Поттер, Уизли и Невилл неуверенно переминались с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам. Судя по выражению лиц, атмосфера мёртвого праздника действовала на их весьма и весьма угнетающе.
— Мы позовём их? — с сомнением спросила Лаванда. Английский вальс с Джоном, едва касавшимся талии партнёрши кончиками пальцев, не был ей противен, но грифы могли стать источником новых сплетен, до которых хаффлпаффка была большой охотницей. Хотя из щурившейся в непривычном синем свете троицы танцевать учился только притащенный силком в клуб Поттер — и получалось у него гораздо хуже, чем у осторожного Пайка.
Мораг, чей безумно-ломаный танец не требовал второго участника, пожала плечами. Миртл и Эш, кружась, направились в глубь танцпола. Это, очевидно, и был их ответ — и не то, чтобы кто-то из детей подумал остановить мёртвую парочку.
— Позовём, — решительно кивнула Панси, отстраняясь от Элли. — Но с Уизли в пару я не стану ни за что!
Панси повезло — судя по тому, как гриффиндорцы по стенке обошли танцевальную площадку, наслаждаться вальсом они не стремились. Да и вообще, весь их вид свидетельствовал о желании оказаться где угодно, но только подальше от праздничного склепа призрака их Дома.
У дальней стены, где Поттер, Уизли и Невилл остановились, был установлен длинный стол, как и многое другое в зале затянутый чёрным бархатом. В центре стола возвышался гигантский серый торт в форме могильной плиты. На ней красовалась чёрная надпись «Сэр Николас де Мимси-Порпингтон. Умер 31 октября 1492 года».
А ещё там была обычная для призрачных пиршеств еда, о которой Мораг всем успела прожужжать уши. Тухлая, сгоревшая, сгнившая, заплесневевшая до полной потери узнаваемости — но при этом аккуратно разложенная на красивых серебряных блюдах. Призраки не могли осязать вкус, но сильные запахи загадочным образом пробуждали в них какие-то смутные чувства.
— О, эти ещё… — простонал Уизли, заметив Панси. — Меня сейчас стошнит!
— Это не взаимосвязанные утверждения! — сразу же предупредил очевидный конфликт Невилл, тоже намного более бледный, чем даже на разделке ингредиентов или мытье котлов у профессора Снейпа. — Всё дело в аромате от стола…
— Да, — неожиданно согласилась с ним Мораг. — Воняет гадостно.
— Ну да, некоторое… Ой, прошу простить, я снова забылся! Ну… Добрый вечер, леди, джентльмены! Вас Ник тоже попросил придти, чтобы… Ну, помочь с Клубом?
— Рада снова видеть вас, мистер Лонгботтом! — приняв извинения, Элли мгновенно сменила жёсткий взгляд готовой к пикировке Наследницы Древнего Рода на более привычную вежливо-доброжелательную маску. — Да — и нет.
— Вероятно мисс Преддек хочет сказать, что они здесь тоже по приглашению сэра Николаса, — ответил Пайк, тоже кивнув Невиллу, — но их участие будет иного характера…
— Более слизеринского? — Поттер, следовало отдать должное, попытался свернуть разговор в непринуждённо-шуточное русло.
Пайк ответил скупой улыбкой. Как и у Поттера, его мать была магглорождённой.
— Более утончённого, — ехидно ухмыльнулась Панси и подмигнула Невиллу.
Лицо Невилла тоже расплылось в улыбке. Уизли хмыкнул, а Поттер растерялся — насколько успела понять Эрин, он вообще плохо умел разговаривать с девочками.
Тем временем к столу подошла высокая строгая дама в старомодном платье довольно жуткого вида. Её острое костлявое лицо и длинные тёмные волосы, зачёсанные наверх и свёрнутые на самой макушке в такой тугой пучок, что даже лоб привидения казался вытянутым, наводили на мысли о рассказах Диккенса.
Оглядев детей через лорнет, она склонилась над полуразложившимся бараньим рубцом, чуть не уткнувшись носом в шевелящихся червей и глубоко вздохнула.
— Простите пожалуйста, а что вы чувствуете? — поинтересовалась Эрин.
Это было несколько бестактно, но ей было и впрямь интересно.
Дама смерила Эрин взглядом и позволила себе улыбнуться краем губ.
— Всего лишь лёгкий аромат дыни, дитя.
С громким хлопком из облака густого фиолетового дыма — судя по разлетевшимся обрывкам картона, это была обычная волшебная хлопушка — под потолком появился Пивз. С ним — точнее, с его проделками — Эрин пока ещё не сталкивалась и хотела надеяться, что подобное везение продлится как можно дольше. В идеале — до самого выпуска.
В отличие от призраков, полтергейст не был ни бледным, ни прозрачным. Он был в бумажном ярко-оранжевом колпаке и вращающейся на шее бабочке. На уродливом лице сияла широкая ухмылка.
— Они идут, Никки! Ты готов?
Сэр Николас, сэр Этельмер и Толстый монах переглянулись и кивнули друг другу.
Раздался приглушённый звук охотничьего рога. Оркестр, как по команде, замолчал. Да и разговоры сотен призраков стихли сами собой.
— Да, вот и они, — с мрачной решимостью вымолвил сэр Николас.
Сквозь стену в подземелье ворвалась кавалькада безголовых всадников на призрачных лошадях. Эрин сделала мысленную пометку уточнить у Мораг, как именно появляются призрачные животные — её внезапно посетила идея завести помимо Шарожопа ещё и призрачного фамильяра.
Их прибытие гости встретили громом аплодисментов, в том числе и сам сэр Николас, хотя его хлопки вряд ли можно было назвать энергичными. Кони доскакали до середины танцевальной площадки и остановились, встав на дыбы и роя копытами пол. Группу возглавлял крупный, широкоплечий призрак, державший под мышкой голову, которая и трубила в рог. Ловко соскочив с лошади, он, под смех толпы, подкинул её высоко в воздух, так, чтобы рассмотреть всех собравшихся.
Водрузив голову на подобающее ей от природы место, теперь уже обычный (для призрака) бородач быстрым шагом направился к сэру Николасу де Мимси-Порпингтону, после имени которого, с точки зрения Эрин, так и просился титул «эсквайр».
— Ник! — прорычал он. — Как дела? Голова всё ещё держится?
Он искренне рассмеялся и хлопнул сэра Николаса по плечу.
— Добро пожаловать, Патрик, — сухо ответил тот.
— О, у тебя в гостях и живые водятся! — воскликнул сэр Патрик, заметив детей.
Он высоко подпрыгнул от наигранного удивления, так что голова снова слетела с плеч. Привидения буквально покатились со смеху.
Дети сдержано улыбнулись.
— Весьма потешный трюк, — загадочно произнёс сэр Николас.
— Да перестань, Ник! — прокричала с пола голова сэра Патрика. — Ник все еще расстроен, что мы не приняли его в Клуб! Но что я хочу сказать — просто поглядите на него…
Неожиданно в разговор вступил расхрабрившийся Поттер.
— Ну, я думаю, у Ника очень пугающий… э-э-э…
— Бьюсь об заклад, Ник сам просил тебя это сказать!
— Друзья, если позволите, я бы хотел произнести речь, — громко оповестил гостей сэр Николас, направляясь к сцене.
Поднявшись прямо в пучок голубовато-ледяного света он продолжил:
— Мои покойные, оплаканные леди и джентльмены, — начал он. — С превеликим сожалением хочу сообщить вам…
Его слова заглушил восторженный шум толпы — сэр Патрик и остальные призраки из Клуба охотников решили устроить матч в хоккей головами и гости повернулись к ним, восторженно комментируя игру.
Невилл виновато посмотрел на сэра Николаса.
— Такое часто бывает, — негромко сообщил Толстый Монах, незаметно подлетевший к детям. — В посмертном существовании мало развлечений, и увидев хотя бы его тень, мы готовы забыть обо всём. А ведь сказано: «Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать»! Послание Галатам от апостола Павла, глава пятая, стих двадцать шестой. Хотя кто в Хогвартсе ныне чтит Писание?..
— «Носите бремена друга, и тем исполните закон Христов[41]», — неожиданно ответила Элли.
— Тебя уязвили, друг мой! — расхохотался сопровождавший Монаха призрак, выглядевший так, как с точки зрения Эрин положено было выглядеть средневековому менестрелю. — Эрлинг, Эрлинг Великий!
Назвавший себя «Великим» призрак поклонился и отвернулся от второкурсников лишь после того, как те представились. Кто просто по именам, как Уизли и Поттер, кто как положено на приёмах — с реверансами, титулами и поклонами (как сама Эрин). В конце-концов, титул Дамы ей был почти гарантирован, так что ложью это не было.
Ну или было, но не совсем.
— Но я не уверена, что апостол имел в виду то, что мы сделали, — заметила Мораг.
— А что вы сделали? — оживился Невилл.
Сэр Николас, тем временем, вроде как не уязвлённый выказанным пренебрежением со стороны собравшихся, неторопливо подлетел к старому большому бочонку, рядом с которым стоял сэр Этельмер, протягивающий призрачный кубок. Взяв его и, чуть надменно улыбаясь гостям, сэр Николас приоткрыл кран и, наполнив кубок наполовину, с видимым удовольствием опустошил.
— Сейчас будет моя любимая часть! — довольно потирая руки, сообщил детям Пивз.
— Ну как? — чересчур громко для невзначай брошенного вопроса поинтересовался призрак Слизерина.
Сэр Николас шумно выдохнул, привлекая ещё большее внимание. Эрин гадала, было ли это игрой, или же призрак Гриффиндора и впрямь был поражён.
— Я ждал этого, Этельмер! — наконец ответил сэр Николас, закрыв глаза. — Ждал пять сотен лет в этих подземельях! Отведай же и ты из моего кубка…
Толстый Монах и Эрлинг Великий, сопровождаемые удивлёнными взглядами, тоже подошли к бочонку. Дождавшись, пока сэр Этельмер протянет кубок призраку Хаффлпаффа, они точно так же приняли результат многодневных трудов Пристройки. И если реакция Монаха была добродушно-сдержанной, то менестрель, едва лишь пригубив напиток, неожиданно задрожал.
— Я чувствую! — воскликнул Эрлинг. — Чувствую вдохновение!!! Послушайте же:
Коль не от сердца песнь идёт,
Она не стоит ни гроша,
А сердце песни не споёт,
Любви не зная совершенной.
Но этим мёдом вдохновенны —
Любовью заново горят
И сердце, и уста, и взгляд…<
В какой-то момент Эрин показалось, что изумлённые реакцией менестреля призраки рванутся к бочке толпой, как в американских мультфильмах. Но её опасения не подтвердились — гости по большей части продолжали танцевать, беседовать и веселиться. Разве что то одни, то другие, в порядке какой-то им одним известной очереди подходили к сэру Николасу