Кунта иногда мечтал о том, как его имя выстукивают барабаны, и вот это произошло. Позже, лёжа в хижине для гостей, Кунта представлял склонившихся над барабанами людей, выстукивающих его имя на всём пути до деревни Джаннеха и Салума.
Теперь у каждого дерева путешественника их встречали не только дети, но и взрослые и музыканты. Вокруг Оморо собирались взрослые, а дети первого, второго и третьего кафо окружали Кунту.
Пока ребятишки первого кафо молча смотрели на него, сверстники Кунты и старшие ребята, отчаянно ему завидуя, расспрашивали его о Джуффуре. Когда они покидали деревню, Кунта был уверен, что у всех спрашивавших его ребят сложилось впечатление, сто они встречались с молодым человеком, который, всю свою жизнь путешествовал с отцом по самым дальним маршрутам Гамбии.
Глава 20
Они изрядно прогостили в последней деревне, и им пришлось идти быстрее, чтобы прибыть на место к закату, как обещал своим братьям Оморо. Хотя Кунта вспотел, и тело по-прежнему ныло, ему было легче удерживать груз на голове. Он чувствовал прилив сил с каждым звуком барабанных посланий, которыми теперь звучало всё вокруг. Сообщалось о прибытии гриотов, старейшин, других почётных гостей из самых разных мест. Пришёл гриот из княжества Вули, и даже прибыл сын самого князя Барры. Кунта был удивлён тем, что братья отца пользовались таким уважением и известностью.
Наконец, когда солнце стало пунцовым и почти касалось горизонта на западе, Кунта увидел дымок. Так как дым поднимался широким гольцом, Кунта понял, что в деревне жгли сухой баобаб, чтобы разогнать гнус. Значит, в деревню прибывали важные гости. Ему хотелось кричать от радости. Они пришли! Вскоре послышался мощный звук церемониального барабана тобало. Между его ударами звучали барабаны поменьше и слышались восклицания танцоров.
Тропа повернула и показалась сама деревня. Около густого кустарника они увидели человека, который тоже их заметил и тут же стал показывать и махать, как будто он был специально поставлен, чтобы сообщить о прибытии мужчины с мальчиком. Оморо помахал мужчине в ответ, а тот склонился к барабану и простучал: Оморо Кинте и первый сын…
Кунта не чуял ног под собой. Дерево путешественников, показавшееся впереди, было украшено множеством цветных полосок. Звуки барабанов стали громче и вдруг появились танцоры в костюмах из листьев и коры, они первыми выходили из ворот деревни, чтобы встретить почётных гостей. Снова зазвучал тобало, и из толпы к ним побежали две фигуры. Кунта увидел, как Оморо бросил свой узел и побежал навстречу этим двум. Кунта тоже скинул с головы поклажу и бросился за отцом.
Двое мужчин и отец стали обниматься и хлопать друг друга. «А это наш племянник?» Они оба чуть не сбили Кунту с ног в порыве радости. Толпа захватила их и понесла в деревню, выкрикивая приветствия и пожелания. Но Кунта не слышал никого, кроме своих дядей. Они, конечно же, походили на отца, но были приземистее и крепче. Оба они двигались с быстротой животных и говорили гораздо быстрее отца, забрасывая последнего кучей вопросов о Джуффуре и Бинте.
Наконец, Салум опустил кулак на голову Кунте.
— Мы не видели его с тех пор, как он получил своё имя! И сколько же тебе дождей, Кунта?
— Восемь, — ответил он почтительно.
— Почти готов стать мужчиной! — воскликнул дядя.
Высокий забор из бамбука вокруг деревни был обсажен колючим кустарником, в котором находились остроконечные колья. Они помогали защититься от непрошенных животных и людей. Но Кунта ничего этого не замечал. Они едва слышали крики птиц и обезьян, потому что их повели осматривать новую прекрасную деревню.
У каждого дома имелся свой собственный двор, рассказывал Салум, а кладовые с зерном и рисом располагались над огнём кухни, и поэтому из-за дыма там не заводились жуки.
У Кунты закружилась голова оттого, что он поворачивался туда — сюда, стараясь увидеть и услышать всё, что ему показывали и рассказывали. Было странно и интересно слушать, как другие люди из племени мандинго разговаривали на диалектах, почти совершенно непонятных Кунте. Но он провёл достаточно времени у дерева путешественников, чтобы отличать одно племя от другого.
У людей племени фула были округлые лица, волосы длиннее, губы тоньше, а черты острее, чем у прочих. Люди племени волоф были совершенно чёрными и сдержанными по характеру, у представителей племени джола тела были покрыты шрамами, а лица казались свирепыми. Но Кунта видел и многих людей из других племён, которых он не знал.
Среди дружеской суеты и толкотни Оморо представили целой веренице жителей деревни и знатных гостей. Кунта удивлялся тому, что его дяди бегло разговаривали на разных языках. Он шёл в толпе и оказался рядом с музыкантами, которые играли для любого, кто хотел потанцевать. Потом он угощался мясом антилопы, потушёным с орехами. Еда была вкусной, но не вкуснее блюд, приготовленных женщинами Джуффура на праздник урожая.
Увидев группу женщин, возбуждённо разговаривавших у колодца, Кунта подобрался к ним поближе и услышал, что в полудне отсюда находится Великий марабут со своей свитой. Он спешил в деревню Салума и Джаннеха, потому что они были сыновьями покойного святого по имени Кайраба Кунта Кинте.
Другие женщины тоже рассуждали о его дядях. О том, что им бы пора осесть и обзавестись жёнами. «Только им будет трудно это сделать, потому что слишком многие девушки хотят стать их жёнами».
Стало почти темно, когда Кунта наконец прибился к мальчишкам своего возраста. Они рассказали ему о том, как появилась их деревня. Многие семьи становились друзьями Салума и Джаннеха во время путешествий по разным местам. Некоторые из этих семей были недовольны своей жизнью у себя в деревнях. У кого не родился рис, у кого не хватало места для всех членов семьи. Дяди стали рассказывать этим людям, что нашли идеальное место для строительства новой деревни. И вскоре все они потянулись к этому месту со своим имуществом и скотом.
Стемнело. По случаю праздника все жители деревни и гости сидели вместе вокруг нескольких костров. Алимамо благословил собравшихся. Потом заговорил самый старый гость их далекой стороны. Говорили, что ему больше ста дождей. «За сотни дождей до меня пронёсся слух через большую воду о том, что в Африке есть золотая гора. Вот из-за чего в Африке появились первые тубобы. Не оказалось в Африке золотой горы, но много золота было найдено под землёй сначала на севере Гвинеи, а потом в Гане».
Потом Джаннех рассказал о местах, где соль ценилась так же, как золото. Они это видели вместе с Салумом своими глазами.
— Расскажите о горбатых животных, — потребовала старая женщина, прервав Джаннеха. Она напомнила Кунте Ньо Бото.
— Эти животные, — начал объяснять Салум, — называются верблюдами, и живут они в стране вечных песков. Однажды мы шли в караване из двадцати тысяч верблюдов, — добавил Джаннех. — На самом деле это был не один караван, а много-много маленьких караванов, объединившихся для защиты от разбойников.
«Марабут!» — простучал новость барабан. Быстро образовалась группа для встречи гостя: впереди Джаннех и Салум, как основатели деревни, потом Совет Старейшин, алимамо, арафанг, затем почётные гости из других деревень, включая Оморо. Кунта занял место среди деревенских ребят своего возраста. Музыканты повели их всех к дереву путешественников, чтобы встретить там святого.
Кунта вглядывался в белобородого чёрного старика во главе длинной процессии. Мужчины, женщины, дети несли на головах узлы. Несколько мужчин без поклажи гнали скот. Кунта насчитал свыше ста коз.
Коротким жестом святой благословил встречавших и велел им подняться с колен. Затем марабут отдельно благословил Джаннеха и Салума, и они представили ему Оморо. Салум кивком головы подозвал Кунту, который в одно мгновение оказался рядом с отцом. «Это мой первый сын, — сказал Оморо, — который носит имя своего святого дедушки».
Кунта услышал, как марабут заговорил что-то по-арабски, а потом коснулся его головы и пошёл дальше, разговаривая со всеми, как обычный человек. Кунта вернулся на своё место среди детей. Большинство ребят следили за вереницей жён детей, учеников и рабов, которые составляли процессию.
Жёны и дети марабута быстро разместились в хижинах для гостей. Ученики уселись на землю, извлекли из своих узлов книги и манускрипты (собственность их учителя) и начали читать их всем собравшимся. Рабы не пошли в деревню вместе с другими. Они остались за забором рядом с привязанными животными. Кунта впервые видел рабов, которые держались отдельно от других людей.
Святой едва мог продвигаться из-за стоявших вокруг него на коленях людей. Жители деревни и гости прижимались лбами к земле и молили его выслушать их жалобы. Некоторые просили его прийти в их деревню. Отцы просили дать имена их детям. Другие гости, из деревень, где не было своего арафанга, просили марабута прислать детям одного из своих учеников.
Теперь ученики продавали квадратики из козлиной шкуры, которые после покупки подавались святому для прикосновения. Такие кусочки, зашитые в амулет, подобный тому, который был на предплечье Кунты, помогали человеку стать ближе к богу. За две ракушки каури Кунта приобрёл кусочек козлиной шкуры и вместе с другими попытался пробиться с ней к марабуту. Только одному человеку Кунта расскажет, почему он потратил свои две каури. Он собирался принести священный кусок шкуры домой и отдать Ньо Бото, чтобы та хранила его у себя до той поры, пока не настанет время зашить его в амулет его собственного сына.
Глава 21
Ребята одного с Кунтой кафо, переполненные завистью и ожидая бахвальства со стороны Кунты, ни слова не говоря друг другу решили не проявлять никакого интереса к путешествию Кунты после того, как он вернётся. Так они и поступили, не думая о том, как тяжело было их товарищу, вернувшемуся домой, видеть их безразличие не только к его путешествию, но и к нему самому. А безразличней всех вёл себя его лучший друг Ситафа. Кунта был так этим расстроен, что даже не замечал своего нового брата Суваду, который родился, пока они были в