– Вы сделали все необходимое?
– Да. Но допустили ошибку, перемещаясь. Мне надо было быть осторожнее и умнее. И сразу убить Элиссиану. Дирмас встроил в ее тело нечто вроде системы сигнализации.
– Дирмас?
– Ну да. Чуть позже объясним.
– А куда смотрела Ёлка?
– Магию крови им еще не читали. Она не всеведуща. Тем более магию крови пополам с некромантией. Только чистую некромантию и пока очень ограниченно. Разве нет?
– Не читали. Это на двух последних курсах – и только для избранных. Слишком страшное может получиться оружие, – кивнул магистр Фейрл.
– Ёлка и не заметила. И даже не подумала, что это надо искать. Эля изначально предназначалась на роль камикадзе. Вот и пропустили…
– И когда вы опять очутились здесь…
– Нас нашли. Дирмас просто захватил нас, воспользовавшись слабостью после переноса. В этот раз мы не приносили жертв, просто пользовались накопителями – и в результате меня чувствительно тряхануло, а Ёлка вообще вырубилась. Как и Эля. Не успели мы прийти в себя, как нас схватили. Каменные элементали – те еще твари.
– Молодой человек, так все же кто такой – Дирмас? – не утерпела я.
Тёрн скорчил рожу.
– Подонок.
– Это понятно. Но на кой леший ему нужны вы?
– У моей матери был брат. Младший, – процедил Тёрн. – А у него сын – Дирмас. Братик убил родную мать, пытался убить сестру и узурпировать власть в Элварионе. За что и был казнен. Но его вдове с сыном удалось скрыться. Вдове – ненадолго. Мы ее нашли. А вот Дирмас… как-то она умудрилась его спрятать.
– Даже через родственную кровь не нашли? – искренне удивился Антел Герлей.
– А вы вспомните, какой магией он пользуется! Это ведь все он! И та война, и алхимики, и Буздюк…
– Сука, – коротко высказался магистр Теодорус.
– …и… – чуть ярче выразился директор, который все это время копался в пентаграмме. – Перенос отследить не получается.
Элвар вскинулся всем телом.
– Как?!
– Молча. Защита стоит. И какая!
– Ёлка говорила. Но она же меня перенесла?
– Чудо, что она еще жива, – уронил директор. – Было б у нас хоть что-то от нее, я бы постарался к ней пробиться, а так…
– Но у вас есть я…
– Ты ей не родня.
– Нет. Но мы все-таки муж и жена.
– И давно?
Элвар покраснел. Директор бросил на него внимательный взгляд – и вдруг ухмыльнулся, уставившись на что-то ниже пояса его величества.
– Кровь – ее?
Вот никогда не думала, что элвар может покраснеть весь. Целиком. Но Тёрн умудрился.
– Ее…
– Вот и отлично. Смывать или стирать не удумай. Магистр Теодорус, возьмите у него образец крови нашей ученицы. Лорри, успокойся, а то сейчас от возмущения по ветру развеешься.
– Не дождешься, – огрызнулась я.
– Магистр Фейрл, прошу вас послать за всеми необходимыми вам реактивами. Нашей ученице может понадобиться медицинская помощь. А я – собирать магов. Думаю, человек двадцать хватит. Магистр Теодорус, чтобы к моменту моего возвращения образцы были готовы!
Директор вылетел из комнаты. Магистр Теодорус фыркнул ему вслед – и повернулся к элвару.
– Ну что, иди сюда, твое величество. Будем образцы собирать.
Я отвернулась.
Высшие силы, скорее бы!
Моя внучка в опасности!!
Где лешие носят этого архимага?!!
Минут десять все были заняты. Магистр Теодорус собирал образцы с багрового от смущения элвара, магистр Фейрл одним движением руки вызвал к себе старую целительскую сумку и теперь проверял наличие в ней нужных снадобий, я тупо глядела в пентаграмму…
А в голове было пусто, как в котле у бедняка. И крутилась только одна мысль. Только бы успеть. Только бы успеть!
Когда Антел Герлей влетел (в буквальном смысле) в зал, а за ним ввалились два десятка боевых магов, я отодвинулась подальше от пентаграммы. И директор протянул над ней руку.
Привычно влил немного силы, чтобы активировать…
И тут-то жизнь преподнесла свою подлость!
Вместо привычного синего огня пентаграмма засветилась ярко-красным.
– Что происходит?! – рявкнул директор.
– Нарушены управляющие контуры заклинания. Системе требуется восстановление, – пояснил оказавшийся рядом магистр Верлас.
– Сколько?! – вызверился директор.
– Часа два, судя по интенсивности свечения.
То, что произнес Тёрн, приличные женщины не должны были даже думать, не то что слушать. Но мне хотелось выразиться и похлеще.
Антел Герлей, судя по виду, тоже хотел выругаться. Но вместо этого просто плюнул на пол.
– Господа маги! Все садимся и ждем восстановления портала. Магистр Теодорус, кровь готова?
– Готова.
– Передайте мне. Я сделаю пока болванку заклинания. Активируем при переносе. Ваше величество…
– Я с вами. – Тёрн так сверкнул глазами, что директор даже сделал шаг назад. Потом опомнился и пристально поглядел на элвара.
– А как же долг перед страной?
– Страна переживет. А я – нет. Так что спасти свою жену – это мой прямой долг перед родиной!
– Жену?!
Из угла послышалось какое-то бульканье. Я пригляделась. Неразлучная троица – Лерг, Лютик и Эвин – зажимали рот что-то булькающему Канну. Понятно. Либо сами увязались, либо даже директор не сумел им отказать. Ёлка им почти родная…
Директор сверкнул в тот угол глазами, но смолчал. И вместо этого повернулся к магистру Теодорусу.
– Магистр, отдайте мне образец крови. И принесите его величеству штаны, что ли! И оружие. Мы все-таки врагов собираемся убивать, а не совращать. Тёрн величественно повернулся к Ведуну голой задницей.
Алое сияние все не угасало. Директор осторожно держал в руках платок с пятнами крови. Маги разминали пальцы и еще раз проверяли наличие всех амулетов. Тёрн, натянув штаны, отошел в угол, к Лютику, Лергу и Эвину. Канн попытался что-то вякнуть, но потом передумал. Понял, что иначе его просто вышибут вон. Мальчишки были бледными и решительными.
– Лорри! Лорри, твою аристократию!!!
Я дернулась. И повернулась к директору.
– Брысь от пентаграммы! Развоплотиться на декаду хочешь?! Это запросто!
Я послушно отплыла подальше. Но из комнаты не ушла. Не могу же я бросить внучку в такую минуту?
Казалось, прошла вечность, прежде чем пентаграмма опять загорелась голубым огнем. И маги начали уходить туда. Один за другим. Первым шел директор.
А я могла только молиться. Молиться всем богам всех миров.
Только бы с ней все было в порядке.
Только бы не опоздать!
Боль.
БОЛЬ.
БОЛЬ!!!
Она была повсюду. Она пронизывала каждую клеточку моего тела голубоватыми всполохами. Сводила судорогой мышцы и терзала острыми когтями внутренности.
Мышцы?
Внутренности?!
Я что – живая?!!!!
Невозможно. А с другой стороны – у мертвых так ничего не болит.
И я открыла глаза.
Зря.
Во-первых, стало еще больнее, а во-вторых, первым, что я увидела, был Дирмас. Элвар внимательно вглядывался в мое лицо – и чему-то паскудно ухмылялся.
Пришлось скорчить ему рожу. Дирмас отодвинулся на расстояние. А я подумала, что надо было-таки в него плюнуть.
– Я… жива?
– Даже и не сомневайся. Хотя ты сделала все, чтобы себя угробить. Где этот сукин сын?!
Говорить было трудно, но как не поиздеваться над врагом? Авось выведу его из себя – прибьет быстрее.
– Тебе его уже не достать.
– Где?!
Я зловредно оскалилась:
– В Универе. Сходи в гости, вынесут твои кости…
Дирмас тоже зло оскалился.
– Даже и не подумаю. Сам придет. За тобой.
Я резко выдохнула воздух.
Боль по-прежнему рвала все тело на части, но стоит ли обращать на нее внимание? Тем более нас всех учили ее терпеть. Иногда ведь боевого мага могут и ранить. И приходится сражаться. Сдерживать боль – и драться.
– Хабер швардец!
Ругательство на гномьем помогло. Тварь. Так вот почему я жива… Но – как?
– Я думала – умру.
Дирмас покачал головой:
– Нет. Ты не умрешь, пока я не захочу. Мой братец ценит тебя. Он обязательно придет за тобой. И попадется в мои руки.
– Почему я не умерла? Я же…
– Отдала себя всю. Так. А что говорит по этому поводу ваша наука?
– Смерть. Или жертва.
– Правильно. Повернуть голову можешь?
Дирмас сделал шаг назад. Я с усилием шевельнула головой, разворачивая ее в нужном направлении. И – увидела.
Я находилась в большом помещении с высоким сводчатым потолком. Черные колонны плавно переходили в арки. В тщательно выписанных пента-, секста– и октограммах стояли алтари. И я сейчас находилась именно в пентаграмме.
Два алтаря были связаны сложной вязью символов. И на одном лежала я, а на другом…
Элиссиана так и не смогла спастись от своей участи. С самого начала Дирмас предназначил ей стать жертвой – и она стала жертвой. Только в первый раз она должна была убить. А сейчас… Я поняла, что сделал Дирмас. Он воспользовался силой Эли, чтобы вернуть жизнь мне. Фактически осуществил переливание жизненной энергии. Из нее – в меня.
Элваресса при этом, естественно, умерла.
Умирала. Медленно и мучительно. Пока ее жизнь и сила переходили в меня. И лицо ее было искажено болью и ужасом.
И – недоверием.
Она до последнего верила, что с ней так не поступят. Она до последнего любила этого подонка. До последней секунды своей коротенькой и не очень счастливой жизни.
Я сглотнула комок в горле и отвернулась. Дирмаса это не смутило. Он просто обошел алтарь – и остановился с другой стороны.