Уилл вздрогнул. На этот раз Блэка незачем было спрашивать.
– Только то, – сказал он, – что, насколько я знаю, мнения мисс Эмми не выражают взглядов самого сенатора. Могу ли я поговорить с вами неофициально? Прошу отключить магнитофон, если идет запись.
– О'кей, Уилл, отключаю. Давайте.
– Вы видели мисс Эмми в госпитале, не так ли?
– Видел, как она там распоряжалась.
– Тогда вы поймете меня. Собственно, мисс Эмми не в себе. За ней присматривает медсестра, а все ее дела и дела сенатора постановлением суда возложены на меня. От нее всего можно ждать. За свои слова она не отвечает.
– Понимаю, Уилл, – сказал Каттс. – Хотите добавить что-нибудь для печати?
– Не сейчас.
– Вы не собираетесь баллотироваться сами?
– По этому поводу в настоящий момент ничего не могу сказать.
Каттс поблагодарил его и повесил трубку.
– Не беспокойтесь насчет Дина, – сказал Блэк. – Его действия предсказуемы. Пусть он гоняет воздух.
– Я не возражал бы против разглагольствований Мака, но сестра сенатора Карра сводит меня с ума.
– Знаменитая мисс Эмми? Хорошо сделали, что подрезали ее. Продолжайте в этом духе, но не нападайте на нее. Между прочим, когда думаете объявить о своих намерениях?
– Возможно, в начале следующей недели.
– Слишком рано. Давайте сперва немного поработаем. Сделаем объявления относительно мобилизации средств, офиса в Атланте, о назначении некоторых сотрудников. Посмотрим, какая будет реакция.
– Идет, – сказал Уилл.
Блэк взял его под руку.
– Пройдемся немного.
Они покинули дом и направились к озеру.
– О вашем отце, – сказал Блэк. – Вы полагаете, он найдет кое-какие деньги?
– У него масса друзей. Многие из них располагают крупными средствами.
– Это хорошо, но никто не даст более тысячи баксов за себя, за каждую из своих жен и за каждого ребенка.
– Я знаю.
– Вашему отцу придется изрядно потрудиться со своим списком. Вместе с тем, я хотел бы, чтобы вы составили список всех, кто хорошо думает о вас, имея в виду буквально каждого, кого вы знаете. Вернитесь к периоду своего пребывания в колледже. Как только вы объявите о своих намерениях, садитесь к телефону и звоните по списку. Просите денег, просите любые вклады, просите выступить в роли добровольных помощников. Поручите их детям привлечь своих друзей. Нам потребуется местный представитель в каждом округе и будет хорошо, если такие люди выплывут из вашего списка.
– Не уверен, что смогу просить денег, тем более у знакомых мне людей, – сказал Уилл.
– Речь не идет о личных займах, – сказал Блэк, – не о том, чтобы кто-то внес за вас залог в связи, например, с обвинением в том, что вы управляли машиной в нетрезвом виде. Речь о гражданском долге поддержать кандидата в сенат по политическим мотивам. Скажите любому адвокату, что вам нужна от него тысяча долларов. Если нет такой суммы, пусть восемьсот, пятьсот или сотню. Не отворачивайте носа и от десяти баксов. Сохраняйте этот список – вы еще вернетесь к нему, чтобы их жены и дети, родители и друзья дали еще больше. Тех, кто проявит энтузиазм, официально назначьте ответственными за сбор средств в определенном месте и направьте им почтой правила работы.
– О'кей, – вздохнул Уилл.
– И еще одно: когда получите помещение в Атланте, поручите Бахенану раздобыть побольше телефонов. Потребуются сотни номеров. Если это помещение окажется слишком дорогим, постараемся разместить телефоны где-нибудь подешевле, на любом складе или вроде этого. Атланта – крупнейший центр бесплатной телефонной связи, следует использовать это. Доброволец, сидящий у телефона, самый дешевый работник избирательной кампании. И еще одно. В день, когда сделаете свое объявление, возьмите в штат пару хорошо известных черных сограждан. Есть у вас контакты с черной общиной Атланты?
– Да, за мной там числится много добрых дел. Я занимался ими, работая на сенатора. Знаю с полдюжины пасторов и нескольких городских советников. Я уже думал установить контакт с «Марти бэнкс».
– Это Билли Ди Уильямс? Заметная в Атланте фигура. Под воздействием его очарования-леди: снимают с себя носки. О, между прочим, дошло ли до вас, что в «Конститьюшен» новый редактор воскресного журнала – дама из «Вашингтон пост»? Ее зовут Энн Хитс.
– Да, читал в газете. Она переделывает журнал, не так ли?
– Верно. Первый обновленный ею номер выйдет примерно через месяц. Вы будете на обложке. Брови Уилла поползли вверх.
– Да, она завтра приедет с фотографами. Я сказал, что вы приглашаете ее на ленч.
– Ну. я вижу, вы не теряете времени.
– Да уж. Теперь уточним, что вы ей скажете. И что собираетесь надеть на себя. У вас в коттедже есть пиво?..
Глава 19
Чак Питмэн подразделял дела на относительно простые и почти невозможные для расследования. Его привлекали дела второго рода, требующие воображения, ну и некоторого везения или удачи. В расследовании дела о «грязной» книжной лавке момент везения был налицо: Мэнни Пирл не только выжил, но пришел в себя и все помнил. Но это был единственный подарок. Воображение Питмэна буксовало, и ниточки расследования, похоже, оборвались на показаниях Мэнни. Никаких новых идей так и не появилось.
Два года назад Питмэн развелся с женой, и она тотчас вышла замуж за другого полицейского, а он остался одиноким. В следующий уик-энд он возьмет обеих своих дочерей – это его законное право – и, если погода будет хорошая, поедет с ними гулять. Они еще маленькие, и он нужен им не меньше, чем они ему. А сегодня дождливо... Можно бы зайти в бар, где он постоянно бывает, но еще слишком рано.
Он прошел с веранды в гостиную и включил шестичасовые новости. Обсуждался местный законопроект, запрещающий продажу алкогольных напитков в клубах, где танцуют нагишом. Питмэн ухмыльнулся: новость специально для Мэнни Пирла! Еще сюжет: трое убиты в порнографическом кинотеатре в Шарлотте, Северная Каролина. Питмэн снял трубку телефона и набрал домашний номер своего начальника.
– Капитан, говорит Питмэн. В Шарлотте произошли убийства, похожие на те, что случились в «грязной» книжной лавке. Я считаю, мне следует туда съездить.
– Послушайте, Чак, вы еще и на миллиметр не продвинулись в своем деле, а хотите, кажется, поработать на них. Ради Бога, используйте телефон. Во всяком случае, будет меньше расходов.
Через десять минут Питмэн дозвонился до полицейского управления Шарлотты. Детектив, расследующий убийства в кинотеатре, уже ушел домой. Питмэн оставил свой номер и попросил передать, чтобы тот с ним связался.
Прошло около часа, прежде чем раздался звонок. Детектива звали Миллер.
– Я только что узнал о ваших событиях, – сказал Питмэн. – Они вроде бы похожи на то, что случилось здесь. Не проинформируете ли меня о деталях?
– Давайте ваши подробности и сравним, – сказал Миллер.
– О'кей. Четверо в маскировочной форме ворвались в порнографическую книжную лавку, убили троих служащих, стреляли в хозяина, но он выжил. Их оружие: три автомата и девятимиллиметровая «беретта». Оставили отпечатки протекторов, которые обычно стоят на фургонах и пикапах фирм «Дженерал моторс» и «Крайслер». Ограбления не было. Владелец магазина утверждает, что главарю банды лет сорок пять – пятьдесят, рост не менее шести футов, у него крупный нос и заметные, оттопыренные уши. Остальные молодые, без особых примет. А что было у вас?
– Располагаю девятимиллиметровыми гильзами, тела жертв изрешечены пулями. Вот и все. Никаких описаний, ничего. И тоже без ограбления. Это была расправа.
– Какие-нибудь надписи? Мы обнаружили текст «Смерть гомосексуалистам и евреям».
– Здесь ничего такого не было.
– Можете или сообщить по факсу результаты баллистической экспертизы?
– Безусловно. А чем порадуете меня?
– Пытаюсь установить главаря по описанию, полученному от хозяина магазина. Если что-то прояснится, я вас извещу.
Стемнело. Дождь продолжался. Питмэн надел пальто и взял ключи от машины. Нужно было поесть и выпить.
Глава 20
Энн Хитс, редактор воскресного приложения к «Атланта конститьюшен», была хороша собой: высокого роста, модница, длинные темные волосы... На взгляд ей было чуть за тридцать. Уилла определенно потянуло к ней. Том Блэк был прав, заметив, что она способна очаровать. Уилл подумал, что она способна и на большее. Пообщаться бы с ней в другое время и в другом месте... И по другому поводу, подумал он.
Уилл встретил ее и фотографа на крыльце и пригласил их в дом. После дождя похолодало. Уилл зажег в камине дрова. Не хотят ли приезжие выпить?
– С удовольствием выпила бы вина, – сказала она. Уилл спустился в погреб и взял бутылку калифорнийского..
– Что пьёте вы? – спросил он фотографа. Тот сделал отрицательный жест.
– Считайте, что его нет, – сказала Энн Хитс. – Он сделает снимки и уедет.
Энн усадила Уилла в кресло, затем был кадр у компьютера, потом она заставила его облокотиться о каминную полочку. Последовали снимки на крыльце и у озера. Наконец она отпустила фотографа, он сел в свою машину и уехал.
– Вы приехали на двух машинах? – спросил Уилл, слегка взволнованный тем, что остался с ней.
– Он снимал в Уорм-Спрингсе, и мы встретились здесь, – ответила она, снова усаживаясь за стойку, отделяющую гостиную от кухни. Подняв стакан, она сказала: – 3а успех в политической деятельности.
– Готов выпить за это, – произнес он.
– Не возражаете? – спросила она, включив диктофон. – Это для точности.
– Прекрасно, – сказал Уилл.
– Расскажите немного о себе – семья, школа и все такое.
Уилл изложил свою биографию.
– Большинство людей вашего возраста, вступая и политику, имеют жену, детей и собаку, которых они, как правило, предъявляют репортерам, – сказала она. – Вы не были женаты? Почему?
Уилл рассмеялся.
– Просто я удачлив, – сказал, он. – Могу пригласить собаку, если это существенно.
– У вас должна быть девушка. Какая-нибудь особенная.