— Моего дядю, кроме музыки, мало что интересует. Даже женщины, — пожала плечами целительница, отрываясь от своего бокала, а заодно и отвлекая меня от размышлений, проскочивших в голове за секунды, — Очень похоже на то, что все мы ничего, кроме отвращения, у него не вызываем.
— Мне что-то нужно будет делать? — задал я волнующий меня вопрос, решив отойти от скользкой темы про возможные половые предпочтения некоторых музыкантов.
— Было бы неплохо, если бы ты рассказал что-то забавное про турнир, а потом про свои планы, — посоветовала Юлиана, — Сейчас отец с матушкой ещё с парой семей поговорят, а потом мама тебя гостям представит. Постарайтесь им понравиться.
— Лэра, вы уверены, что мне это нужно? — чуть скривился я, не совсем понимая, зачем мне нужны симпатии этого напыщенного общества.
— Сегодня у нас собралось почти все персоны, от которых зависит общественное мнение столицы, — с некоторым холодком отозвалась дочка герцога, видимо, объясняя очевидное провинциалу, — В их руках самые значимые столичные газеты и журналы. Кроме того, некоторые из них содержат салоны, лишь немногим уступающие нашему. Думаю, дня через три ты станешь довольно известен.
Поболтав с девушкой ещё минут пять, уже про театр и книги, я заметил, что наступает и моя очередь. Герцогская чета уже на подходе, а с ними и свита гостей, десятка в полтора — два.
— А вот и наш новый герой — Ларри Ронси, — довольно громко объявила герцогиня, — Как я вижу, вы знакомы с моей дочерью?
— Я его на турнире лечила, — первой ответила Юлиана, незаметно наступив мне на ногу, — Ты же слышала вчера в театре, что он победитель турнира Академий.
— Надо же, сколько талантов у молодого человека, — герцог вполне приветливо качнул головой, — Даже странно, отчего вы не надели награду за конкурс. Неужели посчитали её незначительной?
— Ни в коем случае, — мотнул я головой, — Награда у меня прикреплена к парадной форме нашей Академии. Но прийти к вам в студенческой тужурке я посчитал неуместным.
— Ну да, это бы выглядело несколько вызывающе, — улыбнулся отец Юлианы.
— Уважаемые лэры, как многие из вас знают, Ларри Ронси — автор пьесы, премьера которой вчера состоялась в Императорском театре! Наш молодой автор был удостоен личной беседой с Императором и награждён его именным перстнем! Не расскажете нам, что именно сказал вам Их Величество? — перехватила инициативу мать Юлианы, впрочем, выдержав при этом некоторую паузу, чтобы случайно не перебить мужа.
— Император назначил мне испытание. Если я с ним справлюсь, то получу должность сценариста в театре Его Величества. — Сказал я именно то, что она хотела услышать.
Вряд ли, находясь вместе с герцогом в двух шагах от нас с Императором, она тогда что-то не расслышала. Но из моих уст новость прозвучала более эффектно, чего и добивалась владелица салона. И надо сказать, не зря. Присутствующие оживились и начали перешёптываться, с гораздо большим интересом, начав меня разглядывать.
— Пьеса и вправду вышла забавной. Я давно так не смеялась, — заметила ещё одна дама с пышным бюстом, стоявшая рядом с герцогиней и жадно пожирающая меня взглядом, — Вы же расскажете нам, что будет предметом испытания?
— Я пообещал до начала осени написать ещё две пьесы, но уже для Императорского театра, — учтиво поклонился я в её сторону.
— Надеюсь, мы сможем с вами поговорить. Меня очень интересует, как вы так верно и тонко смогли понять и описать чувства главной героини, той прелестной молодой вдовы, — глубоко вздохнула моя новая собеседница, отчего её груди ощутимо заколыхались.
Ого, чувствую, меня снимают. А раз эта дама тут в одиночестве, а не с парой, как остальные, то вовсе не удивлюсь, если выяснится, что у нас имеется отдельно взятая вдова, жаждущая утешения.
— Сочту за честь, — не стал я обламывать владелицу внушительного бюста.
Так-то она вполне приятно выглядит. На взгляд, ей слегка за тридцать, а фигурка ещё вполне себе, впрочем, как и лицо. Наверняка, Одарённая. У них с этим никаких проблем нет.
— Я был на турнире, — несколько вяло заметил флейтист, — Вы же там Элементалей использовали?
— На финальном поединке нет, а до этого использовал, — повернулся я к новому собеседнику.
— Мне кажется — это не совсем честно. У вас было преимущество, — меланхолично пожал брат герцога плечами.
— Оно не только у меня было. Можно сказать, что у моих соперников преимуществ было гораздо больше, — зеркально отразил я его мимику и движения.
Сделал это по привычке, но получилось неплохо, народ моё отражение заметил и заулыбался.
— Это вы сейчас про что говорите? — несколько лениво поинтересовался флейтист.
— Про преимущества. Видите ли, по факту, я всего лишь студент второго курса, сдавший экстерном экзамены за третий и четвёртый курс. А сражаться мне приходилось против пятикурсников. Это уже огромное преимущество. Кроме того, дети аристократов, с их личными наставниками, клановыми методиками развития Дара, с редкими и дорогими эликсирами, с учёбой в лучших Академиях Империи — это ли не преимущества?
— Звучит и выглядит неплохо, но вы меня не убедили, — чуть подумав, отмахнулся аристократ.
Я уже хотел было пожать плечами и отвернуться к нетерпеливой вдовушке, очевидно жаждущей общения, но заметил поощряющие взгляды герцога и его супруги. Им очень понравился наш короткий диалог, и они явно ждут его продолжения.
— Можно посмотреть на этот вопрос и с другой стороны, — не стал я разочаровывать хозяев вечеринки, — Насильно на турнир никто никого не тянул.
— Что вы этим хотите сказать? — вполне ожидаемо клюнул музыкант на мою хитрую наживку.
— Представьте себе, что я добровольно согласился на участие в музыкальном соревновании. Но у меня нет музыкального слуха, нет флейты, и я не умею на ней играть. А тут — вы. Увидев вас с флейтой в руках, я громко заявляю, что у вас есть преимущество и требую, чтобы вам заткнули уши и отобрали у вас флейту, — выражая недоумение, развёл я руки в стороны, растопыривая пальцы.
— Но я же невиноват в том, что у вас нет слуха, — снисходительно усмехнулся музыкант.
— Я тоже не виноват в том, что Богиня Релти наградила меня двойным благословлением, даровав мне Элементалей моих стихий, — с намёком постучал я пальцем по своему Знаку, выдаваемому храмами именно в этих редких случаях, — В конце концов, кто я такой, чтобы противиться Её воле!
Последнюю фразу произнёс с некоторым надрывом, высказывая тем самым свою религиозную преданность местной богине.
Тут это не убиваемая фишка. В отличие от моего мира, здесь от богини реально плюшки прилетают, причём очень даже жирные, и что характерно, зачастую наследуемые. Так что к Дарам богини и её благословлениям люди относятся серьёзно и с большим уважением.
— Пожалуй, это аргумент и тут я с вами соглашусь, — очень легко спрыгнул музыкант с темы и, развернувшись, неторопливо направился к группе других гостей.
Гости понемногу стали рассасываться, а меня ухватила за пуговицу какая-то белесая сухая дама, прилично пожилого возраста.
Видимо, она тоже какая-то важная. Стоило ей пару раз зыркнуть по сторонам, как пространство вокруг меня начало пустеть. Последней ушла дама с внушительным бюстом. Ушла с видимой неохотой. Даже Юлиана куда-то в темпе свалила.
— Значит, Ларри, — повертела мою пуговицу сухими пальцами довольно старая вобла, глядя мне прямо в глаза, — А скажи-ка мне, родители у тебя с Даром?
— Да, но со слабым, — с тревогой посмотрел я на её манипуляции.
Будет не очень хорошо, если она мне пуговицу оторвёт. Без неё костюмчик, как влитой, на мне сидеть уже не будет.
— А у братьев или сестёр?
— У сестры такой же Элементаль Огня, как и у меня, — сам не знаю отчего, сказал я чистую правду.
Так-то мне что-то вроде бормашины мозг сверлило.
— О! То, что надо! — наконец-то отпустила мою многострадальную пуговицу эта ведьма, но тут же ухватила меня своими пальцами за предплечье так, что впору было начинать морщиться. Хватка у неё стальная.
Нет. Синяков я не боюсь. Я к ним давно привык, да и регенерация меня спасёт. Но не слишком ли много этот божий одуванчик себе позволяет?
— Женщина, вы кто? — задал я ей вопрос, демонстративно стряхивая свободной рукой её захват со своей лучевой кости, до которой она уже вполне могла достать, впившись в меня своими клешнями.
Кстати, довольно жёстко это сделал. Ещё бы чуть сильней, мог бы и пальцы ей поломать.
А вот не фиг меня больно цапать с ни с того с ни с сего.
— Предложение у меня к тебе есть, милок. От которого ты вряд ли сможешь отказаться, — проскрипела старуха.
Глава 17
Честно сказать, я был обескуражен и поведением старой воблы, и её словами.
Она сильно выбивалась из всех, кого я видел в этом мире, своим видом и поведением. Пожалуй, мне требуется очень быстро понять, с кем я дело имею…
Старуха одета не бедно, но строго. Опять же, та лёгкость, с которой она умудрилась разогнать всех людей вокруг, явно непростых и влиятельных аристократов…
Украшения на ней тоже имеются, но все они — артефакты, кстати, с довольно крупными и чистыми камушками. Это я уже влёт научился определять. Спасибо урокам лэра Фливери.
Рассмотреть всё это мне удалось, так как со старой грымзой вдруг приключилось что-то неладное.
Она довольно громко охнула и, выпучив глаза, сделала пару шагов назад, смотря уже мне не в глаза, а куда-то ниже.
Потом начала оседать.
В миг подскочивший слуга помог ей сесть в кресло, которое тут же подтащили другие слуги побросав подносы с вином, и у нас сложилась нелепая картина — я стою чуть ли не посередине зала, напротив сидит старуха, с бледным лицом и отвалившейся челюстью, и вяло пробует указывать на меня пальцем.
Понятное дело, что такая мизансцена не могла не привлечь к себе внимания.
Понемногу разговоры в зале стихли и в нашу сторону потянулись любопытные.
— Знак! — наконец-то сообразил кто-то из них, куда указывает старуха своим сухим пальцем, силясь что-то сказать…