Великолепные серебристо-голубые перья петуха переливались на ярком солнце.
Затем вперед выступил масса со своим темно-желтым петухом, любимцем Цыпленка Джорджа. Птица была мощная, свирепая, с шеей, напоминавшей гремучую змею. В глазах петуха горела жажда убийства. Он дождаться не мог, когда окажется на ринге.
– Шесть фунтов ровно! – выкрикнул распорядитель.
Белые болельщики восторженно взревели, словно лишняя унция уже была гарантией победы.
– Тоооом Лиии! Задай этому британцу жару, Том! Сбей с него спесь!
Болельщики массы Ли уже основательно накачались спиртным, и Джордж видел, как медленно краснеют лица массы и англичанина. Оба делали вид, что не слышат. Они опустились на колени и прикрепили к лапкам птиц стальные шпоры. Но крики становили все громче и грубее:
– Это у него петухи или утки?
– Нет, это плавучие куры!
– Да, да! Он кормит их рыбами!
Англичанин явно злился. Распорядитель принялся расхаживать взад и вперед, яростно размахивая руками и крича:
– Джентльмены! Пожалуйста!
Но презрительный хохот становился все громче, а выкрики еще оскорбительнее.
– Где его красный мундир?
– Он и с лисами дерется?
– Смотри, какой толстый, переваливается, как опоссум!
– Нет, как лягушка-бык!
– Он похож на бладхаунда!
К распорядителю подошел раздраженный масса Джуитт. Он размахивал руками, но слов его за ревом толпы разобрать было невозможно. Зрители принялись скандировать:
– Тооооом Лииии!.. Тооооом Лииии!
К распорядителю присоединились судьи. Они размахивали руками, грозили зрителям кулаками и орали:
– Тихо! Иначе бои прекратятся! Успокойтесь! Ждите боя!
Постепенно разгоряченные болельщики стали успокаиваться. Крики и смех стали стихать. Цыпленок Джордж видел, что масса Ли покраснел от стыда, а англичанин и масса Джуитт смертельно побледнели.
– Мистер Ли! – Англичанин рявкнул так резко и неожиданно, что толпа почти мгновенно смолкла. – Мистер Ли, у нас с вами настолько прекрасные птицы, что я решил предложить вам особую личную ставку!
Цыпленок Джордж знал, что сотни зрителей в этот момент почувствовали в тоне англичанина мстительность и презрение, скрывающееся за маской уважения. Он видел, как шея массы побагровела от гнева.
Через несколько секунд он услышал ответ массы Ли:
– Согласен, сэр. Каким будет ваше предложение?
Англичанин чуть помедлил, словно взвешивая собственные слова:
– Десять тысяч долларов вас устроит?
Толпа ахнула, но англичанин тут же добавил:
– Но, конечно, если вы не верите в успех своей птицы, мистер Ли…
Англичанин стоял, смотрел на массу, тонкие губы его кривились в презрительной усмешке.
В толпе раздались крики, но они быстро стихли, и воцарилась мертвая тишина. Даже те, кто сидели, вскочили на ноги. Сердце Цыпленка Джорджа замерло. В его ушах звучали слова мисс Малицы о том, в какую ярость пришла миссис Ли, когда масса забрал из банка пять тысяч долларов – «почти половину того, что они скопили за всю жизнь». Цыпленок Джордж знал, что масса Ли не посмеет принять ставку. Но как ему ответить, не претерпев величайшего унижения перед лицом тех, кто знал его всю жизнь? Чувствуя боль массы, Джордж не осмеливался даже посмотреть на него. Казалось, прошла вечность, а потом Джордж не поверил своим ушам.
– Сэр, давайте удвоим ставку, – напряженным голосом произнес масса Ли. – Двадцать тысяч!
Толпа снова загалдела, по ней прошло какое-то волнение. Цыпленок Джордж с ужасом понял, что масса Ли поставил на кон все, что у него было – свой дом, свою землю, своих рабов – и все сбережения самого Джорджа. Он видел изумление, проскользнувшее по лицу англичанина, но тот быстро справился с собой и снова стал спокойным и невозмутимым.
– Вы настоящий спортсмен, сэр! – воскликнул он, протягивая руку массе Ли. – Ставка принята! А теперь давайте выпустим наших птиц!
И неожиданно Цыпленок Джордж понял: масса Ли знал, что его великолепный темно-желый петух победит. Масса не просто станет богатым – в мгновение ока. Эта победа навсегда превратит его в живую легенду для белой бедноты! Он докажет, что победить можно даже заносчивого английского аристократа! Нет ничего невозможного! И никто больше не будет задирать нос перед Томом Ли!
Масса Ли и англичанин разошлись по своим сторонам ринга. В ту самую минуту перед глазами Цыпленка Джорджа пронеслась вся жизнь темно-желтого петуха. Он обратил на него внимание, когда тот был еще совсем молодым петушком – очень уж хороши были его рефлексы. Став старше, петух стал проявлять поразительную свирепость – постоянно старался наброситься на соседей, заметив их в щели в изгороди загона. А когда его перевели со свободного выгула на тренировки, он чуть было не убил старого петуха. Джордж успел подхватить его в самую последнюю секунду. Масса выбрал этого петуха, отлично зная, насколько он умен и агрессивен. На долю секунды Джорджу показалось, что он слышит разъяренный голос Матильды: «Ты еще безумнее своего массы! Если он проиграет, то всего лишь станет белой швалью! Ты же ставишь на какого-то петуха свободу всей своей семьи!»
Трое судей разошлись по своим местам. Распорядитель напрягся, словно стоял на яйцах. Атмосфера накалилась. Все понимали, что становятся свидетелями чего-то такого, о чем будут рассказывать всю оставшуюся жизнь. Цыпленок Джордж видел, как его масса и англичанин с трудом сдерживают напрягшихся птиц. Взгляды их были прикованы к губам распорядителя.
– Бой!
Серебристо-голубой и темно-желтый петухи бросились друг на друга. Они наскакивали и отступали, взлетали и опускались. Приземлившись, они мгновенно поднимались в воздух, стараясь разорвать друг друга в клочья. Щелкали клювы, сверкающие шпоры двигались с невероятной скоростью. Петухи атаковали с такой свирепостью, какой Цыпленок Джордж еще никогда не видел на ринге. Неожиданно серебристо-голубой петух получил удар – темно-желтый вонзил шпору в его крыло. Птицы потеряли равновесие. Обе пытались освободить шпору, одновременно яростно клюя друг друга.
– Стоп! – рявкнул распорядитель. – Тридцать секунд!
Он еще не договорил, как англичанин и масса Ли бросились вперед. Шпору вытащили, оба заводчика языками пригладили своим птицам перья на голове и снова поставили их на стартовую линию. На сей раз они держали их за хвосты.
– Готовьсь… Бой!
И снова петухи взмыли в воздух, замелькали шпоры, стремясь нанести смертельный удар. Но никому это не удалось, и птицы рухнули на землю. Петух массы попытался сбить противника с ног, но английский петух ловко увернулся. Толпа ахнула, когда птица массы промахнулась, нанося удар со всей силы. Прежде чем темно-желтый петух успел развернуться, английский уже наскочил на него. Они, сцепившись, покатились по земле, потом поднялись на ноги, яростно щелкая клювами. Птицы сходились и расходились, хлопали крыльями, пытались поразить друг друга шпорами. И вот они снова взмыли в воздух, снова рухнули и набросились друг на друга с удвоенной яростью.
И тут раздался яростный крик! Английский петух пустил кровь. На груди петуха массы быстро расплывалось темнеющее пятно. И все же он с яростью набрасывался на врага, бил его крыльями. Тот распластался на земле, и темно-желтый изготовился к смертельному удару. Но английская птица снова ловко увернулась, припала к земле и освободилась. Цыпленок Джордж никогда не видел такой невероятной скорости. Однако птица массы уже собралась с силами и нанесла английскому петуху удар в спину. Тот развернулся, получил два удара в грудь. Показалась кровь, но он все же смог взмыть в воздух и рухнул, нанеся темно-желтому удар в шею.
Цыпленок Джордж даже дышать перестал, глядя, как окровавленные птицы кружатся на ринге, опустив головы, выискивая слабое место друг у друга. Неожиданно английский петух кинулся в атаку с ослепляющей яростью. Он бил крыльями, шпоры пустили темно-желтому кровь, но тот каким-то чудом взмыл в воздух и рухнул, вонзив шпору прямо в сердце английского петуха. Тот забился, теряя перья, из клюва его текла кровь.
Все произошло так стремительно, что целую секунду царила мертвая тишина. А потом раздался безумный рев. Зрители повскакивали со своих мест, принялись прыгать и орать:
– Том! Том! Он это сделал!
Цыпленок Джордж, вне себя от счастья, смотрел, как все бросились к массе, хлопали его по спине, пожимали ему руку.
– Том Ли! Том Ли! Том ЛИ!
Мы будем свободны, думал Цыпленок Джордж. Это казалось невероятным, немыслимым. Он не представлял, как скажет об этом семье. Он взглянул на англичанина. Тот стоял, выставив челюсть, словно бульдог.
– МИСТЕР ЛИ!
Ничто не могло успокоить толпу так мгновенно, как эти слова.
Англичанин выступил вперед и остановился примерно в трех ярдах от массы.
– Ваша птица сражалась блестяще. Кто-то должен был победить. Эти петухи были самой идеальной парой, какую мне только доводилось видеть. Мне говорили, что вы настоящий спортсмен. И вы, наверное, захотите снова свести наших птиц на ринге.
Масса Ли замер на месте. Лицо его смертельно побледнело.
Несколько секунд в мертвой тишине раздавались только крики петухов. Пораженные зрители пытались оценить то, что происходило на их глазах. На кону стояло восемьдесят тысяч долларов, и победитель заберет все.
Все смотрели на массу Ли. Он был ошеломлен, не знал, что делать. На долю секунды взгляд его упал на Цыпленка Джорджа, который ухаживал за раненой птицей. Джордж и сам поразился собственным словам:
– Ваши птицы способны побить всех, у кого есть перья, масса!
Все белые повернулись к нему.
– Я слышал, что ваш преданный черный – один из лучших тренеров. Но я не стал бы целиком полагаться на его слова. Мои птицы тоже очень хороши.
Слова прозвучали так, словно богатого англичанина не тревожил его проигрыш, словно это не имело для него никакого значения. Он умело поддразнивал массу Ли.
И масса Ли ответил спокойно и официально: