– Тебе так нравится таращиться на эту пустую массу воды?
– Море бесконечно прекрасно. Что днём, что ночью, что утром. Или вечером, когда солнце, погружаясь в волны, становится алым, будто кровь. Когда осознаёшь, что море поглотило энергию светила и солнце уже укрощено. И лишь тень его пламени догорает в глубине. Что в Салеме, что в Ильвермони, что в вашем Хогвартсе нет ничего похожего. О чём мне там было разговаривать с другими учениками?
Эйлин Снейп усмехнулась.
– Ещё немного твоих речей, и мне тоже захочется пожить на берегу!
– Ну, полагаю я вправе пригласить Эйлин Снейп в Порф-Йа.
– Не думаю, что это хорошая мысль. Хотя спасибо.
– Почему же нет? Я тоже из Преддеков, а мэнор Дома – не единоличное владение Эндера.
Рейчел встала со стула и подошла к краю террасы. Опёршись на рассохшиеся деревянные перила, девушка задумчиво посмотрела на щербатую кирпичную трубу старой фабрики.
– Где вы планируете переночевать?
– В гостинице. «У железной дороги», так, кажется, она называется. Девочкам будет полезно поспать вне дома, в компании.
– Действительно, – взгляд Эйлин поплыл куда-то вдаль. – Я помню свою первую ночь в общей спальне девочек, в Слизерине…
Субботним вечером, когда девочки уже закончили практические занятия с профессором и собрались домой, хозяйка дома номер двадцать шесть по тупику Прядильщиков, подавая прощальный чай изъявила желание посетить поместье учениц своего сына.
– Северус, если ты считаешь, что твоя мать не в состоянии воспользоваться железной дорогой, то хочу тебя огорчить. У меня ещё не наступил склероз, и я со времён Хогвартса помню, что такое паровоз, и как в нём ездить. Тем более, что Рейчел меня сопроводит. Не так ли, дорогуша?
– Э-э-э… Хорошо, миссис Снейп. Сегодня я отправлю девочек в поместье, а завтра утром встречу Вас здесь, на станции.
– Лучше в Лондоне. Тем более, что я давно хотела снова прогуляться по Вестминстеру.
В одиннадцать часов воскресного утра семнадцатого февраля, Раггерги Преддек задумчиво стояла в своём чёрном брючном костюме и шляпе-федоре у памятника маггловским железнодорожным солдатам. Сегодня ей не хотелось заморачиваться на магглоотталкивающие чары, тем более, что поспать ночью особо не удалось. Лорд Эндер предпочитал не подключать камин поместья к общей британской портальной сети, а летать на метле канадка не любила. Тем более, что возвращаться всё равно предстояло на поезде.
– Рейчел, это ты? Признаться, тебя не так-то просто узнать в этом наряде!
В этот раз миссис Снейп выглядела намного лучше. Ничто в образе пожилой женщины в коротком застёгнутом на все пуговицы кейпе из верблюжьей шерсти, строгой тёмной юбке и оксфордами в тон, не напоминало усталую хозяйку, встретившую гостей у дома Снейпов двумя днями ранее. Даже длинные седые волосы, собранные у висков в симметричные роллы в сочетании с распущенными завитыми прядями, лишь усиливали образ достопочтенной леди преклонного возраста, наконец-то соблагаволившей почтить своим присутствием каких-то непутёвых родственников. Даже костюм мисс Преддек на её фоне не смотрелся излишне вызывающе.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Рейчел, как только спутницы разместились в вагоне. – Правда!
Эйлин внимательно посмотрела на собеседницу. Магглоотталкивающие чары она ставила абсолютно машинально.
– Мерлиновы подштанники, да если бы ты знала, как всё было отвратительно в этом чёртовом городе!
– Но у тебя… были друзья. Так ведь?
Это было опрометчивое замечание, но Рейчел попыталась отвлечь внимание миссис Снейп от себя самой. Разумеется, это ей не удалось.
– Друзья? – Эйлин рассмеялась. – Мои подруги, вернее мои бывшие подруги, все замужем и больше мне не доверяют. Да никогда и не доверяли. А сейчас они считают, что я представляю угрозу для их несчастных браков, Моргана знает, почему! Может, это чистокровный пережиток, мол, вдовы – не слишком достойная компания. И достойным семьям не стоит впускать их к себе, как в «Клуб слизней» старика Слизнорта. От всех моих знакомых остались лишь две старые девы – и от одной из них до сих пор постоянно пахнет тушёной говядиной, которую я ненавижу. Когда Северуса приняли в Хогвартс, некоторое время я ходила на концерты, по распродажам в Косом переулке, заглядывала к знакомым на чай и трепалась о магических искусствах на приёмах, что проводили остатки Двадцати Восьми. Но знаешь, что? Затем я возвращалась домой, тихонько кричала в склепе на могиле Тобиаса и напивалась. Это всё про женщин! Хочешь послушать про мужчин? Заметь, я не сказала друзей-мужчин, потому что с мужчинами невозможно быть друзьями, они считают, что мы не то чтобы реально существуем… Понимаешь, о чём я? Вроде как временно. Да, они связываются с нами, но рассматривают нас, как нечто временное, что-то вроде досадной помехи. Может быть, они и правы, может быть, нас нужно хранить в какой-нибудь каморке в дальнем конце поместья и изредка вынимать оттуда с целью продолжения рода или получения удовольствия…
Эйлин остановилась, зажгла сигарету и повертела в руках погасшую спичку.
– Прости, – сказала ведьма. – Ты сама спросила.
Когда-то у неё был живой ум, но уже лет десять он находился в полнейшем смятении. Вряд ли дочь Принцев рассуждала схожим образом сорок лет назад, выходя замуж за маггла в нарушение традиций.
– Я боялась, что дядя – после смерти отца и брата в сорок четвёртом он стал главой рода – проклянёт меня. И очень тщательно подготовилась к этому. Предусмотрела каждую возможность!
Она нервно переломила спичку.
– А его целью стал Тобиас. И я убила свою жизнь на безуспешные попытки изменить это. Хотя надо было забыть и сосредоточиться на сыне.
Миссис Снейп посмотрела в окно. Поскольку прямого маршрута необходимо было бы ждать около трёх часов, ведьмы сели в состав до Плимута, где им предстояло пересесть на поезд в Сент-Айвз.
За окном бежали унылые домики Южной Англии, выглядевшие на удивление живописно в лучах необычно яркого для зимы солнца.
– Кстати, всё хотела спросить! Северус упоминал про твой любимый мушкет, с которым ты не любишь расставаться. Я слышала, вы в Новом Свете любите маггловские игрушки времён пуритан и «Мейфлауэра». Но зачем он тебе здесь, в Англии?
– Для охоты.
– И на кого же? Для зайцев и лис у него слишком большой калибр. Не смотри так – я почти всю жизнь прожила в маггловском городе и даже смотрела кино!
– На других зверей с тонкой шкурой. По большей части.
Обе ведьмы – и молодая, и старая – почти одновременно захихикали.
– Мой сын, – Эйлин задумалась, – может счесть это неправильным. Подкупом или попытками манипулировать. Он уже сталкивался с такими вещами и, полагаю, продолжает сталкиваться. Последние семь лет, когда я стала видеться с колдомедиками больше, чем с ним, мы почти перестали разговаривать всерьёз. Я плохо знаю, чем он живёт, что его тревожит. Должна признать, мы никогда не были особенно близки с сыном, но я люблю его! Собственно, поэтому узнать, что он хоть иногда отдыхает с кем-то из приятелей, было большим облегчением.
Миссис Снейп докурила и, повинуясь короткому движению палочки, окурок исчез, вместе с образовавшейся на полу вагона кучкой пепла.
– Я беспокоюсь за него!
– Эйлин, в жизни есть только два настоящих повода для беспокойства – здорова ты или больна. И если ты здорова – волноваться не о чем.
– Рейчел, неужели моё состояние позволяет тебе считать меня здоровой?
– Что ж, если ты больна, есть два пути: к выздоровлению или же в мир иной. И если ты выздоровеешь – у тебя снова не будет оснований для волнения.
Миссис Снейп прищурилась, внимательно изучая Раггерги.
– Я не просто так покинула Мунго. Даже на самых сильных зельях я не протяну больше пары лет.
– Понятно. Но в случае смерти снова получается два варианта: отправишься в рай или же в ад. В раю всё будет прекрасно и у тебя не будет ни малейших причин для переживаний.
– Рай? Небеса не для меня, девочка! Слишком тяжёлый груз старых грехов.
– А когда ты всё-таки попадёшь в Преисподнюю, то мысли о проблемах отойдут на второй план. Всё оставшееся время мира уйдёт на общение со старыми друзьями и приятелями.
Старуха – хотя миссис Снейп только-только пошёл седьмой десяток, весело рассмеялась.
– Мне всегда импонировал этот ваш ирландский настрой! Как это называется – фрагабалла?
– Faugh a Ballagh. Прочь с дороги.
– Хороший девиз. И как, в жизни помогает?
– Я жила некоторое время в местах заметно хуже этого. Так что – да. Способствует.
– Это видно. А не боишься снова оказаться там же?
Раггерги улыбнулась.
– Меня это, разумеется, огорчит. Но – вряд ли остановит.
– Не сомневаюсь, – согласилась миссис Снейп. – Корнуольцы… Ты и эта мелкая, Алларг – слишком похожи. Обе прячетесь под масками. Разве что её личина – манерность и воспитание, а твоя – веселье и шутки.
– Ты так думаешь?
– О, хорошая маска всегда становится частью человека. Иначе бы тебе не верила так эта малышка из Кителеров. Поэтому я попрошу тебя – позаботься о Северусе. Он хороший человек, в глубине души. Где-то очень глубоко.
– О, нет-нет, я же говорила – ты не так поняла. Мы не пара! Просто приятели, если так можно сказать.
– Неважно, – Эйлин Снейп как-то вдруг осунулась. – Может быть, так даже лучше.
Оставшуюся дорогу они провели молча.
Глава 7. Визит в Косой переулок
Эрин проснулась рано. По тёплым лучам на лице она понимала, что уже рассвело, но не торопилась открывать глаза.
«Это всё сон», – твёрдо сказала она себе. – «Мне просто снится, что папа купит! Настоящую! Мою! Собственную! ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ!!!»
Внезапно раздался громкий стук.
«А вот и папа», – подумала Эрин с замиранием сердца. Но глаза не открыла. Девочка боялась, что обещание купить палочку всего лишь сон.
Тук. Тук. Тук.
– Хорошо, хорошо, встаю… – пробурчала Эрин.
Девочка села на кровати и зевнула. Толстое стёганое одеяло, на котором она спала, сползло на пол. Комнату заливал свет, на столике рядом с кроватью стояла кружка с горячим травяным чаем, а на подоконнике сидела сова с зажатым в клюве конвертом и стучала когтем в окно.