– Привет! – Эрин замахала руками и шедшая с ней Лаванда поняла, что избежать общения со змейками не удасться. Не то, чтобы любопытной хаффлпаффке этого не хотелось, но на младших курсах к Слизерину относились с подозрением.
А сейчас, как её показалось, самое меньшее половина барсуков обратила на Киттлер и Браун внимание.
Преддек с подругой спокойно направились к только что вошедшим в зал подругам.
– Вы Грейнджер не видели? – с ходу спросила маленькая черноволосая слизеринка с обёрнутой в тёмно-синюю бумагу плоской коробкой. По бумаге неторопливо скользили золотистые звёздочки, оставляя за собой быстро гаснущий след.
– Видели, а что? – чуть неохотно ответила Лаванда.
– У нас есть для неё сюрприз, – объяснила Элли. – Меня зовут Элли Преддек, рада знакомству. Это моя подруга, Панси Паркинсон, а это – мой фамильяр, Рори.
Теперь на них бросали взгляды и из-за стола Слизерина.
– Лаванда Браун. Тоже приятно познакомиться.
– Панси, – повторила черноволосая, протягивая ладонь.
Эрин осторожно её пожала – тётя Рейчел объясняла, что среди британских ведьм короткое энергичное рукопожатие считается признаком дурного тона, принимается лишь небольшое покачивание руки – и тоже представилась одним лишь именем.
– Приятно познакомиться, мисс Кителер. Элли много о вас рассказывала.
– Элли, а разве рысь зовут не Боб?
Рысь покачал головой. И он, и Шарожоп часто вели себя как разумные существа, в отличие от остальной ученической живности. К сожалению, Миссис Норрис тоже это заметила, поэтому уделяла фамильярам черезчур много внимания.
Бегать по ночам на кухню Шарожопу теперь было гораздо сложнее.
– Это слишком глупое имя, – пояснила слизеринка. – После того, как МакГонагалл согласилась с его присутствием, я решила назвать фамильяра Рори. Это означает «красный король». Такой оттенок шерсти, как у него, называется «красный».
– Я слышала, что Грейнджер с утра рыдает в туалете у Плаксы Миртл, – поделилась слухами Браун. – Её кто-то обидел, и по-моему – этот кто-то был из грифов. Так что если вы решили кинуть в неё бомбу-вонючку…
– О-о-о… – протянула Панси. – Там не лучшее место для сюрприза. И да, это просто книга. За кого ты нас принимаешь?
– За слизеринок, – мило улыбнулась Лаванда.
– Ваши слова очень обидны, мисс Браун. Вы мыслите такими же стереотипами, как и те, кто считает, что на Хаффлпаффе только и думают, что бы такое поесть…
В дверях Большого зала показалась громогласная ватага первокурсников в мантия Гриффиндора.
– …и да, я сейчас про него, – уточнила Элли, сверля демонстративно скривившегося рыжеволосого мальчика недобрым взглядом.
В ответ Рори, к полному восторгу блондинки, поднял правую лапу и, выпустив когти, выразительно провёл ей около своей шеи, заставив Уизли споткнуться на ровном месте. Со стороны Слизерина и Хаффлпаффа раздались смешки.
– Декан Снейп запретил мне применять колдовство для защиты от Уизли. Сказал использовать фамильяра. Но когда я отписала отцу, он ответил, что убивать учеников и персонал школы нельзя, так сказали юристы. Рори ограничивается намёками.
– Элли прикалывается! – захихикала Эрин, глядя на вытянувшееся лицо блондиночки.
– Верно, – улыбнулась Элли. – Я не люблю вредить людям или причинять им боль.
– Опять стереотипы, – вставила Панси.
– Но отцу она точно писала, потому что тогда не получилось бы шутки.
– А-а-а… Это потому, что ты не можешь лгать? – почти натурально рассмеялась Лаванда.
– Я могу говорить только правду. И письменно излагать тоже, если вам интересно. Это немного разные вещи.
Ещё немного похихикав и опрощавшись, хаффлпаффки отправились за свой стол. Преддек и Паркинсон переглянулись.
– Я сейчас быстро сбегаю к Плаксе? Праздник вот-вот начнётся, а у тебя уйдёт самое меньшее полчаса. Надо же убедиться…
Элли и Рори уселись за стол за несколько секунд до того, как на блюдах появилось заранее приготовленное праздничное угощение. Положив себе пару колбасок кабока и обжаренного лука с овсяной кашей, девочка принялась высматривать сторновейский чёрный пудинг для Рори. Эрин по просьбе подруги специально попросила Толстого Монаха заказать его на кухне. Тот обещал всё устроить, а значит пудинг просто обязан был появиться. В конце концов, для Хаффлпаффа еда – это святое, и стереотипы тут ни при чём.
С лязгом и грохотом распахнулись двери. В зал, спотыкаясь и оборачиваясь, вбежал профессор Квиррелл. Тюрбан свисал набок, а лицо перекосил страх.
Зал замер, пока Квиррелл бежал к директорскому креслу, где, тяжело опираясь на стол, простонал:
– Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…
И, потеряв сознание, главный защитник Хогвартса от Тёмных Искусств мешком осел на пол.
Глава 17. Те, кто охотятся на троллей
Ключевое событие главы в представлении очевидца.
– Старостам немедленно увести учеников в покои своих Домов! – голос Дамблдора, усиленный магией, казалось, звучал отовсюду.
– Я прибью Габриэля! – совсем не по-товарищески прошипела Дженкинс.
Габриэль Трумэн, староста мальчиков, накануне умудрился получить отработку у профессора Трелони – по слухам, он слишком громко делился мнением про какие-то древние методы прорицания. А Хеллоуин Сибилла Трелони предпочитала проводить у себя в башне.
– Эгегей!!! – хорошо поставленным голосом крикнула Клара, залезая на скамейку, чтобы видеть всех учеников Дома Хельги. Неразборчивым заклинанием она поменяла цвет своей шляпы на золотистый и сейчас размахивала ею над головой.
– Эй все, следите внимательно! Вот моя шляпа, все видят шляпу? Эй, вот ты, там, видишь мою золотую шляпу? Я не собираюсь повторять! Кто сказал «лимонная»?! Так, кто стоит рядом, объясните ей! Всё, в субботу с утра все учимся разбираться в палитре! Вот этот – золотой. Да, он похож на жёлтый!!! Кому не видно, может подойти поближе. Она светится в темноте. Да, сейчас убедитесь! За этой шляпой… Так, отдай!!! Эту шляпу я надеваю на голову. Зачем, зачем, чтобы не потерять! Так, руки уберите! Отойди. Отойди, я кому сказала! Так, пока он не отойдёт, я не буду продолжать. Пенни, возьми его за руку! Спасибо. Итак, шляпа у меня на голове. Теперь мы все строимся парами в колонну. Берёмся за руки. Дайте там Диггори по шее, я сказала – за руки, в Хогсмиде обниматься будете. Пенни, ты пойдёшь сзади. У меня здесь отличная дисциплинированная колонна из пар, в каждой из которых… Что значит – я тоже хочу с Дейзи? Придём в гостиную, там и… Второй курс, положите булочки, эльфы их нам всё равно принесут. Раз, два, три, четыре… Построились, я сказала!!! Кто тут староста?! Сколько? Тридцать восемь? Спасибо! А теперь все за мной! Пенни, проследи, чтобы никто не отбился. Нормально, нормально! Так, проходим в двери! Не толпимся! Задние пары, ровнее! Я же сказала, что светится. Кости на пол не бросаем! Корками не швыряемся! Осторожнее!..
Радуясь неожиданному развлечению барсуки, вне зависимости от пола и года обучения сбивались в кучки, перебегали из начала колонны в конец, пищали, толкались и притворялись испуганными – особенно, разумеется, первокурсники. Многие, впрочем, и не притворялись. МакДугал и Мун бегали вокруг Пенни Клируотер, пытаясь сбить ту со счёта, Финч-Флетчли и Голдштейн спотыкаясь тащили огромное блюдо с пудингом, а Киттлер и Браун затеяли спор, кому стоять в паре слева, а кому справа. В общем, ученики Хаффлпаффа забавлялись кто как мог.
Старосты остальных трёх Домов своих подопечных увели уже давно.
Неожиданно Эрин требовательно дёрнули за рукав мантии.
– Вы чего? – удивилась Браун. Как и Киттлер, она решила не пихаться в толпе со всеми и выйти из зала последними, чтобы спокойно пристроиться за толпой однокурсников.
– Памши ме ут, – торопясь, и оттого проглатывая буквы, проговорила Элли. – И Эрмиоа.
В стихийной суматохе, неизбежной при каждой попытке Клары Дженкинс решать несколько задач одновременно – в настоящий момент таковыми являлись, во-первых, постоянно пересчитывать идущих за ней хотя бы младшекурсников и, во-вторых, выбрать самый безопасный маршрут в подземелье – они с Ноттом прибились к барсукам. Надетые форменные широкополые шляпы скрыли от нервничающих старост цвета Дома надёжнее шляп-невидимок. Что же до Рори, то он просто проскользнул под столами.
– Деканы уже отправились ловить тролля, – недоумевающе возразил Теодор. – Не люблю изображать старосту, но тролль – магическое существо четвёртой категории. Искать его, будучи первокурсниками – недопустимо!
– Мы и не собираемся, – ответила хаффлпафка. Именно после слов Нотта девочка как-то вдруг поняла, что придумала слизеринка. Не то, чтобы она особо беспокоилась за Паркинсон, с которой, по сути, познакомилась меньше десяти минут назад, но та тоже была подругой Элли. А не помочь уже своей подруге Эрин Киттлер не могла.
Девочки, закрыв глаза, опустились на колени. Почти одновременно фамильяры прикоснулись к хозяйкам – Рори упёрся Элли носом в лоб, а вставший на задние лапы Шарожоп положил левую лапу на плечо Эрин. Пытающаяся разобраться с второкурсниками, устроившими свалку в коридоре, староста Дженкинс не заметила их отсутствия – оставшиеся последними хаффлпаффцы гомонили едва ли не громче, чем остальные три Дома вместе взятые.
Элли Преддек шептала слишком тихо, почти беззвучно, но её губы двигались в том же ритме, что и у слегка покачивающейся Эрин. Против воли Лаванда и Теодор вслушались в одни и те же фразы, повторяемые монотонным речитативом:
Dominus Deus exaudi mei et miserere. Exaudi, Dominus.
Dona mihi pacem et salva mei a hostibus. Salva mei, Deus.
Dona mihi pacem et dona eis requiem. Inter oves locum voca me cum benedictis. Pie Jesu domine, dona eis requiem. Dominus Deus sanctus, gloria Tibi. Dominus exaudi mei.
Dominus miserere, dona mihi pacem.
Sanctus, gloria.[23]