ректора этого учебного заведения (то есть А. А. Жданов – внук известного главы МДА). Известно, что этот большевистский деятель любил шутить по поводу своего церковного происхождения: «пол-Синода – Горские»[1185]. И действительно, практически все многочисленные представители этой семьи занимали разные должности в администрации РПЦ. Находясь на высоком посту секретаря ЦК ВКП(б), Жданов проявлял благосклонность к церкви, готовил торжества в честь 500-летия автокефалии РПЦ в 1948 году[1186]. В свете всего сказанного конфессиональное происхождение Жданова не вызывает сомнений. Другие члены «ленинградской группы» в подавляющем большинстве по рождению также являлись никонианами. (Да и никакими ленинградцами они – за редким исключением – не были, так что данное название достаточно условно.)
Ближайший соратник Жданова – Алексей Кузнецов (19021950) был родом из города Боровичи Новгородской губернии. По данным местных краеведов, этот район абсолютно никонианский, присутствия староверов здесь никогда не отмечалось. Кузнецов начинал на небольшой лесопилке, к крупным индустриальным центрам никакого отношения не имел. В аппарате ЦК Жданов пытался «подсаживать» его под Маленкова, соперничество с которым нарастало. А. Н. Косыгин (1909–1980) родился в Ленинграде, от староверия был далек. В годы НЭПа посвятил себя потребкооперации; стал членом правления Ленского союза потребительской кооперации в Иркутской области; увлеченно намывал золото. Однако вовремя сориентировался и, бросив предпринимательскую стезю, поспешил в родной город. Окончил текстильный институт и окунулся в производство, верно угадав будущее. Возглавлял текстильные фабрики Питера, в 1939 году назначен наркомом текстильной промышленности СССР.
Н. А. Вознесенский (1903–1950) из никонианского села Тульской губернии; отец – служащий лесной конторы. Вознесенский начинал отнюдь не на промышленном предприятии, а в тульском комсомоле, потом оказался на руководящей работе в Ленинграде, затем в СНК СССР.
Председатель Ленгорисполкома П. Г. Лазутин (1905–1950) – уроженец Акмолинской губернии (Казахстан). Тоже, миновав индустрию, начинал с комсомола, работал в Казахских наркоматах народного просвещения, труда. В Ленинград переехал в 1937 году. Его заместителем по Ленгорисполкому был А. И. Бурилин (1901–1950) из крестьян Калужской губернии; труженик коммунального хозяйства, карьеру начал в этой отрасли.
П. С. Попоков (1903–1950) родился под Владимиром, но на производство не пошел. Поработав столяром, закончил в Ленинграде институт инженеров коммунального хозяйства, где стал секретарем парткома; первый секретарь обкома и горкома.
К «ленинградской группе» относят также М. И. Родионова (1907–1950) – протеже Жданова из Горьковской области. Он родился в старообрядческом Макарьевском уезде, но, по информации нижегородских архивистов, его родное село Растутино не старообрядческое (даже с учетом того, что староверы числились обычными православными, как во многих других случаях). Родионов дорос до первого секретаря Горьковского обкома, а затем возглавил СНК РСФСР. Его замом по Совнаркому, председателем Госплана РСФСР был М. В. Басов (1902–1950) из крестьян Новгородской губернии; работал секретарем Ленинградского горкома. Среди изученных представителей «ленинградской группы» лишь Я. Ф. Капустин (1904–1950) из села Тверской губернии имеет индустриальную биографию. Достаточно долго трудился слесарем на заводе «Красный путиловец», Кировском заводе. Затем стал секретарем Кировского РК ВКП(б), секретарем, вторым секретарем Ленинградского горкома. Капустин мог иметь староверческие корни, но мы не стали наводить по нему справки, поскольку в этой группе он и без того стоит особняком. В любом случае это нисколько не меняет общую картину.
Таким образом, «ленинградцы» во власти – это группа выходцев из никонианской среды. Знаменательно, что противостояние в большевистских верхах разворачивается между ними и так называемой «староверческой партией», возглавляемой Г. М. Маленковым. После устранения инородческого фактора именно это противостояние определяет политический расклад. Удивительная запрограммированность отечественной истории: соперничество двух ветвей православия воспроизвелось уже вне религиозного контекста, в совершенно другой идеологической проекции! Под этим знаком прошло целое десятилетие, с 1939 по 1949 год. Борьба шла с переменным успехом, поскольку Сталин благоволил то к одним, то к другим.
В 1946 году удача оказалась на стороне «ленинградцев»: они смогли добиться ущемления Маленкова. В мае 1946-го он лишился поста секретаря ЦК и был выведен из состава секретариата Центрального Комитета. На него, как куратора авиационной промышленности, возлагалась ответственность за недоработки в отрасли (выпуск и приемка недоброкачественных самолетов). Жданов становится практически первым заместителем Сталина. Наряду с вождем он подписывает совместные постановления ЦК и Совета министров, возглавляет все мыслимые и немыслимые комиссии и комитеты. Как отмечал позже Молотов, «Сталин Жданова больше всех ценил»[1187]. Масштабным делом «ленинградской группы» явилась подготовка новой программы ВКП(б). Ее отличала социальная ориентированность; среди задач назывались усиление отраслей, производящих предметы народного потребления (особое внимание уделялось массовому производству автомобилей), ликвидация жилищной нужды (каждому трудящемуся – отдельную комнату)[1188]. Развивались идеи перерастания диктатуры пролетариата в общенародное государство. Не был обойден и принцип выборности руководителей, который обсуждался еще в преддверии принятия Конституции 1936 года[1189]. Программу предполагалось принять на XIX съезде, в начале 1948 года. Однако маятник качнулся в другую сторону. С июля 1948 года Маленков после опроса членов ЦК ВКП(б) возвращается в секретариат и вновь избирается секретарем ЦК, а Жданов, напротив, отправляется в вынужденный отпуск сроком на два месяца (из отпуска он уже не возвратился, скончавшись на Валдае). Маленков и его сторонники стремительно восстанавливают свое положение и начинают давление на членов обезглавленной группы. Однако, в начале 1949 года и они были смещены с важных постов и вскоре арестованы. Расправа над ними стала трагической страницей советской послевоенной истории.
Сегодня симпатии исследователей целиком на стороне «ленинградской группы». Считается, что она питалась «соками робко возрождавшегося после войны российского самосознания и, так безжалостно обрубленная с древа национальной государственности, могла бы в перспективе стать для страны весьма плодоносной»[1190]. Перед нами все тот же стереотип: пробивавшим себе дорогу русским силам противостоят некие антирусские силы из окружения вождя. Мол, теперь, после войны они нанесли непоправимый удар по национальным кадрам[1191]. И кто же выиграл от этой развязки? Да те якобы «антирусские» элементы, кто в первую очередь олицетворял индустриальное могущество СССР, кто, не жалея сил, укреплял обороноспособность страны. Укреплял потому, что она всегда оставалась для них и их предков – родиной. Заметим: внимание к староверческим корням важно не только с научной, но и с политической точки зрения: благодаря этому складывается, по сути, новое понимание того, откуда следует вести свою родословную современным патриотам России.
И далеко не случайно в послевоенных условиях, когда СССР приобрел статус «сверхдержавы», Сталин встал на сторону именно «староверческих кадров». Их индустриальнооборонная состоятельность оказалась более востребованной, чем пропаганда с агитацией, подготовка красивых программ, составление правильных планов и т. д. Кроме того, было бы несправедливо изображать лидеров «ленинградцев» невинными жертвами. Хорошо известно, сколько неприятностей доставил Жданов советской творческой интеллигенции, организуя целенаправленную травлю лучших ее представителей. Вознесенский отличался редкостным высокомерием, что отмечал даже Сталин[1192]. К тому же «ленинградцы» погрязли в семейственности: дочь Кузнецова вышла замуж за сына А. И. Микояна; жены Вознесенского и Косыгина состояли в родстве[1193]. Родной брат Вознесенского стал министром просвещения РСФСР. Сам Жданов двигал наверх брата своей жены А. С. Щербакова, ставшего в последствии ни много ни мало первым секретарем Московской парторганизации[1194]. Пристроил своего сына на руководящую должность в Отдел науки ЦК ВКП(б), под крыло Кузнецова[1195]. Выходцы из староверия демонстрировали в этом смысле гораздо большую сдержанность. Максимум, что можно у них выявить – это случаи бытового характера. Например, нарком Д. Ф. Устинов в апреле 1948 года требовал оставить старую квартиру, с которой он съезжал, за тещей, до этого все время проживавшей с ним[1196]. Что-то подсказывает, если деятели «ленинградской группы» вышли победителями и заполучили бы после смерти Сталина бразды правления страной, они развернулись во всю семейно-родственную прыть. Но эта миссия выпала не им, а другим кадрам, о которых и пойдет речь ниже.
Поражение «ленинградской группы» усилило «староверческую партию» во власти. Теперь правой рукой вождя становится Маленков; укрепляются Булганин, Первухин, Сабуров, Малышев и др.; фактически в их руках находится реальное управление всей экономикой страны. Реорганизация верхушки на XIX съезде партии, расширившей состав президиума ЦК, не поколебала их положения. Эти перемены были нацелены на постепенное вытеснение Молотова и Микояна, которых Сталин уже перестал воспринимать как соратников, а также одиозного Берии, в глубине души намеревавшегося «сорвать банк» и предстать в образе сталинского наследника