У обеих явно другие интересы. Но репутацию Дома блюдут — преподаваемый деканом предмет должен изучаться от и до.
— Джейн Ранкорн, удовлетворительно.
Ничего удивительного. Отец возглавляет один из отделов Департамента Магического Правопорядка, в семье в основном выходцы из Рейвенкло и Слизерина, а дочь явно стремилась попасть в Гриффиндор. Северус помнил кое-кого с аналогичным поведением, и очень постарался, чтобы нахлынувшие чувства не пробились сквозь маску безразличия.
— Куинни Смит, выше ожидаемого.
Тоже можно немного натянуть оценку. Полукровкам из бедных семей сложно поставить себя в Доме Салазара, а успехи в учёбе, пусть и немного, но влияют на репутацию учеников даже в милом серпентарии Слизерина. Это Северусу было хорошо известно.
— Рональд Уизли. Пожалуй, только из уважения к вашей матери — удовлетворительно.
Таланты Молли Прюэтт, о которых, бывало, упоминал профессор Слагхорн, Рональду не передались. Мордред, да даже у его сестры-первокурсницы результаты лучше!
— Гарри Поттер, удовлетворительно.
Это было тяжело. Невероятно тяжело, до скрипа зубов, который никак нельзя показывать. Советы, которые между прочим проскальзывали у Рейчел Преддек во время их периодических встреч, казались пошлыми, глупыми и надуманными, но всё же…
Северус крепко сжал правую руку. Спустя секунду неизменная перчатка на левой руке осторожно пошевелила ладонь, будто по-дружески тряся её. Рукопожатие через пять сотен миль.
— Ваша мать училась лучше.
Никакого облегчения от изумлённого взгляда зелёных глаз Северус не испытал. Но, если честно, он особо и не надеялся.
«Забудь про отца. Попробуй сравнивать его с матерью».
— Парвати Патил, выше ожидаемого.
Сёстры Патил заинтересовались зельеварением ещё на первом курсе, но интерес Парвати был скорее поверхностным. Прикладным.
— Дин Томас…
Северус Снейп даже не видел, а чувствовал напряжение, переполнявшее гриффиндорца. Н-да, на «удовлетворительно» результат тянул без какого либо сомнения — в отличие от того варева, что замутил Уизли — и даже больше, но неделя зубрёжки не заменит года упущенных возможностей.
— Последствия отравления ядом растопырника?
— Огонь из задницы? — неуверенно предположил мулат.
Уизли, Финниган, Крэбб, Гойл, Малфой, Ранкорн и Смит зажали рты ладонями, чтобы не заржать. Благо, руки после нарезки ингредиентов они уже успели продезинфицировать.
— Это явление называется «игнефлатуленция», Томас. Но его суть вы указали верно — для волшебника. Однако, вы живёте среди магглов. Какими будут симптомы отравления, если яд растопырника каким-либо образом примет, скажем, ваша мать?
Кто из учеников читает, а тем более запоминает скучные сноски в «Фантастических тварях» Скамандера?
— Резкая потливость, при большой дозировке — судороги, — неожиданно чётко выдал Томас. — Если у маггла нет склонности к эпилепсии, серьёзной опасности яд не представляет.
Северус машинально пожал плечами. Почему бы и нет, в конце концов?
— Дин Томас, выше ожидаемого. Экзамен закончен, убирайте котлы и остатки реагентов.
С самого утра пятницы Панси Паркинсон была не в духе. Невзирая на то, что завтра ей должно было исполниться тринадцать лет и девочке наконец-то предстояло официально окунуться в мир взрослых и самостоятельных ведьм, имеющих полное право творить всякие глупости. Ещё её не радовали ежегодный прощальный пир, выигранный квиддичный кубок и школьные Песочные часы, количество изумрудов в которых позволяло змеям рассчитывать на победу.
Причиной плохого настроения слизеринки была потеря памяти по вине бывшего профессора ЗОТИ Гилдероя Локхарта. Вытащенный мадам Помфри из подземелий вместе с профессором Снейпом в абсолютно невменяемом состоянии, он, если верить слухам, до сих пор не мог покинуть психиатрическое крыло больницы Святого Мунго. Осознание этого позволило Панси (а также многим другим ученикам, начиная с так и не забывшего корнских пикси Дина Томаса) от души позлорадничать. Куинни даже сочинила насмешливую песенку, мгновенно подхваченную школьниками. В конце мая тут и там можно было услышать «Решил прославиться Локхарт, Локхарт успех любил…», на что большинство профессоров закатывали глаза и замечали, что лучше бы ученики с таким же усердием заучивали конспекты лекций и параграфы из учебников. И в чём-то они были правы, поскольку июньские экзамены наступили внезапно и вспоминать о произошедшем ученикам стало просто некогда.
Когда экзамены окончились, воспоминания вернулись — не о стёртых событиях, но о рассказах про них. Элли во всех подробностях поведала всё, что запомнила, включая героическую попытку подруги защитить профессора Снейпа от предателя Локхарта. Но во время самой интересной части, битвы со страшным духом, ирландка была занята противостоянием с василиском, а профессор Снейп категорически отказался дать Панси посмотреть собственные воспоминания — сколь бы жалобные глазки та не строила.
— Профессор не хочет, чтобы ты почувствовала его мысли в тот момент, — пояснила Элли, когда они привычно собрались на одной кровати под зачарованным пологом. — Я так думаю.
— Что в них может быть такого ужасного? Он спасал первогодку, рискуя жизнью! Как и мы, конечно, но без декана мы бы не справились с духом, которым была одержима Лавгуд!
— Да, со стороны он выглядел истинным le chevalier sans peur et sans reproche[96]. Но Локхарт узнал тайну Дома Слизерин — профессор был обязан стереть ему память о Тайной Комнате.
— А? О-о-о…
Панси стушевалась. Получалось, что Локхарт, сам того не зная…
— Обидно, когда другие люди поступают с тобой так, как ты хотел поступить с ними — но первыми, — продолжила недосказанную мысль Куинни.
— Но Лавгуд он всё-таки спас, с нашей помощью! — упёрлась Панси. — Так что мы все герои! А Локхарт — лжец и неудачник!
С последним утверждением никто не спорил.
С потерей памяти и отсутствием общешкольного признания, в общем-то, ещё можно было смириться. Гораздо больше троицу огорчил провал их гениального плана по кардинальному обогащению на последнем тотализаторе. То ли гринграссовские методы расчётов оказались доступны не только этому древнему и уважаемому роду, то ли по какой-то иной причине, но выигрышную ставку сделали не только второкурсницы-слизеринки, но и восемь старшекурсников Рейвенкло. Вместо уже почти наяву оттягивающей карманы Куинни и Панси тысячи галлеонов, девочки обогатились на жалкие сто сорок три золотые монеты с горсткой мелочи в придачу.
Близнецы Уизли, как держатели тотализатора, неожиданно для себя оказались в существенном минусе, чем не преминули возмутиться в привычной для себя манере. Впрочем, целью их недовольства стали не слизеринки, а забравшие полторы с лишним тысячи вороны, и от заполнившего Общую гостиную зловония страдали в башне Рейвенко, а не в подземельях Салазара. Так что Куинни, наконец-то вернувшая несчастному Златокусю одолженный галлеон в тройном размере, огорчилась не очень сильно.
Ещё ученикам второго курса предстояло определиться с дополнительными предметами, которых следовало выбрать не меньше двух. Маггловедение всерьёз никто не рассматривал — Куинни и так большую часть жизни прожила среди простых людей, а Элли подозревала, что из историй Рейчел и инспектора Киттлера она почерпнёт намного больше, чем из лекций хогвартских профессоров. Что же до Панси, то та была абсолютно уверена в своих непревзойдённых навыках по использованию видеоплеера, телевизора, аркад, светофоров и парашютов — а что ещё может понадобится талантливой чистокровной волшебнице в далёком от чудес магической цивилизации мире?
Так что девочки обсуждали четыре варианта — Прорицания, Уход За Магическими Существами, Нумерологию и Древние Руны.
— Нумерология нужна ликвидаторам заклятий, работникам Департаментов Магического Правопорядка, Игр и Спорта, Транспорта, Международного Сотрудничества, Магических Происшествий и Катастроф. Без С.О.В. по ней даже и пытаться не стоит, — разъясняла Элли, когда девочки поднимались к ожидавшим их праздничным столам. — И она очень опосредованно связана с математикой! Так что, Куинни, выучиться по маггловским учебникам не выйдет — там ты ничего не найдёшь по теореме Венлок о Семи или аксиоме Архимеда про Единицу.
— Уход тоже необходим, особенно, если ты собираешься заняться чем-то, не связанным с министерской карьерой! — не менее яростно доказывала Панси в другое ухо маггловоспитанной подруги. — Если не считать тех немногих, кому повезло получить большое наследство и жить на доход с него, для стабильного заработка есть только магические существа и растения! Это основа всего остального, включая зелья, изготовление зачарованных вещей и колдомедицину! Но Гербологию мы учим в обязательном порядке, а в курс Ухода За Магическими Существами входит и изучение совместимости того, что из этих Существ получают! Ну и по мелочи там всякое, вроде уроков рисунка… Да кому я объясняю, Кеттлбёрн же брал твоего Златокуся!
Сидящий на плече хозяйки псевдодрейк тут же принял максимально горделивую позу.
— Говорят, что Кеттлбёрн собирается увольняться… — идущих в Большой зал слизеринок нагнали Лаванда, Мораг, Эрин и Салли-Энн. — Но о том, кто его сменит вообще ничего не слышно!
— Он собирался уйти на покой, — уточнила Элли, явно знавшая о происходящем больше, чем другие, поскольку её дед совсем недавно сменил лорда Малфоя на посту председателя Совета попечителей. — В конце-концов, он старше даже профессора МакГонагалл! Но лорд Гамп убедил профессора Кеттлбёрна остаться в Хогвартсе ещё на один или два года, чтобы помочь своему преемнику быстрее освоиться.
— А кто будет преемником?
— Вот этого я не знаю. Но вряд ли директор успел его найти так быстро. В школу ведь ещё нужен преподаватель Защиты, да и Сикандер тоже увольняется.
Профессор Сикандер уже три года как вёл в Хогвартсе маггловедение, но запомнился разве что тем, что очень любил показывать ученикам маггловские неволшебные фокусы.