— Добавляем воды, я думаю, поттла[48] достаточно… — не дождавшись возражений, Невилл продолжил читать инструкцию. — Размешиваем до равномерного растворения образовавшейся на предыдущем шаге пасты…
Дин Томас плеснул в котёл сразу всю требуемую воду и отчаянно заругался, когда его стол скрылся в клубах горячего пара — а Дом Гриффиндор лишился ещё трёх баллов.
— Когда основа для фиксации готова, накладываем требуемые чары… — Невилл оглядел класс и, убедившись, что все готовы завершить первый этап, взмахнул палочкой:
— Энгоргио!
Нестройных хор второкурсников повторил вслед за ним.
— Надеюсь, чары из начала учебника Гусхоук вы не забыли, — язвительно прокомментировал их усилия профессор Снейп, вперив взгляд в Гарри Поттера. Как подозревала Элли, больше для того, чтобы напомнить гриффиндорцу о своём присутствии.
Профессор поднялся из-за стола и пошёл проверять котлы, начав с Лонгботтома. Заклинание должно было воздействовать исключительно на содержимое котла, связывающее чары в материальной форме, но при недостаточно тщательном размешивании или, упаси Основатели, потере концентрации его эффект, пусть и не сразу, мог проявиться и на котле, и на пламени горелки, и… в общем, практически на чём угодно в радиусе действия чар…
На заднем ряду, там, где сидели гриффиндорцы, раздался какой-то треск, почти сразу сменившийся шипением. Элли развернулась, палочка будто сама собой наложила чары блокировки воды — направленные, но способные остановить наполненные магией брызги…
Стоявший слева от неё котёл Крэбба взорвался, окропляя брызгами половину зала.
Чары, высвободившиеся из недоделанной основы, воздействовали точечно, только там, куда попало варево. Элли чудом удалось избежать попадания капель на голову, прикрывшись учебником, но пальцы обеих рук раздулись до размеров колбасы. Пытаясь высмотреть упавшую палочку, пока перепуганные однокурсники её не запинают куда-нибудь под шкаф, Элли, несмотря на сильную тянущую боль в деформированных руках вдруг почувствовала абсолютно неуместное желание захихикать. Среди криков паники и ужаса слишком явно выделялись ирландские проклятья, сулившие страшные и противоестественные кары тому, кто виноват в происходящем.
Собственно, ругательствами и проклятьями познания Панси Паркинсон в гэльском языке и исчерпывались.
— Тишина! ТИШИНА! — заорал профессор Снейп с кафедры, перекрывая шум и гам. — Все, на кого попало зелье подходят сюда, за Сдувающим напитком…
После того, как глоток заблаговременно приготовленного зельеваром антидота вернул пальцам их исходный размер, Элли быстро огляделась. Крэбб сидел на первом ряду, как и большинство слизеринцев, так что и пострадали, в основном, только они. Из грифов несчастье затронуло только Джейн и Парвати, и то не очень сильно — у первой распухла щека, а у второй ухо отросло до вполне гоблинских размеров.
Декан подошёл к остаткам взорвавшегося котла, покопался в них потемневшими от зелий щипцами. Прищурившись, он вытащил и положил на стол обгоревший обрывок цветастого картона, на котором, пусть и с трудом, читалась всё ещё поблёскивающая надпись «…дарные Мокро-Запу…».
— Тот, кто подкинул хлопушку, — ледяным голосом произнёс профессор, — очень пожалеет об этом.
Главной темой разговоров собравшихся после ужина в Общей гостиной слизеринцев стало утреннее происшествие. Старшекурсников происходящее, судя по всему, забавляло, но первые три курса шумели так, что спустя минуту Элли встала с удобного дивана и, зажав под мышкой учебник по с трудом дававшейся ей трансфигурации, направилась в спальню.
Там её уже ждали остальные девочки.
— Решили покинуть гостиную ради нашего общества, мисс Преддек? — мило улыбнулась Дафна.
— Beatus virgo, qui in conventu derisorum non sedit[49], — кротко ответила Элли. — Слушать Драко, как его отец…
Она неопределённо махнула рукой пару раз, но второкурсницы прекрасно поняли, о чём разглагольствовал Наследник рода Малфой. И в каких выражениях — тоже.
Усевшись в кресло, Элли раскрыла учебник. Но если в гостиной сосредоточиться мешал шум, то в царившей в спальне тишине в голову сразу начинали лезть мысли, не имевшие ничего общего с трансфигурацией и учёбой.
Элли встала и, сопровождаемая недоумёнными взглядами остальных девочек, направилась к декану.
Короткая прогулка по холодным коридорам позволила привести мысли в порядок. Элли больше не чувствовала себя так, будто из ушей валит дым с огнём, а причёска готова взлететь в воздух и несколько раз перевернуться на струе стравляемого пара. Она даже подумала, не стоит ли вернуться в спальню, но дубовая дверь покоев зельевара уже была перед глазами, а немногочисленные портреты, наблюдавшие за слизеринкой, могли бы запустить слухи о её нерешительности. А это было бы намного хуже, чем спуск дневного происшествия на тормозах. Личная репутация значила для Наследницы Porth-Ia намного больше, чем достоинство Дома Слизерин, в последнее время находившееся где-то на уровне плинтуса.
В подвале.
Самого глубокого хранилища «Гринготтса».
— Профессор? — Элли деликатно кашлянула, прежде чем приоткрыть дверь в кабинет.
— Алларг… — неопределённо прокомментировал её появление Снейп.
Зельевар сидел в непонятно откуда взявшемся кресле-качалке — кожаном, массивном, весьма солидного вида — и, зацепившись носком правого ботильона за тумбу письменного стола, неторопливо покачивался, закинув руки за голову.
— Могу я зайти?
— Разумеется… — профессор Снейп продолжал думать о чём-то своём, не обращая внимания на гостью.
Девочка села на краешек стула и, сложив руки на колени, замерла в ожидании.
— Вы что-то хотели сказать, Алларг? — спустя десять минут декан вернулся к реальности.
— Задать вопрос.
— Это будет просьба?
— Сначала всё же вопрос, декан Снейп.
— Как приготовить сливовый пирог с королевской глазурью?
— Н-нет, — сказать, что Элли не была шокирована значило бы серьёзно погрешить против истины. — А в чём будут проблемы при его готовке?
— Эльфам запрещено давать бренди и винный камень не сдавшим С.О.В. школьникам, — декан равнодушно пожал плечами. — Без первого вы не сможете пропитать тесто а без второго — взбить глазурь…
— Мы обязательно учтём эти тонкости, — на всякий случай пообещала девочка. — Но, возвращаясь к причине моего визита — я хочу попросить… Нет, не так. Какова будет ваша позиция, декан Снейп, то есть позиция Дома Хогвартса Слизерин, в том случае, если некоторые ученики частным образом… попробуют э-э-э… разрешить… нет, компенсировать…
— Прямо.
— Прошу прощения?
— Алларг, говорите прямо. Я не в настроении ловить смысл в ваших витийствованиях…
Снейп выглядел очень подавленным и голос был ему под стать.
— Мы — я и все мои однокурсники — хотим отомстить.
— И вам понадобилось моё одобрение?
— Ваше согласие, декан Снейп.
— Даже так… — в голосе зельевара всё-таки проснулся интерес… и, как показалось Элли, затаённая боль. — Не потрудитесь объяснить, с каких пор вас интересуют такие мелочи?
— В первую очередь, профессор Снейп, я не считаю вас дураком или тупицей. А во-вторых, сейчас вы, возможно, лучший легилимент Магической Британии. Для вас не составит труда определить виновного или виновных, а также степень их участия даже при поверхностном чтении мыслей.
— Только полные профаны говорят о «чтении мыслей», Алларг, — вздохнул профессор. — Мысли не выгравированы на стенках черепа, чтобы с ними мог ознакомиться любой, пролезший в голову. Разум не книга, которую можно открыть и изучать по желанию в любое удобное время, это сложная, комплексная конструкция.
— Не суть. Вы поняли, о чём я говорю.
— Опять же, ваши «мысли» прочесть невозможно.
— Но меня можно спросить напрямую.
— Верно. В ваших жилах течёт веритасерум, кости гравировали истинные мастера рун, а кожу дубили в гоблинском серебре под песнопения сидов.
— То есть, — проигнорировала ремарку Элли, — вы прекрасно знаете имя виновника, но при этом не стали наказывать, ни открыто, как если бы виновник принадлежал к Дому Гриффиндор, ни тайно, дабы не умалить репутацию Дома Слизерин. Драко — если предположить, что виновником был он — сам пострадал достаточно, чтобы вы приняли разумный долг со стороны рода Малфой в качестве извинения. Но вы слишком…
— Да?
— Я пытаюсь подобрать точное слово.
— Говорите, как думаете.
— Слишком… разозлены?.. Разозлены, раз позволили себе лишь общие угрозы. То есть, причиной отсутствия наказания является внешняя сила, которой вы не можете не подчиниться.
— Директор, — то ли согласился, то ли просто продолжил логическую цепочку Снейп.
— Директор, — кивнула Элли. — А это значит, что виновник — Поттер или Уизли. Или оба. И поэтому мне нужно знать, можем ли мы ответить Гриффиндору, или же у вас есть причины не допустить подобного?
Девочка подумала и решила уточнить:
— Меня интересует само их наличие, а не суть.
— Директор Дамблдор не запрещал ученикам Дома Слизерин искать виновных в случившемся.
— Благодарю, профессор. Это всё, что я хотела узнать.
Девочка развернулась и направилась к двери, оставляя зельевара упиваться болью и страданием. Но стоило ей дотронуться до двери, Снейп негромко произнёс:
— Мне лестно, что хотя бы некоторые тринадцатилетние ученицы не считают меня идиотом. Но неужели вы считаете идиотом директора?
Элли вернулась к декану. Снова села на стул, расправила юбку и мантию. Взглянула на декана, чьи глаза первый раз за вечер смотрели на неё.
— Ни в коем случае, декан Снейп. После прошлогоднего инцидента с норвежским дракончиком, я полагаю директора Дамблдора невероятно умным, крайне опытным и весьма опасным противником.
— И вы полагаете, он не ожидает от вас ответных действий? Зная, что и как уязвляет именно Достопочтенную Алларг Преддек?