Староста вздохнула.
– Потому что первые восемь шляп, которые мне предстоит зачаровать, у Снейпа уже успел застолбить Хаффлпафф.
Глава 19. Эрин Киттлер в школе и дома
Матч между Хаффлпаффом и Рейвенкло оказался намного интереснее схватки Слизерина с Гриффиндором – хотя бы тем, что на сей раз игра шла не в одни кольца. Седрик Диггори и Чжоу Чанг носились за снитчем по всему полю, иногда закладывая такие петли, что даже у спокойно сидящей на скамейке Эрин захватывало дух! Девочка начала завидовать рейвенкловке – та была всего на год старше её самой, но летала так, будто бы тренировалась лет десять.
Глядя на то, как китаянка буквально танцует в воздухе, Эрин решила, что вступать в квиддичную команду не будет. Поскольку в чём смысл играть, если как минимум следующие пять лет у соперников будет игрок, превосходящий тебя на голову?
Пока из всех официальных школьных развлечений мисс Киттлер нравился только дуэльный клуб – несмотря на то, что её стойку профессор Флитвик постоянно ругал.
Над трибунами то там, то тут в воздух взмывали светящиеся жёлтые и синие снопы искр – изучаемые на втором курсе сигнальные чары издавна использовались волшебниками вместо флажков и транспарантов маггловских болельщиков. Да и в целом, настрой зрителей было намного более благодушным, чем на первом матче. И когда пропущенный бладжер сбил Чанг с метлы, а Седрик, вместо того, чтобы поймать снитч, подхватил соперницу и помог ей вернуться на метлу, не возмущались даже самые яростные болельщики Хаффлпаффа.
– Седрик классный! – восхитилась Лаванда.
– Точно, – согласилась Панси. Слизеринки, как и в прошлый раз, расположились рядом с барсуками.
– Потому что помочь оказавшемуся в опасности сопернику важнее, чем выиграть матч! – объяснила первокурсницам Пенни Клируотер.
– ГРИФФИНДОР!!! – тут же заорала её шляпа.
Сидевший в паре футов от неё Персиваль Уизли покраснел. Что он делал среди хаффлпафцев было не очень понятно, но спрашивать об этом старосту никто не стремился.
– Победа из-за неявки соперника не может считаться полноценной, – согласилась мисс Преддек, и заглушая уже собственный головной убор, с трудом прокричала: – Иначе как понять, на самом ли деле ты сильнее?
Придуманные профессором Снейпом «шляпы позора» оказались невероятно популярны. К первому матчу барсуков Джемма смогла зачаровать их больше дюжины, так что с конца ноября школьные залы и коридоры регулярно заполнялись криками, свидетельствующими – по задумке создателя – о недостаточном уме конкретного ученика. Грифы попробовали начать возмущаться, но после того, как близнецы Уизли подловили выговаривавшую им за нарушения школьного распорядка профессора МакГонагалл – по слухам, та целый день машинально пыталась прочистить уши – у мисс Фарли появились покупатели и из Гриффиндора. И хотя, кто-то попытался сделать шляпы, кричащие «Слизерин!» или «Рейвенкло!» – такие никто не захотел носить.
А первого декабря, на воскресном ужине, Фред и Джордж торжественным шагом подошли к учительскому столу.
– Мы, студенты третьего курса из Дома Гриффиндор…
– …Фред и Джордж Уизли…
– …то есть самый умный… – уточнил Фред.
– …и самый красивый… – добавил Джордж.
– …признаём непревзойдённое мастерство…
– …лучшего мастера подколок…
– …и величайшего шутника Хогвартса…
– …ПРОФЕССОРА СЕВЕРУСА СНЕЙПА!!!
Накрывшую Большой зал тишину нарушало только урчание дорвавшегося до сосисок Шарожопа.
– Вы наш кумир, профессор! – Фред молитвенно сложил руки, буквально пожирая зельевара глазами.
– И мы клянёмся, что сделаем всё возможное… – Джордж повторил жест брата.
– …даже немного больше…
– …и в следующем году мы обязательно придумаем что-нибудь…
– …ЧТОБЫ ВЫ НАМИ ГОРДИЛИСЬ!
– ГРИФФИНДОР!!! – в унисон заорали шляпы близнецов.
Уизли бухнулись на колени и, вытянув руки, ударились головами в пол. После чего поднялись и, пятясь, вышли из зала, постоянно кланяясь.
Эрин показалось, что профессор вот-вот продемонстрирует эффект Бодроперцового зелья даже не принимая его.
– Вот и пришла твоя слава, Северус, – негромко, но отчётливо сообщила зельевару профессор МакГонагалл.
Эрин покосилась на соседний стол. Элли Преддек демонстративно и с большим тщанием изучала звёздный потолок. Несмотря на то, что её пихали хихикающая Паркинсон и улыбающийся Нотт.
Количество дней, остававшихся до рождественских каникул, неумолимо сокращалось. Двенадцатого декабря, всего за одну ночь замок накрыло толстым белым одеялом, а огромное озеро покрылось пока ещё тонким льдом. Эрин, ни разу не выбиравшаяся севернее Лондона, впервые в жизни увидела столько снега и её восторгу не было предела. В голове девочки немедленно начали появляться образы из книг, открыток и фильмов, на которых дети зимой играли во всякие интересные игры, кидались снежками, катались на лыжах и коньках…
– Если вы только попробуете подойти к озеру… – как бы в никуда задумчиво произнёс профессор Снейп, когда Эрин решила поделиться своими идеями с остальными хаффлпаффцами. И, хотя занятия ещё не начались, желающих уточнить, к кому именно обращался декан Слизерина и что конкретно имел в виду – не нашлось.
На занятиях по зельеварению, в подземелье было ужасно холодно. Вырывавшийся из ученических ртов пар клубился под потолком, смешиваясь с испарениями из котлов, а сами ученики буквально прижимались к котлам, забыв об ожогах и прочих опасностях. Ханна Эббот где-то достала свиток с описанием согревающих чар, но наколдовать его замёрзшими руками не получилось ни у кого.
– Это заклинание стоит использовать перед тем, как покинете гостиные своего Дома, – равнодушно заметил Снейп, проходя мимо подружек.
Впрочем одно то, что на сей раз он не сравнил девочек ни с троллями, ни с гриффиндорцами, ни даже с флоббер-червями, уже свидетельствовало о том, что идея Ханны ему понравилась. Точнее то, что Эббот сама до этого додумалась.
Чего Эрин понять не могла, так это того, почему в Хогвартсе не хотели использовать волшебство, чтобы всем стало комфортнее. Нет, в Общих гостинных – по крайней мере, Хаффлпаффа и Слизерина – а ещё в спальнях и в Большом зале было тепло и уютно, волшебное пламя каминов не угасало ни на миг. Но по коридорам гуляли сквозняки, а от заиндевевших окон в промёрзшие классные комнаты тянулись языки льда.
Кашлять и шмыгать Эрин начала сразу после завтрака. Пресловутое Бодроперцовое зелье, которым мадам Помфри без вопросов снабжала любого чихнувшего, было бы прекрасным средством, если бы не струящийся из носа и ушей дым. И всё же, несмотря на отвлекающий побочный эффект, оно было незаменимой альтернативой соплям и больному горлу. Не говоря уже о том, что почти все первогодки Хаффлпаффа тут же начали учиться пускать дымовые колечки – весьма почитаемое умение среди волшебников.
Тренироваться на сигаретах и трубках Эрин не собиралась. Во-первых, это запрещал школьный устав, а во-вторых перед школой папа и тётя Рейчел очень доступно объяснили короткую логическую цепочку, что вела от курения табака к сочетанию попы и крапивы.
А в том, что тётя способна найти крапиву посреди зимы, Эрин не сомневалась.
Тем же вечером, за ужином, декан Гриффиндора попросила учеников – кто планирует остаться в школе на рождественские каникулы – сообщить об этом ей лично. На всём Хаффлпаффе таковых нашлось только два старшекурсника, причём оба – магглорождённые.
– А ты сама подумай, чем им дома заниматься? – с готовностью ответила на очевидный вопрос Лаванда. – У Айвена на носу ТРИТОН, у Эррол – СОВ. А в семье их начнут заставлять готовить гусей и прочие такие вещи, при том что магией пользоваться школьникам запрещено. Да и из развлечений что – ходить и петь хором? Короче, сплошная потеря времени. Экзамены важнее!
Эрин не стала рассказывать подруге, что рождественского гуся они с папой всегда покупали уже готового, зажаренного и сразу с гарниром. Точнее, не всего гуся, поскольку их было только трое, с тётей Рейчел, но всё же.
А после того, как Элли сказала, что тоже не собирается оставаться в школе, ирландка решила встречать Рождество в Плимуте. Тем более, что дома было гораздо теплее.
В последнюю учебную пятницу, двадцатого декабря, Большой зал украсили в честь приближающегося праздника. Стены оказались скрыты под венками из омелы и остролиста, рождественскими гирляндами из пихтовых ветвей и золотистыми искрящимися лентами. Двенадцать огромных елей, украшенных хрустальными сосульками, золотыми шарами и зачарованными свечами таинственно шуршали ветвями, несмотря на отсутствие сквозняков.
– Ученикам, отправляющимся домой следует помнить, что колдовство несовершеннолетних за пределами Хогвартса запрещено. Пожалуйста, не забывайте об этом! – вместо утреннего приветствия сообщила декан МакГонагалл. – Хогвартс-экспресс в Лондон отходит сегодня в половину девятого вечера, и прибывает на Кингс-Кросс в девять часов сорок минут утра. Те, кто не хочет спешить или по каким-либо причинам опоздают на поезд, могут отправиться воскресным утренним поездом по тем же билетам. Для старших курсов – использование учениками транспортного камина в Хогсмиде допускается лишь в сопровождении родителя или опекуна, если вам ещё не исполнилось восемнадцать. То же самое касается аппарации, даже если у вас уже есть лицензия. Нарушение этих правил может привести к отмене разрешения на посещение Хогсмида, запрету на игру в квиддич и на членство в школьных клубах.
– Вы на каком поезде поедете? – тут же спросила Эрин у своих однокурсников.
– Я на воскресном, – ответил Джастин Финч-Флетчли. – Отец в субботу будет занят на Петти-Франс, а мать будет в Итоне, у Алекса.
– Меня мать заберёт, в Хогсмиде, – сообщил Уэйн Хопкинс.
– И меня, только дядя, – добавил Эрни Макмиллан.
– И меня, и меня, – загомонили остальные.
– Эй, а почему? – удивилась Эрин.
– Дорого, – тут же пояснил Тони Гольдштейн. – Ученикам из магических семей школа оплачивает только два билета в год, так-то поездка до Лондона и обратно стоит почти двадцать шесть галеонов. А летучий порох – всего два сикля за ковшик…