Однако взглянул странник на сэра Кэя, и застрял у него в глотке смех, словно добрый кус говядины.
– Сэр Артур, – заговорил пришелец снова, – вам суждено начать этот подвиг и нынче же покинуть со мною Камелот.
Поднялся тут из-за стола сэр Гавейн, и верный рыцарь сэр Грифлет встал со своего места, и весьма громко стали требовать они, чтобы выгнали из зала дерзкого гостя, ибо взялся он указывать королю. Но поднял руку сэр Артур, и умолкли рыцари.
– Разве ваш король похож на беспомощного младенца? – сказал он. – Или владеть мечом разучился он? И с чего взяли вы, что не по плечу мне славный подвиг? – С тем повелел Артур принести Эскалибур и доспехи и седлать двух коней.
Все рыцари столпились у ворот Камелота, чтобы проститься с королем, а иные поднялись в седла и хотели пуститься ему вслед, но не позволил Артур.
Вот миновали они последние хижины, что теснились вокруг Камелота, и тише застучали по лесной дороге конские копыта. Ждет Артур, не скажет ли его спутник хоть слово, но ни звука не раздается из-под остроконечного капюшона. Наконец придержал король своего коня.
– Послушай, странник, – молвил он, – не пристало королю пускаться в путь по чужому слову, но уж коли я здесь с тобой, то скажи хотя бы, что за подвиг предстоит мне? Или думаешь ты, что побегу я, если узнаю, что ждет меня встреча с непобедимым врагом?
– Сэр Артур, – спросил незнакомец, – отчего вы стали так нетерпеливы? Ведь было время, когда и вы слушались мудрого советчика, и отец ваш, Пендрагон, не прогонял от себя мудрецов. Разве доблести не нужна мудрость?
И тогда протянул руку король и сбросил остроконечный капюшон с головы странника – как прежде взглянули на него глубокие ясные глаза, и разогнала морщины молодая улыбка.
– Мерлин! О Мерлин! – Ибо вернул себе чародей и мудрец тот облик, в котором знал его король. И крепко обнялись король и мудрец, и долго не сводили глаз друг с друга, и сильно бились их сердца. Когда же улеглось их волнение, снова дотронулся мудрец до плеча короля и так сказал ему:
– Выслушайте меня, сэр, последний раз, потому что хоть и люблю я вас без меры, но недолгой будет наша встреча. Иные владыки ждут моей помощи, и в других краях поджидают меня.
И они углубились в чащу, чтобы не помешал им случайный прохожий, и покинули седла.
– Король, – вещал Мерлин Артуру, – слышали ли вы о Святом Граале, о чудесной чаше, что вот уже много лет скрыта от людей? Знайте же, что в чашу Святого Грааля была собрана кровь Господа нашего Иисуса, когда страдал он на кресте на горе Голгофе, и оттого-то и умножились страдания и беды людей на свете, что чьей-то злой волей скрыт Грааль и не служит добру его благодатная сила. Больше же, сэр Артур, не спрашивайте меня ни о чем, но следуйте за мною и знайте, что бессмертной будет слава Круглого стола, если даст вам Господь сил достигнуть Святого Грааля.
И они снова выехали на дорогу, и ехали до тех пор, пока не завиднелся вдали за рекой монастырь. Когда же Мерлин с Артуром подъехали к берегу, там, где переброшен был узкий мостик, приблизился к ним юный витязь в богатых доспехах.
– Приветствую вас, благородные сэры, – воскликнул он и, пришпорив своего коня, пустился к мосту.
Артур же крикнул ему издали:
– Эгей, молодец, разве не видишь ты, кто должен первым проехать по мосту?
И тот всадник придержал своего коня, но загородил подъезд к мосту и крикнул Артуру:
– Что ж, благородный сэр, если вы ангел Господень, ступайте, так и быть, первым, если же вы благородный рыцарь, то докажите мне, что вам первому следует ступить на этот мост.
– Слушай меня, дерзкий, – произнес Артур, и лицо его покраснело от гнева. – Я – король Артур, и не тебе заступать мой путь! Прочь с дороги!
– Благородный сэр, – отвечал юноша, – где ж это видано, чтобы короли разъезжали без войска или пышной свиты. Не верю я вам.
Рассмеялся дерзкий витязь, привстал в стременах и оглядел округу из-под латной перчатки. Оглядел и сказал Артуру:
– Видно, что-то у меня с глазами, потому что не вижу я королевского замка. Один только Божий монастырь за рекою, и никак мы не можем до него добраться.
– Воистину редкое упрямство вложил Господь в твою голову. Быть может, ты скажешь, что и доспехи на мне не королевские? А этот меч? – Артур взмахнул Эскалибуром, и словно синий огонь полыхнул по речной глади. – Разве может быть такой меч у простого рыцаря?
– Что ж тут скажешь – добрый клинок, – отвечал юноша, – да только не тот король, на ком королевские доспехи, а тот, кто рубится по-королевски да на коне сидит не хуже, чем на троне.
– Славный ответ, – проговорил Мерлин негромко. Артур же воспламенился сердцем.
– Берегись, – проговорил он. – Не я привел твою смерть, сам ты вызываешь ее. А коли хочешь поединка – изволь!
И они обнажили мечи и съехались для схватки. И Артур нисколько не страшился противника, ибо велико было его рыцарское искусство и в славном своем Эскалибуре был он уверен.
Вот ударили они меч о меч, и закружились их кони друг подле друга. И разят они, и защищаются, но жалеет Артур отчаянного юношу, ибо славно рубится он, и не хочет король ранить такого бойца.
– Опомнись, молодец! – кричит Артур из-за щита. – Не много мне чести рубиться с тобой до победы, не велика радость сразить тебя в поединке.
Но смеется тот из-за забрала в ответ королю и рубится так, что звон и гром идет над рекою. Рубятся они нещадно, но дивно королю Артуру, что словно бы в шутку бьется с ним молодой витязь. Куда ни направит король свой удар, везде встречает он клинок или щит, точно невидимой стеной окружил себя юноша, его же меч летает над головой Артура, и грозит, и сверкает, но лишь по щиту да по сверкающему Эскалибуру гремит своим лезвием. Хочет король выбить меч, но неуловим клинок юноши; хочет щитом потеснить его, да сам едва успевает увернуться от ударов. И хоть невредим Артур и целы его доспехи, уже тяжко дышит он сквозь забрало, и все трудней ему подымать сверкающий Эскалибур. Противник же его словно из железа откован. Машет он мечом, не зная усталости, и кажется Артуру, что не поможет ему Эскалибур, ибо близок тот час, когда не останется у него сил и, ни единой раны ему не нанеся, одолеет его дерзкий юнец.
– Придержи свой меч, молодец, – сказал тогда Артур, – достойно бьешься ты, и никому не позорно было бы сдаться тебе. Однако если не посвящен ты в рыцарское звание, то посмешищем станет тот рыцарь, кого одолеешь ты, и тогда лучше – смерть.
– Благородный сэр, – отвечал юноша, – видно, и вправду бьюсь я с королем Артуром, потому что истинно королевские речи слышу я нынче. Что же до рыцарского звания, то и вправду не удостоился я этой чести.
И тогда Артур сказал ему:
– Сойди с коня, о юноша, и назови свое имя.
И сам опустился на землю.
И тогда юноша снял шлем и встал перед королем Артуром на одно колено.
– Имя мое Галахад, – произнес он.
Артур же, как очарованный, глядел в прекрасное его лицо, и чудилось ему, что не впервые стоит перед ним этот боец и взгляд его, подобный светлому клинку, уже встречался со взглядом Артура.
– Храни тебя Господь, юноша, – молвил король. – Счастлив должен быть твой отец, я же посвящаю тебя в рыцари, и да будет с тобой благословение Божье. – И с этими словами ударил его Артур по плечу Эскалибуром плашмя и подал ему шлем. – А теперь – бой! И коли суждено мне пасть, так от рыцарской руки.
И они снова поднялись в седла и ударили клинок о клинок, но перерубил Эскалибур меч Галахада, и отлетело сверкающее лезвие и исчезло в реке. В тот же миг раскрылись ворота монастыря, и оттуда с пением вышли монахи. Ударил колокол гулко, и словно густым туманом подернулось все перед глазами Артура. Слышалось еще пение монахов, но тишина уже обступила короля.
Наконец очнулся сэр Артур. Раскрывает он глаза и видит, что лежит на том месте в лесной чащобе, где говорили они с Мерлином, а рядом с ним племянник его сэр Гавейн и сэр Грифлет. Ощупал король свой левый бок – на месте ли Эскалибур – и спрашивает у рыцарей:
– Благородные сэры, отчего я не вижу Мерлина? И как вы отыскали меня?
– Сэр Артур, – сказал тут Гавейн, – неведомо нам, отчего поминаете вы Мерлина, а что до остального, то вот уже много дней ищем мы вас по всей Англии, с тех пор как покинули вы Камелот с тем странником. И королева наша Гвиневера ждет от нас вестей в великой тревоге.
Понял тут Артур, что великое чудо свершилось и что многие славные дела начаты ныне. Но не сказал он ни слова своим баронам, а они не решились спросить. В молчании доехали они до Камелота.
О том, как объявился в Камелоте Галахад
Ни днем ни ночью не смыкает стража глаз на стенах и башнях Камелота. На много полетов стрелы видна им округа, и, кто бы ни показался на дороге, тотчас спешит человек к королю Артуру. Ни пеший, ни конный не укроется от зорких глаз.
Но странное настало время: что ни день, то сам сэр Артур поднимается на стены, и ходит с дозорными, и глядит вдаль, покуда не заслезятся глаза его от солнца и ветра. И ночью слышны его шаги по стенам Камелота. Не разглядеть в темноте ни леса, ни дороги, только негасимый свет, что освещает Круглый стол, льется из узкого окна на реку, тянется с одного берега на другой, точно светлый мост.
Вот однажды ранним утром поднялся король на стену и видит: по реке в тумане плывет высокий белый камень, и, хоть движется этот камень против течения, ни единый всплеск не доносится с реки до замка. С робостью смотрели воины на это чудо. Артур же, не раздумывая, спустился со стены и вышел к берегу. Тут налетел из-за дальних холмов ветер, и взлетел туман над рекою, как взлетает рыцарский плащ во время быстрой скачки. И тут же каменный столб подошел к берегу и остановился перед Артуром. Был же тот столб сработан на диво искусно, и добрый меч погружен был до половины в белый камень. Когда же сошлись на берегу рядом с Артуром бароны, то проговорил сэр Гавейн:
– Не этот ли столб воздвиг Мерлин силою своего чародейства у могилы несчастных братьев Балина и Балана? Коли так, то пришло, видно, в Камелот время великих чудес и славных подвигов.