— Это Флит, — сказал вполголоса Билль.
Селби кивнул.
В это время показался автомобиль, которого поджидал Флит. Это был длинный блестящий лимузин. Он бесшумно подъехал к краю дорожки, Флит шагнул вперед. Дверца распахнулась, а внутренность автомобиля ярко осветилась.
В автомобиле сидела женщина с резкими чертами лица, немного кричаще одетая, чрезмерно накрашенная, но бесспорно хорошенькая. Когда она нагнулась к дверце, ее шея и уши засверкали от множества украшений. Каждый палец руки, протянутой навстречу Маркусу Флиту, также сверкал огнями.
— Простите, что я заставила вас ждать, Маркус.
Голос у нее был высокий и пронзительный, и в нем отсутствовала та изысканность, которая бы отвечала окружавшей ее роскоши.
— Потушите! — быстро сказал Маркус, и через мгновение автомобиль снова погрузился во мрак.
Флит вскочил в автомобиль, захлопнул за собой дверцу, и автомобиль тронулся. В это время на сцене появилось новое действующее лицо. Из тени вышла женщина, которая быстро шагнула на дорогу, как будто она хотела перехватить Маркуса. Селби окинул ее взглядом. Она стояла на дороге, нагнув плечи, вытянув вперед голову, и наблюдала за отъезжавшим лимузином. В ее напряженной позе Селби почуял ненависть и горе.
Ему незачем было говорить, что это была Мэри Коль. Он узнал ее прежде, чем она повернула к нему сердитое лицо. Она как будто не заметила, что за ней следят. Быстрыми шагами она прошла мимо них, бормоча что-то под нос, и скрылась в толпе.
— Кто это? — спросила Гвенда.
— Мужчину зовут Флит, — сказал Селби. — Девушка, которая только что прошла мимо нас, его секретарша. Что касается дамы с бриллиантами, то ее личность также не является особенной тайной. Даму зовут Эмилия, фамилии ее я не знаю. Она тратит гораздо больше денег, чем скупой Маркус склонен давать ей. Она живет на Вильмот-стрит. Сегодня у нее с пяти до шести часов вечера была маникюрша. Тем не менее она — загадка.
Гвенда тихо рассмеялась.
— Вы похожи на одного сыщика, о котором я читала, — сказала она. — Это умозаключения?
— Нет, это знание, — ответил Селби.
Глава 20Бриз
Маркус Флит обычно приходил в свою контору в 10 часов. Было без четверти десять, когда он вышел из лифта и приветствовал свою жену-секретаршу радостной улыбкой и веселым «с добрым утром». Он не был удивлен и ничего не заподозрил, когда она ответила ему сухо и коротко на его приветствие. Настроение Мэри бывало иногда неровным по утрам… Он пришел в свое святилище, ничего не подозревая о надвигающейся буре.
Она принесла ему письма, положила их, как всегда, на письменный стол и сказала:
— Что ты делал вчера вечером, Маркус?
Тон, которым это было сказано, был самый обыкновенный.
— Я пошел домой и лег спать, — быстро ответил Маркус. — У меня был вчера очень трудный день, и я ужасно устал к вечеру.
— Мне показалось, что я видела тебя в парке, — сказала она.
— В каком парке? — спросил он, взглянув на нее. — Впрочем, это неважно, я вообще не был в парке.
— Лжец!
Это было сказано даже с необычайной для Мэри яростью.
— Лжец! — повторила она. — У тебя было свидание… она приехала в автомобиле, и ты подсел к ней около Мраморной Арки… Я видела вас. Ты лжец, лжец!
Маркуса не легко было смутить, но на мгновение он утратил спокойствие. Но как человеку, привыкшему ко всякого рода кризисам, ему ничего не стоило вернуть свое самообладание.
— Ты говоришь про миссис Уольтэм? — спросил он, поднимая брови с видом оскорбленной невинности. — Право, Мэри…
— Миссис Уольтэм? Так вот ее как зовут. Эта самая женщина, которая приходит сюда…
— Моя клиентка. Вот что, Мэри, я тебе объясню, в чем дело. Я сознаюсь, что назначил миссис Уольтэм свидание. Она хочет продать кое-какие драгоценности. Естественно, что она не хотела приглашать меня к себе на дом.
— Почему же она не пришла в контору? — спросила сердито Мэри. — Она ведь бывала здесь раньше.
— И будет еще бывать! — сердито отрезал Маркус. — Не раз еще! Я не желаю ни от кого принимать указаний, когда речь идет о моих делах. Пойми это раз и навсегда. Я не знаю, хорошенькая она или уродка, я почти не обратил на нее внимания. Мне выгодно иметь с ней дела, а веду ли я эти дела в автомобиле или в моей конторе, тебя не касается. Если ты будешь еще шпионить за мной…
— Я не шпионка. Я же говорю тебе, что пошла в парк слушать музыку. Я говорила со сторожем об одном сумасшедшем, которого разыскивала полиция, когда я вдруг увидала тебя.
— Сторож, по-моему, нашел сумасшедшую женщину, — сказал Флит уже более весело. — А теперь послушай, Мэри. Ты заблуждаешься. Мне просто приходится видеть самых странных людей при самых странных обстоятельствах. Ты говоришь, что сторож рассказывал тебе про какого-то сумасшедшего? Странное место для сумасшедших. Что он там делал? Кто он?
— Я почти ничего не знаю. Какой-то сыщик разыскивал его и велел сторожу задержать его, если тот увидит. Зовут его Треворс…
Говоря это, она стояла спиной к Маркусу. Вдруг она услышала громкий шум от падения чего-то тяжелого. Маркус, собиравшийся говорить по телефону, уронил на пол аппарат. Она посмотрела на него в страхе. Лицо его было бледно, рот широко раскрыт.
— Треворс, Оскар Треворс? — задыхаясь пробормотал Флит. — В парке? Ты лжешь! Что ты знаешь?
Одним прыжком он очутился около нее и схватил ее за плечи.
Она вырвалась из его рук и стояла, задыхаясь и дрожа.
— Я не знаю, Маркус, — чуть не плача, сказала она. — Я даже не знаю, о чем ты говоришь. Я только сказала тебе то, что я слышала. Его зовут Треворс. Полиция ищет его. Кто он, Маркус?
Он отмахнулся от нее рукой.
— Уходи! — коротко приказал он. — Уходи отсюда куда хочешь. Не приходи раньше, как через полчаса. Ты слышишь? Если я узнаю, что ты подслушивала, ты пожалеешь об этом, милая.
Он совсем не походил сейчас на мягкого и терпимого Маркуса Флита, каким она его знала и которого она привыкла дразнить и мучить. Это был новый Маркус, повелительный, свирепый, один взгляд которого приводил ее в дрожь.
Пройдя в первую комнату, она поспешно надела шляпу и выбежала в коридор. Он запер за ней дверь и, вернувшись в свой кабинет, вынул из шкафа небольшой телефонный аппарат, который он употреблял только раз в день. Долго на его вызов никто не отвечал. Наконец он произнес тихим, сдавленным голосом:
— Да, это я, Маркус. Что значат эти толки о том, что Треворс в Лондоне?.. Боже мой! Это верно, да? Почему же ты не сообщил мне?.. Почему ты не сообщил мне?.. Я боюсь… Я знаю, что ты-то не боишься. Я бы хотел иметь твои нервы… Они искали его в парке вчера вечером… Кто, Лоу? Кто такой Лоу?.. Он не придет сюда. Я уверен, что он не придет сюда… Да, да, я буду. Ты можешь мне верить, Аль.
Он повесил телефонную трубку и, заперев шкафчик, в котором находился аппарат, вернулся к своему столу. Четверть часа он просидел у стола, закрыв лицо руками. Потом он вытащил из заднего кармана брюк небольшой браунинг и вынул из него один за другим патроны. Осмотрев, он вставил их на место.
Маркус Флит получил приказание убить на месте Оскара Треворса и потом уж придумывать подобающие объяснения своему поступку.
Глава 21Мистер Смит и его посетители
На третьем этаже Трест Билдингс помещалась небольшая контора, занимаемая неким мистером Вильямсом Смитом, профессия которого была довольно неопределенно обозначена как «экспортер». Что мистер Смит экспортировал, в точности не было известно. Во всяком случае, дела его были настолько невелики, что позволяли ему содержать всего одного немолодого клерка — человека лет сорока пяти с военной выправкой. Он принимал письма и отвечал на них и иногда писал под диктовку длинные послания относительно фруктовых консервов, которые его хозяин диктовал тихим и заспанным голосом.
Маркус Флит знал о фруктовых консервах, потому что ему надлежало знать все о делах, которые велись в пределах Трест Билдингс. Он знал также, что мистер Смит показывался у себя в конторе всего раз в неделю и то только на несколько часов. Он знал, что Смит приходил около восьми часов утра, до открытия других контор, быстро пробегая через вестибюль и так же быстро, через две ступеньки сразу, взбегая по лестнице, — лифтом он никогда не пользовался.
Швейцар Трест Билдингс, которому надлежало знать всех нанимателей в лицо, в сущности, никогда не видел этого мистера Смита, и притом по довольно курьезной причине. За минуту до появления энергичного мистера Смита швейцара неизменно вызывали к телефону. Сам он, впрочем, не замечал этого странного совпадения.
Здание имело два выхода, и Вильям Смит всегда исчезал через второй. Целый год экспортер Смит занимался своим делом, не привлекая особенного внимания Маркуса Флита. А Билль Джойнер даже и не подозревал о его близком соседстве. Он регулярно вносил квартирную плату, так что у Маркуса не было никаких оснований выгонять его. Он не чинил также никаких неприятностей, и, хотя его контору и мог бы занимать кто-нибудь, кто приносил бы больше выгод Маркусу Флиту, последний все же терпел Смита.
В то утро, когда у Маркуса Флита вышло столкновение с его разъяренной секретаршей, но задолго до того, как Флит поднялся от сна, швейцар был вызван к телефону, чтобы ответить на один запрос. Не успел он скрыться в телефонной будке, как мистер Смит влетел в переднюю и помчался вверх по лестнице.
Одинокий клерк был уже на своем месте. При появлении своего хозяина он положил на стол короткую трубку, которую он перед этим курил.
— Писем нет, сэр, — доложил он.
Мистер Смит — он же Селби Лоу — снял свои роговые очки и принялся с силой вытирать их.
В одном углу комнаты был длинный шкаф, предусмотрительно поставленный там для бумаги и других канцелярских принадлежностей. Мистер Смит отворил дверцу шкафа и осмотрел его пустую внутренность. Штукатурка была содрана со стены и обнажала трубу. Верх и низ трубы были срезаны, и на протяжении двадцати дюймов виднелись провода. Очевидно, это были телефонные провода. На каждом проводе был красный ярлычок, за исключением одного, отмеченного желтым ярлыком. Вокруг этого провода была обмотана еще тонкая проволока. Видно было, что тут возилась опытная рука.