— О, а здесь что, остановки не будет? — сидевшая у окна Эрин была целиком и полностью поглощена открывшимся видом на Лох-Шин — пусть и не такой живописный, как на озеро рядом со школой. Хогвартские коридоры и пейзажи окрестных гор уже успели ей поднадоесть, а тут было хоть какое-то разнообразие.
— Нет, конечно, зачем? — удивилась Мораг.
— Ну, как бы…
Эрин смутилась. Наличие остановки в месте соединения маггловской и волшебной железных дорог ей казалась самой собой разумеющейся.
— Ну, чтобы магглы могли бы удобно пересаживаться, я думаю, если бы им нужно было попасть в замок…
— Магглы не могут попасть в Хогвартс, это запрещено Уставом и Хартией школы, — строго заметила МакГонагалл.
— А если у них там дети учатся?
Профессор МакГонагалл помрачнела.
— Увы. Это относится и к родителям учеников — магглорождённых и полукровок.
— А если самим ученикам так проще? Если он живут, например, в Глазго — им что, в Хогсмид через Лондон обязательно добираться?
— Поезда останавливаются в Ардгае, Тэйне и Инвернессе. А дальше до Эдинбурга напрямую, с остановкой в Кингасси и Перте.
— Э-э-э…
— В Кингасси живёт семья Ханна, известный поставщик древесины в Магической Британии, — сообщила Элли. — Я слышала, в их лесу много посетителей. Заказы на поставки идут каждый день, а договора обычно заключают лично. Ещё там стоит винокурня Огдена. А в Перте через МакФадзенов и Кинноули закупают муку, овощи и мясо для Хогсмида и школы.
Эрин крепко задумалась.
— То есть, поезд останавливается лишь там, где живёт кто-то из волшебников?
— Скорее там, где пассажиры или грузы будут регулярно. Товары в Магической Британии перевозят сами покупатели. Или приказчики, если для магазинов. Дороги-то обслуживают и ремонтируют магглы, но вагоны и паровозы стоят денег, я уж молчу про плату машинистам и кондукторам! Тысяча билетов на «Хогвартс-экспресс» в год затраты не окупит.
— То есть Инвернесс?..
— Морская таможня Магической Британии. Фареры, Гебриды, Скандинавия, Дания, Германия. Мало маггловских кораблей, меньше любопытных глаз, проще заминать случайные инциденты.
— Ардгай?
— В этой деревне рядом с магглами живёт около тридцати семей волшебников, — пояснила профессор МакГонагалл. — Местечко называется Олдтаун.
— В миле от Олдтауна, кстати, живут Перксы, — добавила Мораг.
— А Тейн — это рыба и всякие морепродукты. И известный питомник хрупов на Хантинг Хилл.
— В Шотландии целых четыре ежедневных поезда, — гордо пояснила Мораг. — Глазго-Эдинбург-Абердин, Терсо-Инвернесс-Абердин, Хогсмид-Инвернесс-Перт-Эдинбург и Глазго-Манчестер.
— Но Манчестер же не в Шотландии!!!
— Этот поезд стоит десять минут под мостом Глазго-роуд, прежде чем пересечь реку Сарк[33] или проехать маггловскую станцию! — весело подмигнула дочь клана МакДугалл. — Кстати, билет из Манчестера в Глазго стоит втрое дороже, чем из Глазго в Манчестер!!!
— Мисс Преддек, — профессор МакГонагалл внезапно обратилась к Элли, нет-нет, да и бросавшей заинтересованные взгляды в окно. — Должна заметить, что ответа по поводу присутствия мисс Киттлер получено не было…
— Я понимаю ваши опасения, профессор МакГонагалл. Но не думаю, что Секретарь Магии Диппет будет возражать.
— Диппет? — фамилия показалась Эрин знакомой, так что она отвлеклась от обсуждения с Мораг маршрута от Хогвартса до старой кузницы Гретна-Грин. — А что за Секретарь Магии? У нас ведь вроде как Министерство, которым правит Министр Фадж?..
— Армандо Диппет, предыдущий директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, — профессор МакГонагалл посмотрела на Эрин крайне осуждающе. — А также последний секретарь Комитета Магии парламента королевства Шотландия.
— После Унии вместо шотландского Комитета и старого английского Визенгамота было образовано единое Министерство, в тысяча семьсот седьмом, — пояснила Мораг. — А новый Визенгамот стал судом. Но, поскольку Министром был выбран английский верховный судья, Магическая Шотландия сочла себя обделённой.
— А английского судью выбрали Министром потому, что Stiùbhairt — шотландская династия, со времён Якова Шестого, — пояснила профессор МакГонагалл. — Вам он, я полагаю, известен, как король Англии Яков Первый из рода Стюартов.
Эрин задумалась.
— То есть, при объединении королева Анна, поскольку была из шотландской династии, первым Министром магии Объединённого Королевства назначила английского судью, чтобы уже английские волшебники не взбунтовались, что теперь ими правят шотландцы?
— Основной задачей Улика Гампа — что на должности Главного судьи Визенгамота, что на должности Министра — было обеспечение соблюдения Статута, вступившего в силу пятнадцатью годами ранее. Это было само по себе тяжёлой и сложной работой. Обременять её дополнительными интригами во вновь создаваемых департаментах и отделах было совсем ни к чему. Тем более, что шотландских волшебников, противящихся идее работы под англичанами, было гораздо меньше, нежели англичан, которые выступили бы против обратной ситуации. Да и жили они, в основном, в Хайленде, предпочитая родные долины улицам Глазго и Эдинбурга. А уж тем более Лондона!
— Улик Гамп… Улик Гамп… Что-то знакомое… А, он открыл Закон Трансфигурации Элементов!!!
Профессор МакГонагалл нахмурилась.
— Минус один балл, мисс Киттлер! Автором Закона Трансфигурации Элементов был Улисс Гамп, прапрадед Улика Гампа!
— Да какая разница… — еле слышно пробормотала обиженная Эрин. — И вообще…
Внезапно её глаза вспыхнули неожиданной догадкой.
— Элли! Но ведь твоя мама в девичестве была Гамп! То есть, получается, ты — потомок первого Министра магии?!
— Да. Так что в Хайленде меня просто обожают…
Кротко потупившись, Элли кивнула. Сарказм был слишком очевиден.
— Погодите, а как Преддеки разорили целую страну? Не шотландских волшебников, а страну?!
— Заатлантические владения, мисс Киттлер, — профессор МакГонагалл смотрела в окно. — Колониальная лихорадка, источник лёгких денег…
— Шотландия веками хотела получить собственные земли, для развития торговли. Но Новую Шотландию отдали французам после войны, как и всё побережье Канады. Затем дюжина лет непрекращающихся войн. Потом была совместная колония в Нью-Джерси, но Навигационный акт Кромвеля…
— В Англию могут прибывать только английские корабли, три четверти экипажа которых англичане, — улыбнулась Элли. — Преддеки уже тогда были баронами под английской короной, а Шотландия, хотя ей и правил тот же монарх, считалась другой страной.
— Но, поскольку в Шотландии из-за попыток создать собственные колонии уже появился хоть и небольшой, но вполне надёжный флот, построенный на деньги в том числе и кланов, и волшебников, простаивать он не стал, — вернулась к истории родины профессор МакГонагалл. — Разумеется, все занялись контрабандой, благо такого опыта было не занимать — капитаны и раньше часто промышляли перевозкой запрещённых товаров, в основном торгуя овечьей шерстью, драконьей кожей и живым деревом с Нидерландами и Францией.
— Фунт чая с Суматры в Гааге или Кале стоил от четырёх до шести пенсов. В Нью-Касле или Ливерпуле — до тридцати.
— Кому как не Преддекам это знать, — нахмурилась МакГонагалл.
— Нет, в семнадцатом веке мы возили джин и бренди из Сен-Бриё и Бреста. Четырёхкратная выгода за суточный рейс. Правда, приходилось использовать маленькие гребные лодки, так что объёмы были невелики…
— А при чём тут колонии?
— Табак, — хором произнесли профессор МакГонагалл, Элли Преддек и Мораг МакДугал.
— Когда в тысяча шестьсот пятьдесят первом Кромвель издал Навигационный акт, табак из Вирджинии был уже известен по всей Европе. В Чесапикском заливе его грузили на корабли под любыми флагами. Испания, Франция, Португалия, Нидерланды — неважно. И как только иностранцам стало опасно появляться в английских колониях Нового Света, их место заняли шотландцы.
— То есть, они все были преступниками? — уточнила Эрин.
— Как писал Адам Смит, «если права, принадлежавшие торговцам по закону естественной справедливости, нарушались — значит, нет греха в том, что они реализовывали свои порушенные права контрабандой».
— Он тоже был шотландцем, — снова влезла Мораг. — Учился, а позже стал профессором кафедры нравственной философии в университете Глазго. Кстати, большая его часть построена на средства от табачной контрабанды.
— И работорговли, — добавила Элли, игнорируя нахмурившуюся МакГонагалл. — К концу семнадцатого века на плантациях не хватало рабочих, а простые кузнечные инструменты и сукно уже делали на месте. Так что европейские товары везли в Африку, там на них покупали рабов, которых в Вирджинии меняли на табак. Доход, в среднем, один к сорока.
— Работорговлей в английских колониях преимущественно занимались валлийцы!
— Ибо Шотландия была «другой страной» и английские каперы вовсю охотились за кораблями шотландских табачных лордов около колоний Нового Света! — немедленно возразила Элли. — Поэтому-то кланы, у которых были волшебники, использовали магию не только для навигации, но и для отвода глаз англичанам.
— А разве у англичан не было своих волшебников?
— Именно! — Элли ткнула пальцем в потолок вагона. — Именно! Поэтому-то шотландцы решили основать исключительно свою табачную колонию. Но для того, чтобы на равных конкурировать с Вирджинией, нужно было сразу закладывать огромные плантации, с кучей рабов, инструментов, оружия и прочих запасов! И тогда…
— Помимо тысяч колонистов были нужны деньги, — вздохнула профессор. — Более семи тысяч фунтов золота. Их собирали по всей стране, чтобы профинансировать строительство Нового Эдинбурга, от табачных лордов-контрабандистов и епископов, до простых ремесленников и горожан. Но банкиры всё равно считали подобные траты слишком рискованными. И тогда Грегор Каннингхейм обратился к Морлейху Преддеку, тогдашнему барону