— Отлично! Куинни, ты охраняешь вход и никого не пускаешь. Если будут учителя, префекты или Старосты школы, говоришь, что идёт ответственный эксперимент, пускай сначала получат разрешение от профессора Снейпа.
— Любопытствующим первокурсникам, вроде Криви, можешь дать подзатыльник, — добавила Эрин. — Легонько, так чтоб место знали. На старшаков не задирайся, в юбке в драку лучше не лезть!
— А если, ну, меня не послушают? Бывают же ученики разные там…
— Если поймёшь, что не справишься, предупреди, что за тебя страшно отомстят и отойди в сторону, — посоветовала Элли. — Понятно?
Куинни неуверенно кивнула.
Девочки осторожно зашли в Пристройку. Мораг несла ведёрко с тёмной краской и небольшую кисть, из тех, которыми красят столбики и садовые ограды. Элли несла свою любимую пику. Следом шла Панси, выставив перед собой волшебную палочку. Салли-Энн доверили охранять от происков привидения оловянный котелок с крышкой. Мисс Фарли, как наиболее подготовленная к возможным эксцессам, в руках несла две бутылки сливочного пива, которые купила в прошлые выходные у мадам Розмерты.
— Миртл! — громко крикнула Панси, после того как все шестеро зашли в бывший туалет, а Эрин заперла дверь на щеколду и Коллопортус. В конце концов, Куинни, оставшаяся сторожить вход Пристройку, действительно могла и не справиться.
Привидение, прищурившись, выглянуло из двери туалетной кабинки. Судя по выражению лица мёртвой девочки, она всерьёз подумывала о сольном блюзовом концерте.
— Чего вам?
— Миртл, ты же на пятом курсе училась, так ведь?
— На четвёртом! Неужели так сложно запомнить?! На четвёртом!..
— Значит, ты бывала в Хогсмиде?
— Иногда… У меня было только чуть-чуть волшебных денег, а моим родителям…
— И пила сливочное пиво, так?
— Да! Вы что думаете, если родители Миртл были магглы, то она и сливочного пива ни разу не попробовала?! Я трижды, то есть шесть, нет — две дюжины раз бывала в «Трёх мётлах» у мистера Флиберта, вот! И каждый раз, между прочим, брала по две большие кружки!!!
Девочки — кроме Панси, которая болтала с Плаксой — переглянулись. Весь план был построен на том, что Миртл при жизни любила сливочное пиво. Собственно, большинству детей и подростков нравился его вкус, но попадались и исключения. Вот например, в семье Перксов все считали его вкус слишком приторным, предпочитая обычное маггловское пиво или, в случае Салли-Энн, томатный сок…
— Так вот, в прошлые выходные, когда мисс Фарли отдыхала с друзьями в Хогсмиде, она прихватила с собой пару бутылочек!
Глаза Плаксы округлились. Несколько раз глубоко вздохнув, она набрала полные лёгкие воздуха и издала такой вопль, что от её крика задрожали стёкла в заменявшем окно витраже:
— Вы!.. Вы!.. ВЫ ИЗДЕ…
— Мы можем дать тебе пива, — резко прервала вошедшее было в раж привидение Элли.
— Я! Мертва!!! — Миртл немного сбавила тон, хотя от её крика по-прежнему закладывало уши.
— А оно пока нет. Но это поправимо! — выступила вперёд Мораг МакДугал.
— Как это?
Привидение прищурилось ещё больше и даже вылетело из туалетной кабинки целиком.
— Врёте, — неуверенно возразила мёртвая девочка.
Мораг, не отвлекаясь на разговоры, широким мазком кисти нарисовала круг — не совсем аккуратный, с брызгами, да и его завершающая часть была заметно тоньше начала линии. Той же краской — смесью угля, киновари, отвара дубовых галлов и некоторых других ингредиентов — изобразила внутри круга узкий треугольник. Элли, забрав у Салли-Энн котелок с чем-то напоминавшим то ли нефть, то ли тёмную густую кровь, тремя очень ровными широкими линиями довела мораговский треугольник до пентаграммы. В этом ей помогали Панси и Эрин, натягивавшие мерную нить вдоль положенных линий.
— Напоминает индейскую популярную национальную палатку, — задумчиво прокомментировала Эрин. — Вигвам называется. Только широкий и плоский.
— Очень может быть, — пробормотала Мораг, заканчивая рисовать меньшие круги рядом и над «вигвамом». — Ставьте на тонкий луч.
Панси, которой была доверена установка сливочного пива, осторожно поставила одну приобретённую семикурсницей бутылку на указанное место.
— Мисс Фарли?
— Вы рехнулись, — честно сказала та. — Вам ещё минимум три года учиться до такого! Ты мне будешь должна, Элли Преддек! И кстати, за последствия я не отвечаю…
Салли-Энн, Мораг и Эрин встали каждая в свой малый круг, вытянув палочки к центру и сведя их кончики в одну точку. Джемма Фарли подняла свою и, вычерчивая сложную фигуру, нараспев, с явно ощущаемой силой, произнесла:
— Магикос Экстремос!
Бледно-розовый свет накрыл второкурсниц, сразу же начавших своё колдовство.
— Инамортис Конджюрус!
— Тергумфорс!
— Депримопортус!
С последним звуком инкантаций три палочки соприкоснулись, отчего краска начерченной на полу фигуры мгновенно почернела и высохла, а бутылка покрылась серым налётом.
— Получилось? — тут же спросила Эрин.
Элли, доселе стоявшая за спиной семикурсницы, осторожно коснулась бутылки своей пикой — её «инвентарь для полётов» обещал быть весьма многофункциональным.
Ничего не произошло.
Мораг, лёгшая на пол и подползшая к бутылке, осторожно провела по этикетке ногтём.
— Ну, точно охладилось… Это иней.
— Мисс Уоррен?
— Чего? — на всякий случай огрызнулось на ирландку привидение.
Эрин, надев на всякий случай защитные перчатки, отвернула пробку.
— Попробуете?
Плакса Миртл, демонстративно морщась, подлетела к бутылке и пару раз махнула над горлышком ладонью по направлению к лицу. Побледнев ещё больше, чем обычно, она протянула руку, подняла бутылку и сделала несколько явных глотков. Девочки с интересом наблюдали за происходящим.
Закончив, привидение аккуратно поставило бутылку на пол — Эрин заметила, что этикетка покоробилась и стала совсем нечитаемой — и повернулось к ученицам.
— Это… Это…
Миртл сняла очки и машинально протёрла их полой призрачной мантии.
— Я… Подождите, ладно? Я немного поплачу и вернусь… А потом вас ждёт очень долгий разговор, как девчонок с девчонкой!
Глава 12. Дела давно минувших дней
Возвращение Гилдероя Локхарта ознаменовалось существенными изменениями в подходе к преподаванию. Вопреки ожиданиям, он не стал менять установленное профессором Снейпом расписание, по которому все Дома одного курса занимались сообща — вот только теперь, вместо изнуряющих тренировок по отработке заклинаний ученикам приходилось слушать наиболее впечатляющие (по мнению преподавателя) отрывки из романов самого Локхарта, а на последнем уроке он даже поставил сценку, в которой его любимчик Гарри Поттер изображал молодого оборотня Комнола. Тот, в обмен на рецепт аконитового зелья, помог Гилдерою Локхарту выследить дикую стаю своих собратьев, заманить их в ловушку и торжественно вручить группе по отлову оборотней.
Элли, Панси и Куинни предусмотрительно сели в самом дальнем углу, где можно было спокойно веселиться, не будучи замеченными учителем. После Снейпа, воспринимать Локхарта всерьёз у подруг не получалось. Декан Слизерина, будучи моложе нынешнего профессора ЗОТИ, казался теперь серьёзнее и солиднее, и даже мисс Фарли, когда думала, что её никто не видит, бросала на зельевара заинтересованные взгляды.
После разговора с профессором Снейпом Элли, слушая самодовольные речи Локхарта, пыталась представить, как вели себя безвестные герои подвигов, что тот приписал себе. Вряд ли они принимали вычурные позы, произносили пафосные речи или горделиво шествовали навстречу существам, которых в Магической Британии почитали Тёмными.
Возле кафедры Гилдерой Локхарт покровительственно рассказывал изображающему живой интерес оборотню-Поттеру, как правильно нарезать аконит. С трудом преодолевая позывы расхохотаться во всё горло, Элли поняла, что ещё несколько минут подобного спектакля, и её судорожные всхрюкивания услышит весь второй курс. Чего, безусловно, следовало избегать, дабы поддерживать реноме достойной Наследницы древнего рода.
«Могу допустить, что среди оборотней встречаются милые и дружелюбные создания, никому не желающие вреда. Но мне такие не встречались. Правда, я никогда и не стремилась выяснить, что у этих тварей на уме. При виде оборотней я либо драпала со всех ног, либо оглушала их, прежде чем смыться куда подальше…»
Желание смеяться пропало само собой. Потуги Локхарта придать ещё больше эпичности чьему-то героизму теперь вызывали разве что презрительную улыбку.
За воспоминаниями о разговорах с Рейчел время летело незаметно. Разве что когда Локхарт объявил о домашнем задании — поэме про его подвиг — Элли поняла, что урок закончился.
— Делаем как всегда? — тихо спросила Панси.
Идею, как быстро писать поэмы для преподавателя, предложила Куинни. Девочки подбирали что-то примерно похожее из антологии маггловских поэтов[28], которую Бетани Смит прислала с совой Фисла Паркинсона, а затем меняли некоторые слова. Ученики из магических семей — и, что немаловажно, сам Локхарт — принимали всё за чистую монету. Что же до детей, живших среди магглов, то те всё поняли правильно, и уже со второго занятия каждый демонстрировал незаурядные поэтические таланты.
Даже заучка Грейнджер.
— Как всегда, — согласилась Элли. — Кстати, с октября начинаются занятия в клубах. Я думаю, стоит поговорить с профессором МакГонагалл по поводу танцев…
— Точно! Наверное, стоит и барсуков наших позвать? Только… — Панси кивнула в сторону Эрин и Лаванды, поспешивших к продолжавшей сидеть Салли-Энн Перкс сразу же после того, как Локхарт скрылся за дверью.
— Если мы помешаем, нам прямо скажут об этом, — возразила Элли. — Пойдёмте.
Когда слизеринки подошли, Эрин и Перкс ничего не сказали. Лишь Лаванда, приложив палец к губам, намекнула, что тем лучше помолчать.
— Салли, что случилось?
— История Локхарта! Полное дерьмо!!!