословил дом египтян ради спасения Иосифа, – серьезно сказала Матильда.
Черные переглянулись – жена Джорджа быстро завоевывала уважение.
– Джордж говорил нам, что твой первый масса был проповедником, – сказала сестра Сара. – Ты и сама говоришь, как проповедник!
– Я – слуга Господа, как и все мы, – ответила Матильда.
Молитвенные собрания начались со следующего воскресенья – через два дня после того, как Цыпленок Джордж и масса Ли уехали в повозке с двенадцатью петухами.
– Масса говорит, что наконец-то нашел подходящих птиц для боев, где делают очень большие ставки, – объяснил Матильде Джордж.
На сей раз бои должны были проходить где-то возле города Голдсборо.
Как-то утром, когда черные работали в поле, сестра Сара, желая выразить сочувствие Матильде и осторожно подбирая слова, какие могла бы сказать сорокасемилетняя женщина юной, восемнадцатилетней, посетовала: