— Устала этой ночью, наверняка нужно восстановить силы, — смотрит на меня игриво. Вспоминаю наш страстный секс и краснею. Не думала, что я могу быть такой раскованной, однако, в руках Захара я полностью расслабилась и отдалась ощущениям.
— Спасибо, — опускаю стыдливо глаза.
— Попрошу Альберта отвезти тебя домой, не будет проблем с семьей? — задает вопрос, на который я и сама не знаю ответ.
— Надеюсь, что нет, я предупреждала, что не вернусь на ночь. Сейчас у нас дома не лучшие времена. Сам понимаешь, долги Мирона и вообще. Родители на меня обозлены, считают, что я веду аморальный образ жизни, пропадая по вечерам.
— Почему ты не расскажешь куда уходишь? Алина, хватит уже вести себя как провинившийся ребенок и угождать людям, которые не думают о тебе, — произносит недовольно Захар.
— Это все-таки семья, я думаю, что если бы случились со мной неприятности и я оказалась в подобной ситуации, они тоже ринулись бы помогать. К тому же мама ведь не знает, на что мне приходится идти, чтобы разобраться с тем, что начудил брат. Полагаю, она бы была в шоке, — произношу чуть слышно.
Вспоминаю ее последние слова и сердце сжимается от обиды. Неприятно, когда ты идешь против собственных принципов и установок по жизни, наступаешь на свое горло и в итоге еще слышишь упреки, что за тебя стыдно.
— Алина, твоя мать знает, чем ты занимаешься, — уверенно произносит Властный.
— Что? — не могу поверить в то, что слышу. — Захар, это не смешно, — сердце бухает как ненормальное. Забываю о завтраке и всем на свете, не понимаю, почему он говорит подобные вещи о моей матери.
— То что слышала — твоя мать знает, чем ты занимаешься, отрабатывая долг, — добивает меня словами. Я в полном шоке.
— Почему ты так говоришь? — не могу сосредоточиться. В ушах звенит, я не понимаю, что мне хочет донести Захар. — Откуда моя мать знает, что я отрабатываю с тобой долг. Кто ей сказал? Мирон? — требую ответ. Вижу, что Властный сомневается, продолжать ли этот разговор и наседаю на него. Хочу знать правду.
— Алина, поговори с ней, твоя мать заодно с Тимуром. Вчера говорил об этом. Давай так, ты попробуешь разобраться в этом вопросе со своей семьей, если результата не будет — я честно расскажу тебе все что знаю, — спокойным голосом предлагает Захар.
— Ладно, — нехотя соглашаюсь. Не хочу его заставлять, понимаю, что во всей этой истории с долгом и огромными деньгами замешаны разные люди, а я, словно наивная дурочка на кону. Только никто не думает о том, каково мне.
— Ты такая милая, — мужчина садится рядом и целует меня в плечо. — И нежная, — поднимается по шее. — И красивая, — дышит около уха. Властный имеет надо мной неведомую силу — это очевидно. Понимаю, что он тоже играет не самую лучшую роль в ситуации с отработкой, но не могу к нему испытывать злость или обиду. Наказания становятся для меня желанными, ловлю себя на мысли, что в глубине души даже немного расстроена, что скоро они закончатся.
И что дальше?
Да, Властный спишет долг, я не сомневаюсь в его честности, но прекратятся и эти встречи. Вряд ли я ему интересна как отдельная единица и личность. Кто я такая? Глупая и наивная дурочка, которая носится по делам своей семьи. Увы, но выгляжу я именно так и это расстраивает. А так хочется нравиться Захару, стать для него хоть немного желанной. Не просто игрушкой, а женщиной, которая вызывает в нем трепет.
— Ты меня смущаешь, — произношу честно. — Непривычно видеть тебя таким, — поднимаю глаза и смотрю на Захара.
— Каким? — улыбается, приподняв уголок губы.
— Милым, — не верю, что говорю это о Властном.
— Интересно слышать подобное о себе, — смеется в голос. — Милым я еще не был.
— Мне нравится, — любуюсь его лицом.
— А мне нравишься ты, — спускает с моего плеча бретельку, — даже очень, — голос приобретает сексуальный тембр. — Хотя нет, — продолжает и наваливается на меня, — нравишься это слишком мало для того, чтобы описать мои чувства, — стягивает одеяло. Властный пожирает голодными глазами, и я начинаю дрожать. — Я хочу тебя, — руками впивается в мои ягодицы, — вызываешь во мне дикое желание. Языком проводит по моей шее, направляется к уху и облизывает мочку, начинаю стонать. — Хочу, чтобы ты стала моей…
От этих слов по телу пробегают мириады мурашек…
Не верю собственным ушам, Властный желает, чтобы я стала его женщиной?
Мы снова занимаемся любовью.
Дважды.
По-настоящему одурманенная выхожу из его дома и направляюсь к машине Альберта. Совершенно не соображаю, что происходит с моей жизнью, еще несколько дней назад я тряслась в кабинете Захара, превозмогая свой страх и робость от его прожигающего насквозь взгляда, а уже сегодня — слышу от этого жесткого и нахального мужчины, что он хочет меня.
«Хочу, чтобы ты стала моей…» — эта фраза сводит с ума и одновременно пугает. Жизнь не игра в наказания и удовольствие, что я вообще знаю о Властном? Ровным счетом ничего. Понимаю, что дела, которыми он занимается — не самые чистые и невинные. Как ни крути, но именно он устроил аттракцион с коробкой наказаний. Все эти конверты с указаниями по отработке — дело его ума и желаний. Извращенных и порой не самых невинных.
Как далеко он готов зайти и способен ли остановиться? На этот вопрос я не нахожу ответ, однако, четко понимаю, что темперамент Захара и его сексуальная энергетика на сто процентов совпадают с моей.
Обычно робкая и стеснительная — я готова на все, если он того пожелает. Прекрасно осознаю в какой роли нахожусь в руках Властного, но это меня не отталкивает, а еще больше возбуждает. Может быть, я и сама извращенка?
Сажусь в автомобиль и молча смотрю в окно. Слава Богу, Альберт не лезет с ненужными разговорами и не пытается, как обычно, шутить в мою сторону. Создается впечатление, что Захар провел с ним какую-то беседу обо мне, так как сального отношения от Альберта или издевок больше не присутствует.
К дому подъезжаю в самом ужасном расположении духа, знаю, что сейчас меня ожидают разборки и глупые обвинения — этот момент весьма удручает.
Прощаюсь с Альбертом и захожу в подъезд. Выдыхаю воздух и пытаюсь настроиться на разговор, надеюсь, мать сможет ответить на все вопросы и не станет, как обычно, ходить вокруг да около, пытаясь меня запутать.
Открываю дверь, дома тихо, не успеваю обрадоваться своему одиночеству, как вижу отца, направляющегося из спальни в мою сторону.
— Добрый день, дочка, — произносит потухшим голосом. — Как ты? Проходи сразу на кухню, есть разговор, — указывает на комнату.
— Тебя уже полностью выписали? — интересуюсь участливо. Папу периодически отпускали на день-два из больницы с возвратом, но, похоже, сейчас уже окончательно отправили домой.
— Да, теперь у меня больничный на три недели, — разводит руками и вздыхает.
Понимаю, что его тревожит ситуация с деньгами. Больничный у них на предприятии оплачивается по голому окладу и на выходе, в день выдачи заработной платы — на карточку прилетают гроши. По этой причине отец старается никогда не брать официальный документ по болезни, договариваясь с начальством о паре дней отдыха за свой счет, если есть острая необходимость подлечиться. В этот раз, в связи с серьезностью приступа, больничный пришлось все-таки оформить и теперь отец вынужден сидеть дома с осознанием того, что в конце месяца ничего не получит. В свете последних финансовых долгов — это настоящая проблема.
Мою руки и прохожу на кухню. Удивлена желанию отца со мной поговорить, обычно такие беседы происходят по поручению матери, когда она сама не готова что-то решать и пользуется руками и языком мужа.
— Что ты хотел обсудить, па? Давай сразу приступим, я сегодня очень устала, работала ночью — хочу отдохнуть, — частично вру, так как делиться своими личными историями не готова. Но, что касается по части устала — истинная правда. После интенсивной ночи с сексуальными играми, сил во мне осталось не так уж и много.
— Да все те же вопросы, — замечаю, что ему неудобно.
— Какие? — подталкиваю к тому, чтобы он озвучил тему разговора.
— Алина, в нашей семье критическое состояние, безумно нужны деньги. Те гроши, которые получает мать и мои копейки — не способны помочь в выплате долгов Мирона. Я понимаю, что ты стараешься изо всех сил, но ты же видишь — денег нет и не предвидится, — отводит глаза.
— Папа, я все прекрасно знаю, но… чем могу помочь? Я и так взялась за списание огромной части долга. Тебе не кажется, что Мирону нужно самому хотя бы чем-то заняться? — произношу с ноткой недовольства. Не хочется расстраивать отца, но мне надоело решать все проблемы и вопросы великовозрастного братца.
— Помирись с Тимуром, — убивает меня своим предложением папа. — Только он и его богатый отец способны решить все наши трудности. Твоя мама уже общалась по этому поводу с ними, Тимур готов погасить все долги и простить тебя, жениться даже хочет! — говорит так, словно это подарок небес — стать женой абьюзера.
— Я не люблю Тимура и не собираюсь идти с ним на примирение. Почему я узнаю, что мать за моей спиной о чем-то договаривается? — начинаю злиться. Вспоминаю слова Захара, что мама замешана в истории с отработкой и к лицу приливает кровь. Похоже, Властный не обманул и знает о чем говорит.
— При чем тут любовь? Нужно решать семейные проблемы и разбираться с накопившимися долгами, тут уже не до розовых фантазий. Если есть человек, который может вытянуть нас из кабалы — грех не воспользоваться! — с жаром внушает отец. Вижу, что мать его обработала по всем фронтам. Даже эти фразы — они не из его разговорного словаря.
— Я не стану этого делать, — твердо стою на своем. — То, что обещала — исполню, закрою огромную сумму долга, остальное сами, у меня есть еще и собственная жизнь, отец, и я не собираюсь ее тратить на то, чтобы закрывать тылы Мирона. Он взрослый человек — пусть идет работает и разбирается с проблемами, которые сам наворотил, — продолжаю уверенно.
— Ты оставишь семью в беде? — давит отец и все детские травмы поднимаются со дна моего сознания. — С Тимуром есть договоренности, нужно их выполнить.