— Абсолютно верно, — обращённая к Поттеру ледяная улыбка появившегося буквально из ниоткуда профессора Снейпа моментально понизила температуру в помещении градусов на пять, не меньше. — Вы бы поняли это сразу, Поттер, если бы решили воспользоваться своей головой не только для того, чтобы есть. Всем внимание! Так называемые «чары исчезновения» не рекомендуется использовать в отношении жидкостей и газов по той причине, что практически гарантировано неполное удаление цели заклинания. Даже обычная вода может содержать растворённые в ней элементы, не говоря уже о мелких твёрдых частичках. Рекомендую записать! Конечно те, кто полагает, что может запомнить озвученный факт…
Зельевар пристально оглядел класс. Поскольку согласно рецептуре содержимое котлов больше не требовало внимания и должно было самостоятельно доходить до кондиции, перьями зашуршали все поголовно, включая слизеринцев.
— За абсолютно правильные разъяснения десять баллов…
Профессор осёкся. Класс замер, ученики, казалось, даже перестали дышать. В наступившей гробовой тишине можно было различить шуршание идущего от горелок горячего воздуха, трущегося о стенки ученических котлов.
— Десять баллов мистеру Лонгботтому, — медленно и с трудом, будто выталкивая застревающие в горле слова, осторожно повторил зельевар.
Больше до конца урока он не проронил ни слова.
Вечером, после урока танцев, когда девочки уже приняли душ и по большей части разошлись, Панси жестами намекнула Элли, что хочет поговорить. Раздевалки в душевых тоже были защищены от всех известных видов магического подглядывания и подслушивания, поэтому в списке любимых мест для секретничания стояли на втором месте, между туалетами и покоями глав Домов.
Однако начинать разговор Панси не спешила. Сначала она довольно долго сушила волосы чарами, затем начала неторопливо одеваться, разглаживая каждую складочку, и только когда уже надела юбку, Элли не выдержала.
— Ты хотела поговорить о чём-то?
Подобная прямота ещё больше смутила обычно бойкую на язык слизеринку. Она отложила блузку — аккуратно расправив рукава, чем выиграла ещё десяток секунд — и, нервно теребя бретельку шёлковой камизы, наконец-то решилась.
— Элли, знаешь… — Панси замялась, будто ещё не до конца убедив себя в необходимости задать вопрос. — Знаешь, это, ну, я давно хотела спросить, то есть не для того, чтобы…
— Если я не захочу или не смогу ответить, я промолчу, — подбодрила подругу ирландка.
Получилось не очень, Панси лишь начала стремительно краснеть.
— …не подумай, не для того, чтобы воспользоваться, хотя это тоже приходило в голову, и наверное если что, то я попрошу, конечно, если тебе будет не сложно, но только если это будет важно или, ну, короче…
Она глубоко вздохнула и решительно отрезала, изо всех сил стараясь не зажмуриться:
— Ты можешь видеть будущее по желанию?
Затем выдохнула, будто будто после прыжка в воду, и решила пояснить:
— Просто в феврале, ну, ты помнишь, когда мы пошли к воронам…
Элли посмотрела на потолок. Поёрзала по скамейке, пожевала нижнюю губу и задумчивым голосом ответила:
— Теоретически… Да.
— А!.. — Панси явно ожидала услышать если и не отрицание, то как минимум что-то уклончивое. — А… не теоретически?
— Не теоретически, — кивнула Элли, — тоже да.
— Ого!!!
— Но, предугадывая — предугадывая! — следующий вопрос, я этого не делаю.
— Да я в курсе! — глаза Панси сияли восторгом ярче утренней Венеры. — У тебя глаза всегда нормальные, это видно! А почему? Ведь мы тогда могли бы…
Элли хихикнула.
— Не считая того, что меня много лет учили именно что НЕ видеть будущее, — отрицание она чётко выделила голосом, — и даже не говоря о том, что это само по себе занимает время, то есть, скажем, попытка увидеть задуманный противником очередной приём в дуэли приведёт разве что к тому, что заглядывая в будущее я банально пропущу его заклинание?
— Да-да, не считая этого!
— А ты сама подумай, каково жить, заранее зная всё, что с тобой произойдёт, — нахмурилась ирландка. — Никаких сомнений, никакого волнения, да? Вот тебе расписание, когда что кому сказать, что и в каком порядке съесть, когда куда пойти гулять! Когда поднять руку, что ответить на уроке, с какой скоростью произносить инкантации? С какой ноги начинать идти на обед?
— Ну-у-у…
— Я тебе что, Грейнджер, чтобы даже дышать исключительно по графику?!
Панси честно попыталась представить подобное расписание. Появившаяся перед мысленным взором слизеринки картина оказалась слишком ужасной для двенадцатилетней ведьмы, и девочка изо всех сил замотала головой, прогоняя видение.
— Не-е-е, даже она не смогла бы так жить! Кстати, ты-то собираешься одеваться, или пойдёшь в гостиную прямо так?
Элли хмыкнула, и, с приличествующем титулованной особе достоинством, начала одевать чулки.
Когда они вернулись в свою спальню, стихийно собравшаяся там Коллегия Дома Слизерин была занята обсуждением крайне важного вопроса. Второй триместр заканчивался, а ответа на диверсию с мётлами со стороны грифов девочки так и не дождались. Куинни даже предположила, что те усвоили преподанный урок, но чистокровные ведьмы в ответ лишь рассмеялись.
— В глазах всего Хогвартса мы — то есть Слизерин — не то что ответили грифам. Мы их всех на одном стуле в озеро макнули[85]! Вот как на духу — ты и вправду веришь, что они смирились?
— Но ведь это они начали… — неуверенно продолжила гнуть свою линию Куинни.
— Они ненавидят нас, мы ненавидим их, они ненавидят нас в ответ, — вскользь заметила Трейси, не отрывая глаз от доставленной в прошлую субботу маггловской «Любви в терновнике».
— Сейчас наступает самое удобное время для их мести, — продолжила Панси. — Эрин Киттлер сказала, что Снейпа на каникулах тоже не будет в школе, как и её самой. Те же из грифов, кто мог бы за нас заступиться, или предупредить — Шимуса ждёт семейное празднество, день рождения деда, быть там обязательно, а Невиллу из-за Снейпа почти весь Дом Гриффиндор бойкот объявил. Ну, так Лаванда слышала.
— Флинт и вся команда отправятся в поместье Малфоев, тренироваться перед последним матчем этого года вместе со «Скитальцами». У Фарли предварительные собеседования в Министерстве, с мадам Боунс из Департамента Магического Правопорядка и с каким-то Суоном из Департамента Международного Сотрудничества. Не знаю, чем он там занимается…
— Юджин Суон — заместитель председателя британской группы Международного совета по выработке торговых стандартов, — пояснила Элли. — Отец с ним часто встречается.
— Пятый курс занят подготовкой к С.О.В., и префекты не исключение, — добавила Дафна. — А Боукеру с шестого в январе исполнилось семнадцать, так что он тоже собирается в Министерство, отец ему место подыскивает…
— Хизер плевать на всех, лишь бы лично её репутация не пострадала, а Староста девочек в этом году — Элиза Клуэтт, с Гриффиндора. Четыре года назад предложила Барнаби Ли выбрать её в качестве спутницы на Святочный бал…
— И что? — навострила уши Куинни. — Что с ней произошло?
— С ней произошла Исмельда Мёрк, — ответила Дафна, после зимних каникул демонстративно принявшаяся просвещать Куинни относительно любых тонкостей взаимоотношений в Магической Британии. — Говорят, Клуэтт до сих пор избегает мальчиков. Исмельда крайне изобретательна во всём, что касается сглазов и проклятий.
— А сама Исмельда?
— Штраф в пятьдесят галлеонов в пользу Мунго, где Клуэтт провела всё лето восемьдесят девятого. Анналена Глим, тогдашняя глава отдела борьбы с неправомерным использованием магии — старшая сестра Исмельды. А тот сглаз… Формально он не подпадал под категорию запрещённых.
— То есть, — подытожила Панси, — наш декан уедет, из префектов Дома Салазара свободна только Братлбери, которая ничего делать не будет, а Староста девочек будет подыгрывать Гриффиндору, поскольку ненавидит наш Дом всеми фибрами души, а слизеринок — вдвойне!
— И она всё ещё зла на Слизерин? — усомнилась Куинни. — После стольких лет?
— Навсегда[86], — подтвердила Дафна.
— И второй такой возможности подгадить нам безнаказанно у грифов никогда не будет.
— Так что нам делать? — спросила Трейси. Судя по нервно поджатым ногам и частым закусываниям губ, отношения между главной героиней книги и голубоглазым волевым блондином из Южного Прованса стремительно продвигались.
— Ждать? — задумчиво предположила Элли.
Панси очень выразительно посмотрела на подругу.
Элли сделала вид, что ничего не заметила.
— То есть, что бы не случилось, это будет сюрприз для нас? — огорчилась Панси. — Но ведь так мы можем и проиграть! И…
— Конечно можем проиграть. Но можем и выиграть — это зависит от нас самих!
— Я бы предпочла заранее знать, где стоит… ну, пусть и не на какой камень какой ногой шагнуть, но хотя бы, где подстелить соломки! А не так!
— Только так, — Элли неожиданно подмигнула ей. — Только так — и никак иначе!
В три часа пополудни первого дня каникул на седьмом этаже главного здания Школы Чародейства и Волшебства, в абсолютно пустом левом коридоре, напротив гобелена, на котором Варнава Вздрюченный обучал троллей таинствам балетного искусства, приоткрылась дверь. По какой-то странной причине до этого момента она настолько сливалась со стеной, что большинство из иногда забредавших сюда учеников даже не подозревали о её — двери — существовании. И тем более не догадывались о том, что за ней скрывалось.
В отличие от пары слизеринцев-первокурсников, приоткрывших её только после того, как убедились, что в коридоре никого не слышно и не видно.
— Гермиона, с тобой все в порядке? — почему-то спросил один из них.
На всякий случай он крепко держал дверь за ручку, готовый захлопнуть в любой момент.
— Всё… хорошо, — донеслось из глубины комнаты. — Я… Похоже, вместо волоса этой Преддек мне попалась шерсть её рыси… И… Я сейчас больше похожа на рыжего кота из Тома и Джерри… Вы идите.