перскую лицензию и отправиться на поиски испанцев.
Где же Морган и как у него дела? Черт побери этого парня, никогда он не скажет, что задумал. В сотый раз за последние шесть недель сэр Томас почувствовал, как его охватывает тревога. Ни малейшего сомнения не остается в том, что этот валлиец, несмотря на то, что он так тщательно готовит свои операции, слишком уж рискует Рано или поздно доны поймают его, но, взмолился Модифорд, пусть это будет не раньше, чем он сломает хребет испанской военной машине. После Гранады, Рио-Гарты и Пуэрто-дель-Принсипе лучше даже не думать о том, что испанцы с ним сделают.
Баронет устроил свою больную ногу поудобнее на подушке и решил, что Морган, наверное, хочет вернуть обратно Санта-Каталину, которую потеряли в прошлом году в результате вторжения некоего дона Переса де Гусмана. Этот остров дал бы ему возможность перехватить флот, который пойдет на север для встречи с мексиканскими галионами из Веракруса. Вместе два этих флота образовывали мощную армаду, на которую никто не решился бы напасть, и уже эта армада отправлялась в плавание по Атлантическому океану.
Достойный баронет все еще раздумывал о Моргане и о том, где он может быть, когда появился слуга и доложил, что какой-то матрос, отказавшийся назвать свое имя, настоятельно и срочно требует встречи с ним. Сэр Томас удивился, но согласился принять его.
Кто это может быть? Полковник Брэдли? Он отплыл в экспедицию на Эспаньолу. Но он бы назвал себя. Может, это Дик Ледбеттер или мерзавец Добранс? Нет, это не Ледбеттер, о нем пришло сообщение, что он погиб в сражении с португальской караккой. Скорее всего, это капитан, который желает присоединиться к борьбе берегового братства против испанцев. Некоторые из этих висельников и бандитов, неуверенные в том, как их примут, искали возможности вступить с ним в частные переговоры.
Модифорд удовлетворенно рыгнул, расстегнул оловянные пуговицы на сюртуке и слегка помассировал постепенно заплывающий жиром живот. Ну, Бекфорд там или не Бекфорд, пусть эти потрепанные морские волки считают Ямайку своим домом до тех пор, пока они доставляют добычу в Порт-Ройял и хотя бы делают вид, что уважают договор с испанцами о неведении боевых действий на суше. Конечно, рискованно было снабжать таких мерзавцев, не имеющих ни малейшего понятия ни о субординации, ни о законе, каперскими полномочиями, но раз уж министры и советники его королевского величества Карла II предоставили маленькую колонию ее собственной судьбе, то другого выбора не оставалось.
Модифорд услышал, как позади тихо закрылась дверь, поэтому он развернулся в своем плетеном кресле, а потом, разинув рот, вскочил на ноги. Он с первого взгляда узнал своего посетителя, хотя тот был по самые уши закутан в непромокаемый плащ, а на голове у него была шляпа с широкими полями.
— Матерь Божья! — выдохнул он и почувствовал внезапный страх. — Гарри! Что же могло случиться, что ты пробираешься в мой дом, словно мелкий воришка?
Адмирал берегового братства снял шляпу, широкий плащ и отряхнул их от росы. На красном полу веранды появились мокрые пятна.
— Ну, Том, — улыбнулся он. — Разве ты не хочешь пожать мне руку?
Вежливый сэр Томас на этот раз немного растерялся.
— Но… Но… конечно. Давай руку. Но черт меня подери, если я понимаю, что происходит. Надеюсь, ты не потерпел поражения? Ямайка не скоро придет в себя, если ты потерял столько людей.
— Неудивительно, что ты так подумал, — расхохотался Морган, не переставая внимательно приглядываться к выражению лица своего гостеприимного хозяина. — Но на самом деле я привез тебе хорошие новости.
Модифорд прищурился. Где же тут подвох?
— Ну и?..
— Послушай только! Я привез ценностей больше чем на триста тысяч фунтов, и мои корабли готовы войти в Порт-Ройял, когда ты захочешь и если захочешь.
Модифорд разинул рот.
— Т-триста тысяч, т-ты сказал?
— Да, Том. — В полутьме блеснули зубы Моргана. — И это при самых скромных подсчетах.
Губернатор рванулся вперед, протянув руки.
— Боже великий, Гарри, ты захватил флот Порто-Бельо?
Но Морган пока не хотел расстраивать своего хозяина. Все зависело от того, вертелся ли еще поблизости длинноносый Бекфорд. Поэтому он продолжил:
— Ты никогда не видел столько драгоценностей сразу, столько золота, превосходных рубинов, изумрудов и жемчужин! Клянусь тебе, Том, это зрелище сводит с ума. Даже самые жадные мерзавцы в моем флоте и не мечтали о такой добыче.
В то же время Морган прикидывал, есть ли у него шансы добраться до поместья Данке.
«Ребенок, конечно, еще не родился, — подумал он. -Здорово, что я здесь и смогу присутствовать при его появлении на свет».
— Триста тысяч, подумать только! — Модифорд едва не задохнулся от радости. — Но с таким богатством Ямайка может обеспечить себе безопасность. Да я построю крепость на мысу Пеликан. — Хихикая и потирая руки, Модифорд улыбнулся своему все еще серьезному гостю: -А что лучше всего — доля короля будет настолько велика, что нас станут уважать. Скажи мне, Гарри, где ты напал на флот? В бухте Грасиас-а-Дьос или в Кампече?
Морган почувствовал, что воротник врезается ему в шею, а ладони у него вспотели, но, стараясь, чтобы его голос звучал беззаботно, ответил:
— Добыча была захвачена в Порто-Бельо.
Модифорд испустил недоверчивый смешок.
— Боже, значит, ты стянул флот прямо под носом у батарей, когда он только что отплыл!
Не было смысла и дальше тянуть время, поэтому Морган глубоко вздохнул и почувствовал, что его слова могут оказаться приговором для него и его капитанов, после чего всех их схватят, бросят в тюремный трюм, отвезут в Англию и там повесят.
— Нет, Том, — сказал он. — Там не было флота. И поскольку проклятые доны не сделали мне такого одолжения, то мне пришлось атаковать их в самом Порто-Бельо.
На веранде установилась пронзительная тишина.
— Т-ты… ты знаешь, что ты наделал? — Модифорд дышал так, словно его ударили, а потом оперся о спинку стула и выдавил слабую усмешку: — Давай, Гарри, скажи, что ты пошутил, и я не буду сердиться, что ты напугал меня до полусмерти.
— Нет, Том, я действительно штурмовал Порто-Бельо.
— Боже Всевышний! Ты осмелился нарушить мое приказание и атаковал испанцев на берегу?
— Честно говоря, Том, да. Но наша добыча увеличит богатства его величества на тридцать тысяч фунтов. По-твоему, он будет расстроен?
Модифорд не сел, а рухнул в плетеное кресло, которое протестующе скрипнуло. Он вытащил из кармана кружевной платок и вытер струившийся по лбу пот.
— Боже мой, Гарри! И как ты не понимаешь всю чудовищность своего поступка? Кровь Христова, да ты просто сунул наши шеи в петлю!
— Сомневаюсь, — последовал ответ. Морган прихлопнул москита и без приглашения налил себе бренди. — Я очень в этом сомневаюсь. Моя маленькая экспедиция не стоила королевскому дому ни единого пенни. Если сложить десять процентов, который получит король, и пятнадцать процентов, которые получит герцог Йоркский, как адмирал королевского флота, то, Том, только одна королевская семья получит прибыль в семьдесят пять тысяч фунтов. Ни один король в Европе не станет воротить нос от такого жирного куска. — Морган рискнул затронуть чувствительную струнку в душе Модифорда. — Но еще больше получит колония его величества на Ямайке и ее достойный губернатор. Между прочим, Том, тебе же нужны деньги для постройки укреплений и найма войск для обороны против испанцев. Боюсь, что мой визит в их любимый порт их немного разозлил.
— Разозлил! Боже мой! — фыркнул Модифорд. — По-твоему, это так называется? — Но, к величайшему облегчению Моргана, в его голосе больше не чувствовалось гнева.
Модифорд задумчиво побарабанил пальцами по ручке кресла.
— Да, добыча нам нужна, но, будь ты проклят, Гарри, из-за тебя мне придется решать весьма сложную дилемму. Я мог представить твой набег на Пуэрто-дель-Принсипе и Гранаду как безответственный налет, совершенный при наличии двусмысленных каперских комиссий, и я так и сделал. — Он тонко улыбнулся. — Но Порто-Бельо был один из прекраснейших драгоценных камней в колониальной испанской короне.
Губернатор напряженно размышлял, невидящим взглядом уставившись на рой мошек, которые вились над садом.
— Скажи мне, у тебя были формальные сношения с испанским командованием?
— Да, хотя и не такие формальные, как ты полагаешь!
— Это плохо, Гарри. Плохо! Плохо! Плохо! Длинноносый Бекфорд с восторгом ухватится за это.
— Позволь мне позаботиться о Бекфорде, — промурлыкал Морган, словно огромный кот.
Модифорд вскинул голову.
— Ничего подобного. Позвольте напомнить вам, сэр, что Ямайка — это британское владение, и, пока я остаюсь губернатором, здесь будут соблюдаться британские законы.
Потом он спросил:
— А где твои корабли?
— Да где угодно.
— Не хочешь сказать?
— Нет, пока я не уверен в том, как их здесь встретят. Ты меня славно поддел на крючок однажды. Помнишь?
— Обжегшись на молоке, дуешь и на воду, а? Дай мне подумать.
Хотя он уже нашел выход, Модифорд еще прошелся два или три раза по комнате, размышляя; наконец он остановился.
— Я всегда подхожу к делу с практической точки зрения. Если добыча так велика, как ты говоришь, то я рискну своей карьерой и своей шеей в надежде, что нам удастся замазать глаза тем, кому надо.
Морган обрадованно вскочил и схватил губернатора за руку.
— Значит, я могу рассчитывать на твою дружбу и считать, что моя база по-прежнему в Порт-Ройяле?
— Да. Я окажу тебе любую необходимую помощь.
— Включая подготовку новой экспедиции?
— Да, Гарри. — Губернатор понизил голос и приподнялся, чтобы взять с принесенного рабом подноса стакан мадеры. — Теперь я признаю, что в твоем лице я обрел собрата по духу, руководителя, который видит дальше завтрашнего дня. Уже то, как ты спланировал и провел атаку на Гранаду и Пуэрто-дель-Принсипе, заставило меня задуматься, не пропадает ли в тебе великий генерал.