— Да, профессор, — Элли, уже чистая, но по-прежнему мокрая, морщась, опиралась о борт телеги. Левый рукав мантии оказался порван. Волосы слизеринки, обычно тщательно уложенные, свисали мокрыми растрёпанными прядями.
— Очень хорошо, неожиданная, но вполне рабочая тактика! Возможности бытовых чар многие склонны недооценивать, иногда слишком поздно понимая… Простите, я ударился в воспоминания, — улыбнулся полугоблин. — Мисс Грейнджер, я гляжу, вы не изменяете себе? Учебник за третий курс?
Грейнджер, красная и тяжело дышащая, с видимым трудом сглотнула и несколько раз выдохнула, прежде чем смогла ответить.
— Да, профессор Флитвик. Миранда Гусхоух, «Стандартная…»
— Я знаю название, — профессор остановил гриффиндорку до того, как она начала рассказывать, на какой именно странице начиналось описание заклинания Притяжения. — Тоже очень хорошо. По три балла Слизерину и Гриффиндору. Через пять минут я жду Риверса и Томаса!
Элли посмотрела на Грейнджер и, после непродолжительных раздумий, кивнула сопернице:
— Это был хороший урок. Благодарю вас.
Та, стиснув зубы, молча кивнула в ответ. Промывка рта, носа и горла чистящим средством, пусть даже и волшебным, не способствуют продолжительным беседам.
Поддержать Грейнджер, как ни странно, спустились Поттер, Невилл, Уизли и Джейн Ранкорн. Рональд язык за зубами держать не стал — эльфы, в прошлом году отправившей его в нокаут, больше рядом не было.
— Ха! Поглядите на неё! В таком виде тебе действительно, только в грязи валяться!
— Грязью, Уизли, — подошедшая Панси, даже будучи ниже ростом, чем рыжий гриф, ухитрялась смотреть на него будто сверху вниз. — Грязью забросать можно каждого…
— Но не каждый из грязи поднимется в князи[70]! — заметила Куинни, ожидаемо вызвав у Рональда острый приступ ненависти. По цвету лица и яростному пыхтению он сразу оставил Грейнджер далеко позади.
— Всего хорошего, джентльмены, мисс Ранкорн, — Элли с приличествующим достоинством отвесила грифам короткий поклон и, в сопровождении подруг, направилась в спальню. В том, что ходить по школе с разорванным рукавом неприлично, она была с Рональдом Уизли согласна.
За спинами грифов Гермиона Грейнджер быстро провела по торчащей из телеги жердине носовым платком. Убедившись, что по белой ткани расплылась красная полоса, гриффиндорка ловко завернула платок в вощёную бумагу и спрятала свёрток в карман.
Вечером привычно недовольный профессор Снейп довёл до сведения Элли, что лорд Эндер Преддек ожидает её после ужина в кабинете главы Дома Слизерин. Причина отцовского визита была слишком очевидной, чтобы спрашивать о ней и девочка, с тяжёлым сердцем, направилась в покои декана. Сам же профессор Снейп демонстративно напросился с визитом к декану Спраут, обсуждать грядущий урожай редких растений.
Лорд Преддек вопреки ожиданиям, сидел не за столом, а в одном из кресел «для гостей», как про себя называла их Элли. Пять дней, прошедшие между проступком и его визитом недвусмысленно указывали на степень его недовольства.
И тяжесть возможных последствий.
— Алларг?
— Да, отец, — Элли покаянно склонила голову.
Коротким жестом Эндер Преддек приказал дочери сесть напротив.
— Ты понимаешь, к каким последствиям привела твоя выходка?
— Полагаю, не в полной мере. Не могли бы вы просветить меня?
Лорд Преддек устроился поудобнее. Амулет из нескольких вложенных друг в друга резных костяных шаров лежал на журнальном столике рядом с его креслом.
— Пропуск уроков без уважительной причины. Пьянство. Участие в спаивании первокурсников. Нарушение распорядка. Участие в распространении порнографии среди несовершеннолетних. Я ничего не упустил? Для исключения ученика этого более чем достаточно. И это если не будет упомянуто о предшествующих практиках магии крови, организации несанкционированного ковена до эмансипации и последующими экспериментами в области танатологии.
— Но…
— Не надо рассказывать мне, что степень конкретно твоей вины незначительна. Помещение, где вы устроили вечеринку, и в которое нельзя попасть иначе, как с твоего ведома и согласия, было любезно предоставлено директором в полное твоё распоряжение. Без каких-либо дополнительных условий — о чём он мне поведал с весьма правдоподобным сожалением. Но, конечно, он был готов пойти навстречу такой, без сомнения, талантливой ученице и оставить эту — Пристройку Номер Тринадцать, верно? — в твоём пользовании.
— Он… Он знал!
— Разумеется, нет, — лорд Преддек не повысил голос ни на пол тона, но Элли чувствовала, насколько он зол. — Он ждал. Ждал, когда ты — именно ты! — решишь, что можешь игнорировать школьный устав. Когда поверишь, что профессора и сам директор дают слабину. Когда возомнишь себя хитрее самого дьявола.
Элли сидела, сжав кулачки, полностью погружённая в свои мысли.
— И… И что теперь? — спросила она в конце концов.
— Ничего, — пожал плечами отец. — Просто до тех пор, пока упоминания о твоих текущих проступках не перестанут иметь значение — то есть, до принятия решения о твоём переходе на следующий курс — любое телодвижение в сторону директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора будет встречено Верховным чародеем Визенгамота с большим непониманием.
Эндер Преддек устало вздохнул и помассировал лоб.
— Вопрос о снятии Дамблдора и назначении на пост директора заместителя МакГонагалл я планировал поднять перед попечителями в марте.
— А её бы кто заменил?
— Августа Лонгботтом. И как глава Дома Гриффиндор, и как временный профессор Трансфигурации. С известной тебе мисс Снайд в качестве помощницы — как утешительный приз бывшим прихвостням Риддла в Совете.
— Чтобы она подала в отставку с должности судьи Визенгамота?
— Внук для мадам Лонгботтом намного важнее карьеры, — заметил лорд Преддек.
— Я поняла, — задавать вопрос, в пользу кого именно должна была уйти из Визенгамота бабушка Невилла, было бессмысленно. — А в следующем году?
— В канун Бельтайна директор Хогвартса, в соответствии с традицией, насчитывающей уже семь веков, направит приглашения директорам Академии магии Шармбатон и Института Дурмштранг. Мне нужно объяснять причину?
Элли задумалась.
— Турнир Трёх Волшебников? — неуверенно предположила она. — Его же не проводили с прошлого века…
— Министерствами Британии, Франции и… ещё одним было принято решение о возрождении этой полузабытой традиции, — холодно произнёс лорд Преддек. — С девяносто четвёртого года, в честь семисотлетия первого Турнира. В отделе Бэгмена уже второй месяц столпотворение, даже МакКинноны пытаются снова просунуть на Турнир своих хогсмидских кокатрисов! Контракты заключаются уже сейчас, но официальное подписание будет после рассылки приглашений. Которые, всё по той же традиции, будут разосланы от имени директора принимающей школы директорам остальных участников. Конкретным людям, не школам и не Министерствам.
— Я поняла…
— После рассылки приглашений никто в Министерстве Магии не поставит вопрос о назначении другого директора до завершения Турнира. За исключением случаев его скоропостижной кончины или заключения в Азкабан!
— Но…
— По неопровержимым обвинениям. Таким, что ни один барристер не сможет убедить Визенгамот в возможности иного наказания. Ты хочешь найти достаточные основания для смещения Дамблдора до Бельтайна? У тебя одиннадцать недель.
— Не думаю…
— Сегодня мне предстоит готовить письмо твоему деду. А тебе — готовиться лично приносить извинения директору за неподобающее поведение.
Глава 26. Путь обмана
Самыми неприятными последствиями февральской вечеринки оказалось то, что деканы всё же решили донести до учеников всю глубину их морального падения. И если первые несколько дней ещё оставалась надежда, что дело обойдётся снятием баллов и, в худшем случае, чисткой табличек и кубков в Главном зале школы, то к началу марта даже до гриффиндорцев дошло, что на сей раз профессора решили подойти к воспитанию ответственно и методично.
— Это карма, — задумчиво произнесла Падма, обозревая компостные ящики, содержимое которых пятерым второкурсникам зачем-то предстояло смешать со свежей партией драконьего навоза и заложить в большие плетёные ящики.
— Карма? — переспросила Элли. — Что это?
— Это индийское слово для обозначения навоза? — недовольно предположила Панси.
— Это вселенский закон, по которому действия человека определяют последующие его страдания или наслаждения, — объяснила Падма. — Если человек вёл себя плохо, то ему предстоит страдать в следующем перерождении. А если хорошо — то наоборот! Например, тому кто в начале месяца проклял Кевина Вечным Параличом, явно предстоит страдать очень долго! Мадам Помфри сказала, что это проклятье быстро даже ей не снять, Кевин в больничном крыле уже третью неделю!
— Но мы же ещё не перерождались после дня Святого Валентина? — решил уточнить Джастин.
— А это называется «мгновенная карма», — съехидничала Парвати. — Вы так и будете смотреть на навоз и вздыхать? Рукавицы и лопаты вон лежат!
Несмотря на то, что эльфы Хогвартса могли очистить одежду от любой грязи, а школьная форма от мадам Малкин изначально была зачарована от всевозможных пятен, все второкурсники предпочли переодеться, прежде чем приступить к работе — девочки в специальные робы для садовых работ, а Джастин в джинсы и красную фланелевую рубашку в клетку.
— Зачем вообще мы этим занимаемся? — проворчала Панси, когда пятёрка второкурсников подошла к ящикам.
— Мы готовим перегной! — радостно возвестила профессор Спраут, заходя в теплицу. — Кто мне скажет, что такое перегной, чем он отличается от компоста и навоза и почему так ценится?
— В драконьем навозе находится значительное количество яиц глистов, других паразитов и кишечных бактерий, — тут же ответила Падма. — Свежий драконий навоз в качестве удобрения используется редко, поскольку содержит много серы, а избыток серы вызывает раннее опадение листьев. Ну и в целом, снижает урожайность.