Эрин задумалась.
– Я поняла! – неожиданно девочку как будто озарило светом, так засияли её глаза. – Это как рагу!!!
– Ра-гу?.. – неверяще переспросил зельевар. По слогам.
– Точно-точно! Если котелок с рагу греть только снизу, тогда нужно будет вынимать мясо, как только вытопится жир, обжарить там лук и зелень, потом мясо кидать обратно. А если жар идёт со всех сторон, то достаточно просто помешивать, но тогда почти весь котёл должен быть в огне. Нужно сказать тёте Рейчел, что есть специальные колдовские котлы!
Судя по лицу профессора, чтобы оставаться спокойным, он прилагал нечеловеческие усилия.
– Прошу прощения, мастер Снейп, ирландское рагу – это наша традиция. Возможно, кому-то она покажется смешной или глупой, но в стенах Порф-Йа её придерживаются.
Элли развернула кресло к Эрин.
– Для готовки используются немного другие котлы. Но их тоже можно заказать, например, у мадам Потаж – хоть целый набор.
Профессор выдохнул.
– По крайней мере, мисс Преддек, суть вопроса Ваша гостья уловила верно. Хотя в вашем возрасте любой чародейке должно быть известно, что котлы для зелий используются только и исключительно в зельеварении.
– Я ведьма всего два дня! – надулась Эрин.
– Два. Дня? – медленно, разделяя слова, переспросил зельевар.
– Ну да. Позавчера вечером мне сказали, что я из ведьминского рода, из Кителеров, а вчера меня начала учить мисс Снайд.
– И этот Люмос?..
– Я его весь день учила… Ну ладно, полдня! С обеда, и пока не стемнело. Волшебство вообще очень сложная штука, как оказалось.
– У большинства первокурсников на освоение Люмоса уходит неделя, – куда-то в сторону произнёс зельевар. Цифры над котелком неумолимо приближались к четырём минутам. – Вы ещё не решили, в какой Дом хотите вступить?
– Элли хочет в Слизерин. Я, конечно, тоже! И мисс Снайд постоянно говорит, что это самый лучший Дом вашего Хогвартса!
– Разумеется мисс Снайд так говорит! Она сама из Слизерина.
– Поступление в Гриффиндор для детей Преддеков невозможно, вы же слышали о пресловутом ритуале нашего Дома? Моя мать, Стар Гамп, при поступлении была зачислена в Рейвенкло… и была не в восторге от традиций этого Дома. Таким образом, у меня остаётся выбор между Хаффлпаффом и Слизерином. Не хочу преуменьшать достоинства Дома Барсуков, но Дом Змей кажется мне более подходящим.
– Ecce ego mitto vos sicut oves in medio luporum; estote ergo prudentes sicut serpentes et simplices sicut columbae[1]… Чего? Я ирландка… – ответила Эрин на очевидный, хотя и неозвученный вопрос профессора.
– Помолчите несколько минут. Зелье на этом этапе требует предельного внимания. А лучше, вообще покиньте башню. Даже Мастер может ошибиться…
Эрин ухватилась за кресло Элли и выкатила его из лаборатории. Вниз по лестнице коляску левитировал ожидавший за дверью эльф.
Спустя четверть часа зельевар спустился из башни с большим хрустальным флаконом. Из еле окрашенного поначалу зелье стало насыщенного янтарного цвета, пусть и сохранив изначальную прозрачность.
– Две с половиной жидкие унции каждые восемь часов, – он протянул флакон мисс Рейчел Преддек. – Пить шестнадцать дней, приём не прерывать. Затем выждать десять дней и повторить. Сообщите мне за неделю, необходимо приобрести ингредиенты, некоторые потребуются свежими.
– Мой род обязан Вам, мистер Снейп, – Элли склонила голову в знак признательности. – Если же эффект будет достаточным – в ещё большей степени.
– Я всегда уверен в своих зельях, мисс Преддек.
– Никоим образом не сомневаюсь. Звание Мастера Вами было заслужено полностью и абсолютно неоспоримо.
– Это было просто потрясающе! – добавила свои пять пенсов Эрин. – Я никогда такого не видела. Хотя я пока видела мало. Но это было очень круто! Вы ведь в школе будете сами нас учить? У меня столько вопросов сразу появилось! Я думала, что магия – это только заклинания, но это…
– Если захотите серьёзно изучать зельеварение, учебную программу Хогвартса – «Магические отвары и зелья» Джиггера – рекомендую дополнить шестым томом «Книги семидесяти» Гибера, четырнадцатое или пятнадцатое издание подойдут. Его же «Яды и противоядия», с неё лучше и начать изучение. Особенно симптоматику, многие начинающие зельевары сильно травятся.
Снейп серьёзно посмотрел на спешно записывающую за ним девочку. Свою тетрадку для вопросов с привязанной к ней ручкой Эрин теперь не выпускала из рук (или висевшей через плечо сумочки) никогда-никогда.
– И, если получится достать – «Основы животной алхимии» Жиана Жиакомо. Это лучше, чем десятилетиями собирать вырезки из «Вестника зельеварения». В отличие от Джиггера, там очень подробно даётся теория, причём современная. Если сможете понять, о чём там говорится – экзамен на С.О.В. сдадите уже на третьем курсе.
– На третьем? Правда?!
– Для сдачи школьной программы от ученика требуется запомнить и воспроизвести стандартные зелья из учебника, не больше. Считается, что этого достаточно. В подобном ограничении нет ничего постыдного, – хотя выражение лица профессора свидетельствовало прямо об обратном, – не все способны понять алхимическую теорию, без которой не может быть и речи о создании чего-то нового. Без такого понимания я не зачисляю студентов на углубленный курс зельеварения.
Двадцать четвёртого декабря Киттлеров, вернувшихся из собора Пресвятой Девы Марии и Святого Бонифация с утренней мессы, у порога встретил ни кто иной, как профессор Северус Снейп собственной персоной, двумя днями ранее выславший Киттлеру-старшему телеграмму. Он казался ещё мрачнее, чем летом в Корнуолле, но согласился пройти с Киттлерами по магазинам, чтобы купить всё необходимое для рождественского ужина. В отличие от прошлой встречи, на сей раз волшебник был в обычных джинсах, бордовой водолазке и стёганой куртке цвета дижонской горчицы. Такого же цвета были и его замшевые ботинки. Собранные в пучок длинные чёрные волосы делали его больше похожим на молодого мужчину из хорошей семьи, изображающего неформала с рабочих окраин, нежели на признанного волшебника и зельевара.
В обед приехала тётя Рейчел, в своём неизменном колониальном костюме. Помимо большой сумки («Мешок от Санты!» – объяснила она девочке), ведьма притащила две большие пиццы, которым предстояло скрасить оставшееся до ужина время для четырёх человек. Снейп от участия в готовке отказался, сославшись на отсутствие необходимых талантов, и сел в гостиной смотреть телевизор. Поскольку профессор уже успел вручить подарки – четыре флакона с зельями для инспектора и зачарованный считающий блокнот для девочки (намного лучше калькулятора, потому что в блокноте появлялось всё решение описанной задачи целиком, от и до), гостя на время оставили в покое.
Сам рождественский ужин прошёл несколько неловко. Впрочем, неловкость замечали только взрослые – Эрин радовалась подаркам так, как только умеют радоваться десятилетние дети.
Невероятный восторг вызвал сюрприз от Элли и её папы, лорда Эндера Преддека. Большая сумка-клетка привезённая тётей, в которой лениво лежал огромный снежно-белый кот.
– Мейнкун, – пояснила Рейчел, протягивая мистеру Киттлеру бумагу из питомника, где перечислялась родословная зверя. Документ был настолько официального вида, что зверь казался намного благороднее и чистокровнее своих будущих хозяев.
– Быть не может, – возразил сидящий в кресле профессор Снейп. – Я чувствую, что это книззл. Помесь?
Канадка лишь улыбнулась.
– В Салеме вывели породу длинношёрстых книззлов с пушистыми хвостами, чтобы скрыть от магглов характерные признаки. Магглы их часто путают с мейнкунами, и если не приглядываться к строению морды, то они довольно похожи. И официально их продают именно как котов этой породы, даже документы выдают. Я его, кстати, официально провезла через маггловскую таможню, так что по документам, это – обычный кот. Подтверждено таможенной службой Её Величества. В Хогвартс же разрешают только котов, жаб, и крыс?
– И сов. Вы надеетесь, что МакГонагалл его пропустит?
– Кот куплен в должным образом зарегистрированном маггловском питомнике. Что с того, что этот питомник держат ведьмы? Хвост-то у него целиком пушистый. Джерард, это тебе!
Пока Эрин, визжа от радости, вытаскивала толстого, философски настроенного волшебного кота из сумки, мистер Киттлер радовался предусмотрительно добавленному к питомцу стадвадцатифунтовому мешку с кормом (хватит на три месяца), кошачьему туалету (зачарован от запахов!), набору чугунных мисок (зато не перевернёт) и щётке для шерсти.
Но в восторг девочку приводили не только те подарки, которые достались ей самой, но и те, которыми она одарила других. Больше всего её развеселило выражение лица профессора, которому она вручила добытый где-то тётей тот самый учебник Жиакомо – пусть и на французском языке.
– Вторая редакция, восемьдесят четвёртый год. На английский, к сожалению, пока не переведён, – пояснила Раггерги. – В Канаде его собираются одобрить, но, опять же время. Да и большинство детей, что планируют учиться на Авалоне, свободно владеют французским…
В одиннадцать, когда Эрин пошла спать (а тётя Рейчел за этим внимательно проследила), взрослые расположились в гостиной.
– Честно говоря, мы были удивлены вашим известием о предстоящем визите, профессор, – нарушил наконец неловкое молчание мистер Киттлер.
– Я редко бываю где-то помимо Хогвартса и родного дома. Так что винить в этом вы можете исключительно собственную дочь. И её вопросы. В школе среди студентов уже начались слухи о том, что у меня появилось… романтическое увлечение.
Профессор скривился, будто разом проглотил даже не лимон, а незрелое помело.
– Каждую субботу, три, пять, восемь писем. Восемь – это пока что рекорд, больше, чем одно в сутки. Сплошные вопросы! И как минимум половина – по делу, что самое отвратительное!
– А что здесь отвратительного? Если всё по делу, то чем плоха будущая студентка, которой нравится предмет?