Почти сразу после этих слов в дверь больничной палаты вошёл директор Дамблдор. Последний — ну хорошо, один из последних — человек, с кем страдающей от головных болей Элли хотелось сейчас общаться.
— Доброе утро, Элли, Луна, — улыбнулся директор прямо с порога.
Элли подумала, что определение «доброе» с точки зрения директора, Луны и её самой, очевидно, очень разнятся, но вслух не произнесла ни слова. Ни один легилимент в мире не смог бы проникнуть в её разум, а Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, по заверениям отца, чувствовал себя не очень уютно, общаясь с теми, о чьих намерениях и мыслях мог лишь догадываться.
По некоторым причинам Элли Преддек была очень довольна тем, что могла доставить директору хоть какие-то неудобства.
— Добрый день, профессор Дамблдор, — громко ответила Луна. Она была приветлива, хотя, как и обычно, несколько отстранена. — Как прошёл ваш день?
— Луна, пожалуйста, говори потише, — ласково попросил директор. — Иначе мадам Помфри сразу выставит меня отсюда!
Элли тихо вздохнула. Столик у именной кровати мисс Преддек был завален шоколадом и маггловскими маршмеллоу. Можно было подумать, что кто-то специально для неё обнёс кондитерскую лавку.
На столике рядом с кроватью Луны не было ничего.
— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — Дамблдор поймал взгляд ирландки. — То, что произошло между вами, тем загадочным призраком и Гилдероем Локхартом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Что странно, кстати, среди них был и префект Гриффиндора Персиваль Уизли. Правда, он не знал, что именно тебе подарить, и даже обратился ко мне за советом. Надеюсь, тебя не расстроит мой выбор?
Из глубин директорской мантии появился немного потрёпанный старинный том в кожаной обложке с латунными уголками. Дамблдор смущённо улыбнулся.
— Эту книгу давно не переиздавали, но, мне кажется, биография профессора Сан Бакара будет тебе интересна. Если же я ошибся, то прошу, не стоит винить в неудачном выборе Персиваля. Это я полагал, что чтение тебя развлечёт…
— Передайте мистеру Персивалю Уизли мою искреннюю благодарность, директор. И пожелания увидеть его в следующем году со значком Старосты школы.
Судя по всему, профессор Снейп успел обсудить с Уизли-Третьим появление проклятой тетради в школе. Неплохо. Староста, обязанный лично тебе — это всегда полезно и удобно.
— Я рад видеть, что ваша вражда с Рональдом не распространяется на всю семью, — улыбку на лице директора сменила сосредоточенность. — Но, помимо подарков и поздравлений, я хотел ещё обсудить произошедшее. То помещение, где всё произошло, Тайная комната…
— О вы там были?! — радостно воскликнула Луна. — Грустный дух почему-то был уверен, что в комнату никто не войдёт, кроме Гарри Поттера, но вместо Гарри там оказалась мисс Алларг, и профессор Снейп, и ещё кто-то! Я не рассмотрела, потому что другие прятались и были невидимыми.
— Увы, Луна, меня там не было. Хотя я бы не отказался…
— Только наследник Салазара Слизерина или потомок Кальпурния смогут войти в Тайную комнату, — заметила Элли.
— Полагаю, это как-то связано с тем древним посохом, который Эрин Киттлер тайком привезла в школу, — снова улыбнулся директор. — Я хотел на него посмотреть поближе, но Северус — то есть, профессор Снейп — почему-то отговаривал меня.
— Если в ваших жилах не течёт кровь Кальпурния в достаточных количествах, брать посох Майвина Сукката… Чревато.
— Тогда, боюсь, я вынужден потребовать, чтобы сей предмет покинул школу. Не все ученики обладают достаточной силой воли, чтобы не попробовать позаимствовать что-то чужое.
— О, разумеется, посох отправится на Лох-Дерг сразу после окончания семестра. До того он будет храниться в моей спальне — девочки уже знают, насколько эта реликвия может быть опасной.
— Хорошо, — мягко согласился директор. — Но ещё я бы хотел узнать у вас, что это был за дух, которым ты, Луна, была одержима…
— Я его раньше не видела, — беззаботно ответила Луна. — По-моему, этот мальчик был со Слизерина. Но это точно не тот мёртвый мальчик, который дружит с Миртл! Дункан любит безобразничать, а тот мальчик совсем нет. И мне показалось, что он был очень обижен чем-то.
— А помимо призрака там не было никакого другого волшебника? Или, скажем, какого-нибудь чудовища?
— Я не видела, — призналась Луна.
— Ни одного чудовища, опасного для нас, — Элли еле заметно улыбнулась. — Что же до волшебника… Гилдерой Локхарт считается?
— Да, — согласился директор, — Гилдерой показал себя с ужасной стороны. Признаться, я не ожидал от него… Честолюбие может привести к страшным последствиям. Моя вина, что я не увидел, насколько глубоко оно пустило корни в душе профессора — хотя теперь уже, наверное, просто мистера Локхарта. Если бы не профессор Снейп…
— Профессор Снейп рисковал своей жизнью, спасая мисс Лавгуд.
Воцарилась тишина. Элли лежала, уставившись в потолок и явно не желая продолжать мысль. Луна что-то мурлыкала себе под нос и рассеянно улыбалась. Директор с интересом наблюдал за скачущей по наружному подоконнику птичкой.
— Сэр! — окликнула его Элли. — А как себя чувствует наш декан? Бывший преподаватель Защиты лишил его множества костей.
— Намного лучше, чем вы, — ответил директор. — Костерост, которым его напоила мадам Помфри, конечно, обладает не лучшими вкусовыми качествами, да и ощущения от одновременно растущих десятков костей довольно болезненны, но сейчас глава Слизерина в полном порядке. Как и все остальные участники вашего приключения — если не считать частичную потерю памяти. Восстановить воспоминания после чар Забвения увы, невозможно. Жаль, что мы так и не узнаем всей правды о том, что произошло два дня назад…
— Правды… — Элли прикрыла глаза. — Правда — это могущественнейшая, но вместе с тем и опаснейшая вещь, и подходить к ней нужно с большой осторожностью. После выздоровления, директор, я отвечу на ваши вопросы.
— Если, конечно, у тебя не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать, — улыбнулся директор.
— Конечно, — согласилась девочка.
— Прошу прощения, Альбус, — мадам Помфри отодвинула занавеску. — К Элли пришла подруга, мисс Смит.
— О! — воскликнул Дамблдор с таким энтузиазмом, как будто именно этого и ждал. — Достаточно расспросов. Предлагаю вам заняться всеми этими сладостями. Ну и обычными девичьими разговорами и секретами, подслушивать которые у меня нет ни малейшего желания!
Элли искренне надеялась, что Луна, несмотря на свои таланты, не заметит её возмущения тем, как директор самовольно распорядился чужим шоколадом. И дело было не в том, что слизеринке было жалко конфет, а в самом принципе. Люди, которые так легко распоряжаются чужими вещами, обычно очень не любят, когда кто-то другой начинает распоряжаться их собственными.
Куинни Смит поздоровалась и в больничном крыле воцарилась неловкая тишина.
— Он не показался мне счастливым, — заметила Луна, когда Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор покинул владения мадам Помфри.
— Кто именно? Директор?
— Тот ученик, что жил в ежедневнике. Он просил называть его Томом. Меня раньше никто в школе не просил называть его просто по имени.
— Том Риддл учился на Слизерине, — заметила Элли.
— И что? — Луна искренне удивилась.
— Дом Салазара не для счастливых детей.
— Разве ты несчастлива, Алларг Преддек?
Куинни Смит, сидевшая на краешке кровати однокурсницы, напряглась.
— Я не счастлива, — почти не раздумывая, ответила мисс Преддек. — Но, надеюсь, это поправимо. Со временем.
Луна Лавгуд улыбнулась.
— У тебя необычные мозгошмыги, Алларг Преддек!
— Это хорошо или плохо?
— Это необычно, — Луна улыбнулась ещё шире. — Я сначала подумала, что они зачем-то притворяются нарглами, но это не так. Они просто лишь постоянно прячутся за тувами.
— Тувы?
— Тувы, они как барсуки, которые похожи на пресмыкающиеся штопоры. Я, правда, первый раз увидела у кого-то настоящего слизкого тува!
— Полагаю слово «слизкий» как-то связано с моим Домом…
— Нет, слизкий — это гибкий и скользкий[95]… О, я думаю, у Основателя Салазара тоже было много слизких тувов! Поэтому он и решил так назвать свой Дом! Спасибо Алларг Преддек, что помогла мне раскрыть тайну его Имени!
— Всегда пожалуйста…
Луна села и захлопала в ладоши.
— Теперь и мой отец узнает об этом!
— А вы уверены, мисс Лавгуд, что ему стоит знать подобные секреты?
— Конечно! Он тогда сможет написать редакторскую статью в «Придиру», на целых два разворота!
— Ах, в этом случае, разумеется…
Куинни вздохнула, будто набирая воздух перед прыжком в воду.
— Мисс Лавгуд, я хотела попросить вас об одолжении. Не могли бы вы отправить отцу моё сочинение?
— Сочинение? — рейвенкловка снова захлопала. — Это статья про необыкновенных существ?
— Нет, не совсем… Я сочинила вроде как легенду, про воительницу-оборотня. То есть, на самом деле это описание учебной схватки между Салли и Элли, помните, на первом занятии Бойцовского клуба? Но… художественное. Как тысячелетняя легенда.
— Я не знаю, — Луна продолжала улыбаться, но её взгляд показался слизеринкам весьма серьёзным. — То есть, я конечно пошлю ему твою легенду, но обычно мы печатаем настоящие статьи, а не выдумки.
Куинни протянула Луне самую обычную тетрадь с надписью, выполненной самым обычным карандашом.
«Прядь про Астрид из Гаттфьорда».
— А ты предложи папе сделать отдельную рубрику, для художественных текстов! — предложила Куинни. — В маггловских журналах так постоянно делают!
Шум за дверью, на который девочки сначала не обращали внимания, наконец дошёл до того уровня громкости, когда игнорировать его стало невозможно.
— Ну пожалуйста, всего на пять минут, — умоляющим голосом упрашивала Лаванда.
— Исключено!