— Шшшш!!! — прошипела Белл. С палочкой наизготовку она, чуть присев, не отрывала взгляда от двери.
Панси засопела. Поняв, что она больше не шумит, Невилл чуть опустил руку, как бы обхватывая девочку за плечо.
— Лонгботтом, ты!..
— ШШШШ!!! — дружно и очень зло прошипели Терри Хиггс, Элиза Грант и Дункан Инглби.
Панси замолчала. И, поскольку привидения Миртл и Дункана Эша спрятались в туалетной кабинке — не очень удачно, их выдавало слабое свечение из-под двери и на потолке — разглядеть выражение её в высшей степени возмущённого лица никто не мог.
Тонкая полоска неровного света, показавшаяся было под дверью в «прихожую» и быстро исчезнувшая доказали, что притаившийся снаружи фамильяр мисс Киттлер не ошибся. Кто-то явно хотел попасть в Пристройку и при том не быть замеченным.
Дверь медленно приоткрылась. Ученики, казалось, прекратили даже дышать. Эрин зажмурилась. Ей почему-то представилось, как Панси сейчас чихнёт, или засмеётся, или уронит что-нибудь с грохотом, но секунды тянулись одна за другой, а в пристройке стояла мёртвая тишина…
Свет вспыхнул одновременно с связывающим проклятьем, исполненным Элли. Спустя несколько секунд, когда даже ещё не все проморгались, Кэти Белл удивлённо воскликнула:
— Двужопый растопырник! Это же малявка Уизли!
Сидевшая на пороге Седьмая со связанными руками перепугано хлопала глазами, явно готовясь зареветь.
— Мисс Уизли, что вы тут делаете? — префект Инглби постарался придать раскрасневшемуся лицу серьёзный вид.
— Я… Я… Я не знаю… — пролепетала первокурсница.
— Да неужели! Зачем-то же вы шли сюда в девять часов вечера?
— Я… Я не помню…
— Преддек, ты точно ничего, кроме Фулгари не использовала? — с подозрением посмотрела на слизеринку мисс Грант.
— Только связывающее проклятье, — покачала та головой.
— И что нам с ней делать? — забеспокоился Седрик Диггори, планировавший в следующем году стать префектом. — Если отведём к Помфри, то придётся рассказать и про нашу…
— Уизли, как тебя зовут, помнишь? — прервал хаффлпаффца Тайлер.
— Джиневра… — непонимающе посмотрела та на Стэнли.
— Какой курс?
— Первый…
— Какой Дом?
— Гриффиндор, конечно!
— А число сегодня какое?
— Воскресенье, четырнадцатое февраля…
— Она в порядке, — резюмировал шестикурсник, протягивая Уизли-седьмой непочатую бутылку «Трёх мётел». — Наверное, её слишком шокировал праздничный ужин по-локхартовски!
Эрин вспомнила индейку под розовой глазурью и её передёрнуло.
Со словами «До утра продержатся!» Элиза Грант скопировала для нежданной гостьи стул и кубок.
К тому моменту, когда сливочное пиво закончилось — все согласились, что одну бутылочку можно и младшекурсникам — Финниган с заговорщицким выражением лица открыл форточку и достал снаружи две бутылки ирландского виски из какого-то хитрого тайника. Префект Инглби решил было снять с Гриффиндора десять баллов за столь возмутительное нарушение правил, но, получив подзатыльник от мисс Грант, осознал свою ошибку. Затем Кэти Белл, Невилл и Шимус куда-то убежали, и, насколько запомнилось Эрин, вернулись с четырьмя пузатыми бутылками коричневого стекла, губной гармошкой и волынкой, причём внятно пояснить происхождение последней они не смогли. В бутылках оказалось игристое вино, которое налили всем, включая мисс Уизли.
Низенький стол, который для праздника трансфигурировала мисс Грант был овальный; а так как мисс Грант и мистер Инглби изначально сидели друг против друга на небольшом расстоянии, причём мистер Инглби спиной к окну, то ясно, что последний, вероятно боясь застудить спину и меняясь местами с соседями — но по-прежнему сидя за столом — за разговорами увеличивал расстояние, отделявшее его от мисс Грант. К такому поступку заместитель директора МакГонагалл несомненно, отнеслась бы с воодушевлением и, вероятно, приводя его в пример как акт величайшего героизма со стороны мистера Инглби. Ведь время, место и обстоятельства до известной степени побуждали его произнести те нежные и любезные словечки, которые — как бы ни проскальзывали они в устах легкомысленных и беззаботных учеников — казались ниже достоинства директоров, деканов, преподавателей, Старост и префектов тысячелетней Школы Чародейства и Волшебства. А уж тем более не подобали столь значимому и солидному человеку, как префект Дома Рейвенкло, которому, как хорошо известно тем, кто читал Устав школы, должно быть самым суровым и самым непоколебимым из всех этих людей.
Однако, каковы бы ни были намерения префекта Дома Ровены (а они несомненно были наичистейшими), по недосмотру мисс Грант случилось так, что стол — о чём уже упоминалось — был овальный. Вследствие этого мистер Инглби, помаленьку пересаживаясь, вскоре начал уменьшать расстояние, отделявшее его от семикурсницы, и, продолжая перемещение по кругу, в какой-то момент занял место рядом со стулом, на котором сидела мисс Грант.
Теперь, если бы мисс Грант пересела бы вправо, её неминуемо продуло бы из приоткрытого окна, а зимой в Хайленде обычно несколько холоднее, чем на юге Англии. А если бы она пересела влево, то оказалась бы на коленях префекта Инглби, немало того компрометируя. Но, будучи скромной семикурсницей и несомненно предусмотрев сразу эти (и, несомненно, иные!) последствия, она осталась сидеть на месте, лишь протянув мистеру Инглби второй кубок с игристым вином.
В этот момент Шимус начал играть на губной гармошке прошлогодний хит своей любимой группы «Бочки с Огневиски» под названием «Зелья для магглов», а Кэти, Дафна, Риона и Элиза Грант пытались её петь, попутно записывая слова для Джинни, чтобы она к ним присоединилась. После «Зелий…», когда в Пристройке загадочным образом появились две бутылки бренди — у Эрин появилось ощущение, что их притащили с замковой кухни Рори и Шарожоп, но она не помнила, чтобы просила фамильяра сбегать туда — настала пора «Ирландского пути» (который префект Инглби протанцевал вместе с мисс Грант и мисс О’Нил) и, куда же без них, «Зелёных рукавов». Затем снова спели «Зелья для магглов», уже хором и во весь голос, но на этот раз под волынку, которую прибрала к рукам Мораг.
Потом Уизли-младшая что-то рассказывала про Гарри (наверное Поттера) и своего брата (вероятно Рональда) осоловевшей Салли-Энн, а та с ней соглашалась. Дафна, размахивая руками, спорила с Чжоу и Кэти о квиддичной тактике. Лаванда заявила, что для такого дня мальчики выглядят неправильно, и к тому моменту, когда кто-то — Эрин, хоть убей, не запомнила кто — сказал, что уже слишком поздно и пора идти по спальням, у всех мальчишек, включая второкурсников, щёки и лбы оказались в помаде. Участвовала ли в этом она сама, Эрин не помнила, но за Панси и Куинни была готова поручиться.
Первыми решили проводить воронов, и вроде бы даже в пользу такого решения были аргументы — но, как и многое другое, в памяти они не отложились. Зато отложилось то, как под губную гармошку и волынку их процессия чеканила шаг по лестницам, от души исполняя что-то решительное и торжественное про свободу Ирландии, про то, как нужно разорвать сковывающие цепи, и историю, от которой вскипает кровь сидов, текущая в жилах восставших чародеев…
По идее, когда весёлая компания шла через Входной дворик и виадук, её могли услышать, но ни смотритель Филч, ни кто-то из деканов, не говоря уже о Старостах школы, навстречу отметившим праздник ученикам не попался. Мисс Грант вообще храпела, и открыла глаза только тогда, когда за спиной загрохотали двенадцатифутовые двери центрального корпуса.
Ученики прошли через ярко освещённый, но абсолютно безжизненный холл. Как помнила Эрин, в башню воронов должна была вести левая лестница.
Возможно.
— Вы-и паимаити! — замотала головой Элиза, приоткрыв глаза. — У-сё оч-ч-ч… сложна!
Инглби, нёсший семикурсницу на закорках, изо всех сил старался идти прямо. Получалось у него так себе, но сосредоточенность, с которой он это делал, заставляла Эрин постоянно хихикать. В рукав, чтобы никто не заметил.
Поняв, что ошиблись лестницей, ученики спустились на второй этаж, и направились в другой угол корпуса.
— Ар-рь-ол! Он здаёт впрсы! За-гад-ки! Щм бльше учникф… О! Тем слаж-не-е! А сли гость с дргова Дма — ищё слжн… Нас тут та-ак мнга-а-а-а…
— И мы чё, не ответим? — с вызовом вскинул голову Хиггс.
— Пф-ф-ф-ф… — демонстративно, на весь коридор, усомнилась в умственных способностях ловца Слизерина Кэти Белл. — Сомневаюсь, что тебе хватит соображаловки запустить внутрь даже одного ворона! А у нас их тут четверо, кстати!
Элли, удерживаемая относительно устойчивыми Лонгботтомом и Ноттом, вдруг подняла голову.
— Мне кажется, или таланты детей Дома Салазара и впрямь подвергаются сомнению? — несколько гнусаво спросила она в пустоту.
— Всё нормально, не стоит волноваться… — попытался успокоить невовремя очнувшуюся девочку Теодор. Но Элли, как с замиранием сердца поняла Эрин, останавливаться не собиралась.
— Я всё могу! — второкурсница для пущей убедительности провела в воздухе ладонью. — Элементарн-но!
Она, чуть покачнувшись, решительно направилась к двери и обеими руками взяла подвешенный на цепочке молоток, зачарованной ещё самой Ровеной. Глаза Элли предательски почернели, оставляя за её спиной медленно исчезающий дрожащий шлейф по обе стороны головы. Как следует размахнувшись, Элли ударила молотком по дереву.
Все, кто стоял на лестнице, замерли.
На двери ни осталось ни малейшего следа от удара, но бронзовый покров Орла будто начал спадать заменяясь перьями. Глаза птицы заиграли живым блеском, сильный изогнутый клюв трижды щелкнул. Эрин почему-то показалось, что огонёк, промелькнувший во взгляде птицы, был недобрым.
Элли довольно успешно изобразила книксен.
— Не будет ли л-любезен многоуважаемый Орёл… ик!.. открыть дверь в охраняемое п-помещение?
Склонив голову набок, Орёл спросил на удивление чистым голосом:
— Зачем ты здесь?
— Я… Мы все! Х-хотим войти!
— Зачем?