{1585} - военного министра и принца Конде. И, по ее словам, было решено, что если принцы вернут корону Людовику XVI, тот не будет иметь право отправить в отставку хотя бы одного члена Совета без согласия остальных {1586}. Мадам якобы даже сказала: «Это просто Совет короля Пето!»{1587}. Здесь она явно перефразировала популярное выражение «двор короля Пето», которое обозначало анархию, беспорядок, шумное сборище, кавардак. В этом значении употребляет его и Мольер в «Тартюфе»: «Ничего не уважают, каждый говорит громко, Да это просто двор короля Пето!»{1588} По словам молодого маркиза де Буйе, де Калонн фактически являлся главой Совета, однако практически всё в то время решал граф д’Артуа, поскольку Месье «был запятнан, в глазах эмигрантов, конституционным грехом» {1589}.
Таким образом, из четырёх членов этого «Совета» двое - де Калонн и де Водрёй - несомненно, были креатурами графа д’Артуа, а принц Конде явно вошёл в него, поскольку командовал армией эмигрантов. К тому же де Калонн делал всё, чтобы принизить авторитет Месье {1590}, а репутация де Водрёя была далеко не безупречной. Ожеар вопрошал:
Был ли граф де Водрёй когда-нибудь человеком, интересующимся чем- то, кроме собственных удовольствий? Чем он управлял? Выбрать в качестве первого министра человека, изгнанного из Советов Короля, отвергнутого собственным сословием, обвинённого [...] в крупных растратах, сбежавшего из королевства и тем самым восставшего против своего государя?{1591}
Другой современник охарактеризует графа как «друга г-на де Калонна, связанного с графом д’Артуа через кружок Полиньяк и более отличавшегося приятностью манер и живостью ума, нежели политическими и военными достоинствами»{1592}.
Единственным из четырёх, кто и дальше останется в окружении Людовика-Станисласа, был Луи-Франсуа-Марк-Илер де Конзье (Conzie) (1736-1804) - епископ Сент-Омера (1766), а затем Арраса (1769). Он также считался человеком графа д’Артуа, эмигрировал вместе с ним в 1789 г. и повсюду сопровождал принца, с которым познакомился ещё при Старом порядке{1593}. «Конзье, - пишет о нём К. Латрей, - старый друг философов и мадам дю Дефан{1594}, галантный прелат, дравшийся на дуэли с офицером гвардии», в Кобленце выполнял роль канцлера графа Прованского. «Легкомысленный, болтун, невежа, грубиян, но энергичный, умный и сжигаемый амбициями», он всегда выступал как сторонник использования англичан для того, чтобы помочь эмигрантам вернуться в страну{1595}.
Епископ Арраса был хорошо интегрирован в эмигрантскую среду, считался близким другом принца Конде. «По характеру и образованию он политик и, хотя и не похож на придворного, имеет надлежащий стиль и ловкость» {1596}, - полагал лорд Макартни. В другом письме он дополняет эту характеристику следующими словами: «Это человек церкви, пользующийся великолепной репутацией [...] с возвышенной и страстной душой и с головой, весьма ориентированной на политику»{1597}. К тому же прелат был удобным инструментом, позволявшим поддерживать через него более близкие отношения с церковью.
В 1793 г. Месье объявляет себя Регентом, и состав «Совета» меняется. «Когда в 1793 г. Людовик XVIII взял на себя руководство роялистской партией, - рассказывает один из французских историков, - людьми, к которым он обратился за помощью, были Мальзерб (Malesherbes){1598} и Видо де ла Тур (Vidau de la Tour){1599}, которые не эмигрировали, Сен-При, либеральный министр в 1788-1790 гг., Мольвиль (Molleville){1600}, бывший конституционным министром в 1791-1792 гг. [...] Если в ноябре 1793 г. он призвал в Совет таких непримиримых, как граф де Ферран и д’Утремон (Outremont){1601}, так это, скорее всего, потому, что все остальные не захотели или не смогли оказать ему необходимое содействие» {1602}. Впрочем, хотя в историографии, как мы видели, когда речь шла о подготовке Веронской декларации, графа де Феррана действительно принято считать «непримиримым», расстался с ним граф Прованский, я полагаю, не по этой причине.
Антуан-Франсуа-Клод, граф де Ферран (Ferrand) (1751-1825) принадлежал к дворянству мантии. Ещё в юности он получил место в Парижском парламенте и проявил себя ярым противником реформы Мопу. Хотя в 1788 г. он стал одним из первых, кто выступил от имени Парижского парламента за созыв Генеральных штатов, уже в сентябре 1789 г. граф отправился в эмиграцию. Там он поначалу входил в Совет принца Конде. Впоследствии он вспоминал, что был тем более тронут назначением в регентский совет, что один из его предков уже состоял в аналогичном органе после смерти Людовика XIV{1603}. Граф перестал быть советником принца только в 1795 году{1604}.
В сентябре 1793 г. де Ферран опубликовал памфлет «О возвращении монархии», на следующий год вышедший вторым изданием. В этом тексте явно просматривается стремление бить революционеров на их же идейном поле. Так, граф не оспаривает понятие «общей воли», однако полагает, что революция её регулярно искажала, превращая в «национальную волю». Истинный «глас народа» звучал, по его мнению, лишь в наказах в Генеральные штаты{1605}. Все эти размышления довольно далеки от образа ультрароялиста. Далеки от него и те соображения, которые граф де Ферран будет высказывать позднее. Когда двор переедет в Верону, он обратится к барону де Флашсландену с посланием, призывающим графа Прованского пойти на компромисс с рядом депутатов Учредительного собрания{1606}, а в 1796 г. в письме графу де Модену (Modene){1607} напишет:
Отец семейства идёт навстречу блудному сыну; это отеческое деяние может и должно быть совершено с королевским достоинством. Я хорошо знаю, что в государственных делах следует начинать с того места, на котором они остановились, а не пятиться назад в прошлое{1608}.
Скорее всего, дело было не в личной неприязни Месье (мы знаем, что после Реставрации граф входил в окружение короля{1609}), а в том, что они не сходились во взглядах. Как с горечью писал де Ферран, «идеи, которыми я делился, ни разу не были приняты»{1610}.
Провозгласив себя королём, Людовик XVIII существенно пересматривает своё окружение и формирует совсем иной Совет. Как мне видится, тому было несколько причин. Прежде всего, король осознавал, что отныне он не имеет права руководствоваться лишь собственными пристрастиями, его задача - объединить всех роялистов, а это означало приближение к себе людей, придерживавшихся различных политических взглядов. Как писал один из аристократов, «если принцы имели предрассудки, если их имел Месье, Король их иметь не должен»{1611}. Кроме того, пока граф Прованский не считался полноправным монархом, он вынужден был не только делить своё окружение с графом д’Артуа, но и в принципе в значительной степени ориентироваться на пристрастия и конфликты, существовавшие в эмигрантской среде, поскольку его статус оставался весьма неопределённым. Брат Людовика XVI, действующий помимо его воли, самопровозглашённый Регент королевства не мог себе позволить идти против течения.
В 1795 г. ситуация изменилась: Людовик XVIII сделал Совет очень компактным, но зато смог пригласить в него тех, кому доверял и кого хорошо знал. Его ближайшим соратником стал барон Жан-Франсуа-Анри де Флашсланден (Flachslanden, Flaschlanden, Flaschslanderi) (1734-1797), происходивший из эльзасского дворянского рода. Рыцарь Мальтийского ордена, после смерти в 1756 г. старшего брата Жозефа-Конрада, предназначенного для военной службы, он оставил духовную карьеру и нашёл свое призвание в армии. Участник Семилетней войны, кавалер Ордена Св. Людовика (1770), бригадный генерал (maréchal de camp) (1780), перед Революцией он уже командовал расквартированной в Эльзасе пехотной бригадой. В конце 1780-х гг. барон стал участником Ассамблей нотаблей (1787, 1788) и депутатом Генеральных штатов от дворянства Кольмара. Эмигрировав в 1791 г., он сражался в рядах армии принцев, а затем вошёл в Совет графа Прованского{1612}. Нередко пишут, что теперь он исполнял при Месье обязанности канцлера {1613}.
Барона де Флашсландена историки нередко путают с его братом, Жаном-Батистом-Антуаном де Флашсланденом (1739-1825), который до Революции занимал должность бальи Мальтийского ордена. В 1787 г. он стал председателем Собрания провинции, считался «человеком, очень открытым для реформ»{1614}, был избран депутатом от третьего сословия в Генеральных штатах