высидела его!
Все засмеялись. Сестра Сара наклонилась к мисс Малице, протянув руки.
– Ну же, дай мне подержать этого малыша.
Мисс Малица неохотно отдала Джорджа.
– Ну как бы то ни было, – сказала она, – а эти петухи позволяют массе и миссис раскатывать здесь, словно они большие шишки. – Кухарка помахала рукой. – Масса всегда машет, когда их экипаж проезжает мимо экипажей богатых масс! А миссис так машет платочком, что чуть из экипажа не вываливается!
Все снова засмеялись. Мисс Малица немного передохнула и снова потянулась за малышом.
– Подожди-ка! – возмутилась сестра Сара. – Я держала его всего минуту!
Киззи было приятно смотреть, как они ссорятся из-за ее ребенка. Ей было приятно, что дядюшка Помпей спокойно наблюдает за малышом, а когда Джордж смотрит на него, лицо ниггера озаряется улыбкой. Помпей начинал корчить рожи или жестикулировать пальцами, чтобы привлечь внимание мальчика. Несколько месяцев назад Джордж начал ползать, а сейчас захныкал – наверное, проголодался. Киззи уже собиралась поднять его на руки, но мисс Малица сказала:
– Подожди-ка, детка. Мальчик-то уже большой. Ему пора есть что-то другое.
Мисс Малица поспешила к своей хижине и вернулась через несколько минут. Все смотрели, как она разминает в чашке кукурузный хлеб с травяным отваром. Потом кухарка посадила Джорджа на колени и дала ему немножко хлеба на кончике ложки. Увидев, с какой жадностью мальчик съел предложенную еду и потянулся за добавкой, все просияли.
Киззи по-прежнему работала в поле, а Джордж уже начал ползать. Ей приходилось обвязывать его веревкой за пояс, чтобы он не уполз далеко. Но скоро она обнаружила, что даже в таком состоянии он ухитряется есть глину и пойманных насекомых. Все согласились, что это непорядок и что-то нужно сделать.
– Раз уж он стал таким непоседой, – сказала мисс Малица, – придется тебе оставлять его со мной. Я буду присматривать за ним, пока ты в поле.
С этим согласилась даже сестра Сара. Как бы Киззи ни страшилась расставаться с малышом, ей пришлось согласиться. Каждое утро она приносила Джорджа на кухню большого дома и забирала вечером. Она почти пожалела о своем решении, когда Джордж произнес первое слово – словом этим оказалось «Милиза». Впрочем, совсем скоро он отчетливо произнес «мамми», чем растрогал Киззи до слез. А потом он сказал «дядь Помп», и старик так просиял, словно солнце проглотил. Ну а потом настала очередь и «сес Сиры».
В год Джордж уже ходил без помощи. В пятнадцать месяцев бегал повсюду, радуясь своей недолгой свободе. Теперь он редко позволял кому-то держать себя на коленях – только когда ему хотелось спать или он неважно себя чувствовал, но было это очень редко. Мальчик рос крепким и здоровым – не последнюю роль в этом играла еда: мисс Малица кормила его самым лучшим, что только было на ее кухне. По воскресеньям, когда Киззи и трое черных беседовали под каштаном, все внимательно следили за мальчиком, который бегал и играл в свое удовольствие. Джорджу нравилось все – грызть палочки, ловить жуков, носиться за стрекозой, кошкой или цыплятами. Он так пугал кур, что те в ужасе разбегались и искали себе другое место. Как-то в воскресенье три женщины разразились смехом при виде того, как обычно мрачный дядюшка Помпей неловко бегает по двору, пытаясь поймать легкий ветерок и запустить воздушного змея, сделанного специально для Джорджа.
– Скажу тебе, детка, – воскликнула сестра Сара, поворачиваясь к Киззи, – ты видишь чудо! Пока здесь не появился этот ребенок, Помпей просто сидел в своей хижине, и мы почти не видели его до утра.
– Правда! – подхватила мисс Малица. – Я и подумать не могла, что Помпей такой веселый!
– Мне было приятно, когда он сделал шалашики для Джорджа, чтобы я могла спокойно работать, – сказала Киззи.
– Ей было приятно! От этого ребенка приятно на душе у нас всех! – ответила сестра Сара.
Дядюшка Помпей стал настоящим любимчиком Джорджа. Когда мальчику исполнилось два года, ниггер начал рассказывать ему сказки. Когда воскресное солнце садилось и становилось прохладно, Помпей разводил небольшой дымный костер из зеленого дерева, чтобы отпугнуть москитов, и женщины устраивались вокруг. Потом Джордж усаживался поудобнее, чтобы лучше видеть выразительное лицо и руки дядюшки Помпея, а тот рассказывал ему про «братца Кролика» и «братца Медведя». Он оказался настоящим кладезем сказок, и сестра Сара однажды даже воскликнула:
– Никогда не думала, что ты знаешь столько историй!
Дядюшка Помпей загадочно посмотрел на нее и ответил:
– Ты еще очень многого обо мне не знаешь.
Сестра Сара тряхнула головой, изображая полное отвращение:
– Вот еще! Была охота узнавать!
Дядюшка Помпей невозмутимо попыхивал своей трубкой, но прищуренные глаза его смеялись.
– Мисс Малица, я хотела у вас кое-что спросить, – как-то раз сказала Киззи. – Сестра Сара и дядюшка Помпей вечно пререкаются и ругаются, но порой у меня складывается впечатление, что они ухаживают друг за другом.
– Детка, я не знаю. Знаю только одно – никто из них никогда не признается. Но мне кажется, они просто развлекаются, чтобы убить время, и все. Годы идут, и ты понимаешь, что тебе уже никто не нужен. Привыкаешь к своей жизни, потому что все равно ничего не можешь сделать. – Мисс Малица пристально посмотрела на Киззи, а потом продолжила: – Мы пожили, и это все. Но у тебя еще все впереди, детка, а ты одна. Это совсем другое! Хотела бы я, чтобы масса купил кого-нибудь, чтобы вы смогли жить вместе!
– Да, мисс Малица, не буду притворяться, что я об этом не думала, – ответила Киззи. – Я думала. – Она помолчала, а потом сказала то, что знали они обе: – Но масса не собирается этого делать.
Киззи было приятно, что кухарка не сказала и даже не намекнула на то, что продолжалось между ней и массой. В ее присутствии об этом никто не говорил.
– Мы уже сроднились, – продолжала она, – и я скажу: там, откуда я пришла, был мужчина, и я до сих пор часто о нем думаю. Мы собирались пожениться, но все пошло прахом. Именно из-за этого я тут и оказалась.
Почувствовав искреннюю симпатию кухарки, Киззи постаралась выглядеть более беззаботной, чем чувствовала себя на самом деле. Она рассказала ей свою историю.
– Я твержу себе, что Ной все еще ищет меня и когда-нибудь мы обязательно встретимся. – Лицо Киззи стало таким, словно она молилась. – Если этому суждено случиться, мисс Малица, честно вам скажу, мы не произнесем ни слова. Мы просто возьмемся за руки, я прощусь с вами, заберу Джорджа, и мы уйдем. Я не буду даже спрашивать куда. Я никогда не забуду его последние слова: «Мы всю оставшуюся жизнь будем вместе, крошка!» – Голос Киззи дрогнул.
Они с мисс Малицей обе залились слезами. Потом Киззи вернулась в свою хижину.
Через несколько недель в воскресенье утром Джордж был в большом доме, «помогал» мисс Малице готовить обед. И тут сестра Сара впервые пригласила Киззи зайти к ней в хижину. Киззи с изумлением увидела, что стены сплошь увешаны связками сушеных корней и трав. Пучки свисали с колышков и гвоздей, вбитых в бревна. Киззи почувствовала, что сестра Сара не лукавила, когда говорила, что знает лекарства почти от всех болезней. Указав на единственный стул, Сара предложила:
– Садись, детка. – Киззи села, и Сара продолжила: – Скажу тебе то, чего никто не знает. Моя мамми принадлежала к луизианским каджунам. Она научила меня предсказывать судьбу. – Сара посмотрела на удивленную Киззи: – Хочешь, я тебе погадаю?
И тут Киззи вспомнила, что дядюшка Помпей и мисс Малица говорили, что сестра Сара – настоящая предсказательница. И она согласилась:
– Мне бы хотелось, сестра Сара.
Устроившись на полу, сестра Сара достала из-под кровати большую коробку. Из нее она вынула коробку поменьше, а из нее высыпала таинственного вида сушеные предметы. Сара медленно повернулась к Киззи. Разложив все симметрично, она вытащила из-за пазухи тонкую палочку и начала энергично все перемешивать. Потом наклонилась вперед так, что лоб ее коснулся предметов на полу. Она напряглась, стараясь выпрямиться, и вдруг заговорила неестественно высоким голосом:
– Мне больно говорить тебе то, о чем поведали духи. Ты никогда не увидишь свою мамми и своего паппи, по крайней мере, в этом мире…
Киззи заплакала. Не обращая на нее внимания, сестра Сара снова разложила свои предметы и принялась их перемешивать – дольше, чем в первый раз. Киззи успокоилась, слезы ее высохли. Затуманенным взглядом она смотрела, как подрагивает палочка в руках сестры Сары. И тут сестра Сара заговорила – на сей раз еле слышно:
– Посмотрите-ка, этой детке повезло… единственный мужчина, которого она когда-то любила… у него трудная дорога… и он тоже любит ее… но духи сказали ему, что лучше узнать правду… и оставить пустые надежды…
Киззи с криком вскочила, не в силах сдержать возбуждения.
– Шшшшш! Шшшшшш! Шшшшш! – остановила ее сестра Сара. – Не тревожь духов, дочь! ШШШШШШ! ШШШШШШ! ШШШШШШ!
Но Киззи с криком выбежала во двор, бросилась в свою хижину и захлопнула дверь. Дядюшка Помпей вышел на порог своей хижины, в окнах большого дома появились лица массы и миссис Ли, мисс Малицы и Джорджа. Киззи бросилась на свой матрас и зарыдала.
Тут появился Джордж:
– Мамми! Мамми! Что случилось?
Залитое слезами лицо Киззи исказилось, и она истерически закричала:
– ЗАТКНИСЬ!
Глава 87
Когда Джорджу пошел третий год, он стал проявлять желание «помогать» взрослым рабам.
– Господи, он пытался принести мне воды, хотя даже ведро поднять не мог! – со смехом говорила мисс Малица. – А палки таскает по одной, пока не наполнит весь мой ящик для хвороста. А потом начинает выгребать золу из очага!
Киззи страшно гордилась сыном, и ей было трудно не повторить эти похвалы Джорджу, который вечно донимал ее вопросами.
– А почему я не такой черный, как ты, мамми? – спросил он как-то, когда они остались в хижине вдвоем.