— В чем дело, Тиммс? — спросил он, пройдя с ним в свою отдельную гостиную на следующем этаже. — Вы ведь пришли не для того, чтобы говорить со мной о Голди Локсе?
Вместо ответа инспектор осторожно вытащил из кармана длинный плоский пакет и положил его на стол. Это была почтовая посылка с итальянской маркой и штемпелем, тщательно запечатанная с обоих концов.
— Это пришло по почте, — сказал Тиммс. — Мы задержали ее. Посмотрите на адрес на посылке. Я пришел к вам по поводу этой молодой дамы.
— Мисс Гильдфорд? — удивленно спросил Селби.
Тиммс кивнул.
— Она довольно внезапно съехала сегодня из отеля «Чаттертон», не оставив адреса.
— Это недосмотр. Вероятно, мистер Джойнер уже исправил эту оплошность. Он ее адвокат, — солгал Селби.
— После ее отъезда пришла эта посылка. Она адресована ей.
Селби взглянул еще раз на пакет. Он был адресован «Мисс Гвенде Гильдфорд», с пометкой «лично и срочно».
— После того как мне не удалось поймать Голди, — сказал мистер Тиммс, — я вернулся в отель, чтобы узнать, нет ли среди жильцов кого-нибудь, кто мог бы быть повинен в краже. Первое, что я услыхал, было об этой молодой барышне, так таинственно появившейся и исчезнувшей. Потом я нашел этот пакет и позволил себе открыть его. Что вы думаете об этом?
Он снял крышку маленького деревянного футляра, обернутого в бумагу, и вынул предмет, который показался сначала Селби железной палочкой, заостренной с конца. Селби взял его и пощупал кончик. Тот был острый, как иголка.
— Стеклянный кинжал, — сказал Селби.
Кинжал был великолепным произведением искусства. Селби догадался, что он венецианского происхождения.
Короткая ручка была перетянута шелковыми нитками. В лезвии под перекладиной, также стеклянной, было два углубления.
— Было при этом какое-нибудь письмо? — спросил Селби.
Инспектор вытащил из бумажника небольшую бумажку. На бумажке было написано несколько строчек печатными буквами.
«Посылаю для верности второй стилет. Вспомните все, чего вы избежали, и разите бесстрашно».
Подписи не было.
Селби, точно зачарованный, смотрел на бумажку. Наконец он выговорил:
— Я покажу кинжал мисс Гильдфорд, — сказал Селби решительно. — Вы бы лучше спустились со мной.
Тиммс запротестовал, но Селби настоял на своем, и они вместе спустились по лестнице и вошли в гостиную.
Девушка с интересом взяла и стала рассматривать кинжал.
— Какой красивый! — воскликнула она. — Он очень старинный?
— Я думаю, — сказал Селби спокойно. — Он был найден в футляре, адресованном вам в «Чаттертон Отель».
— Мне?
Она посмотрела на Тиммса, поняв, что он принес этот странный «подарок».
— При этом была небольшая записка. Пожалуйста, прочтите ее, — сказал Селби.
Гвенда взяла бумажку из рук и дважды прочла короткое послание.
— Ничего не понимаю, — сказала она. — Я никогда не получала никакого кинжала. А здесь говорится, что это второй.
— Почерк вам знаком?
Она посмотрела на адрес на посылке и покачала головой.
— Вы не знаете никого, кому могло бы прийти в голову сыграть с вами такую шутку?
— Никого, — сказала Гвенда. — Конечно, это шутка. Кто же может предложить мне «разить бесстрашно»?
По крайней мере, для одного человека в комнате ее веселый смех звучал вполне убедительно.
— Если это шутка, то очень дурного вкуса, — сказал сурово Тиммс. — Лучше оставьте его себе, мисс Гильдфорд, — сказал он, видя, что девушка возвращает ему кинжал. — Это ваша собственность.
Прежде чем она успела ответить, Билль Джойнер выхватил кинжал из ее рук.
— Ну нет, — сказал он спокойно. — У меня очень развито чувство юмора, но я не вижу в этом никакой шутки. Наоборот, это может быть вовсе не шутка.
Селби кивнул.
— Во всяком случае, — продолжал Билль, — я думаю, что было бы лучше, если бы вы взяли это маленькое оружие и сохранили его в вашем Музее пыток или как он у вас там называется.
— Прежде чем вы унесете его, Тиммс, — сказал Селби, — я бы хотел немного изменить его облик.
С этими словами он взял кинжал и ножом отсек кончик. Раздался легкий звон.
— Теперь можете взять его, — сказал Лоу.
Наклонившись, он поднял упавший конец и бросил его в камин.
— Если Оскару Треворсу суждено умереть, пусть они найдут другой способ.
Глава 11Человек в коридоре
Тиммс ушел прежде, чем девушка попросила у Селби объяснения его странных слов.
— Я скажу вам, мисс Гильдфорд, — ответил Селби. — Я не вижу причины таиться от вас. Я совершенно убежден, что Оскар Треворс жив. Я также уверен, что при известных обстоятельствах он будет убит.
— При каких обстоятельствах?
— Не знаю. У меня нет пока определенной теории. Если бы она у меня была, загадка исчезновения Треворса и всего, что с этим связано, была бы разрешена тут же на месте.
Вечером явился гость в лице доктора Эвершама, который зашел по дороге от одного пациента узнать о Гвенде. Селби немного знал его. Познакомившись ближе, он убедился, что хвалы, которые Гвенда расточала своему первому знакомому в Лондоне, не были преувеличены.
— Трест Билдингс приобретает дурную славу, — сказал он. — Настолько, что я серьезно подумываю о переезде. И я перееду, если хозяин не выселит Флита.
— Вряд ли он это сделает, — сухо сказал Селби. — По моим сведениям, Флит — это и есть Трест. Вы, вероятно, слышали о небольшом налете, который полиция устроила на его контору?
Доктор кивнул.
— Странный человек. Я говорил с ним всего несколько раз и то мельком, и только раз был у него в конторе. С ним приключился обморок, и меня вызвали к нему Он мне послал за визит всего 5 шиллингов!
Все рассмеялись.
Доктор пробыл около часа, потом его вызвали по телефону. Через несколько минут после его ухода Селби тоже вызвали к телефону. Звонок был из министерства иностранных дел. Оказалось, что между Дувром и Лондоном были украдены дипломатические документы. Селби было приказано немедленно явиться в министерство.
— Хорошее изобретение — телефон! — сказал он, возвращаясь в комнату, где сидели Билль и Гвенда. — Мисс Гильдфорд, я предоставляю Биллю занимать вас. Кстати, его действительно зовут Билль Родителей, которые устраивают подобные шутки со своими детьми, следует сурово наказывать.
Девушка заметила в манере Селби какую-то еле уловимую перемену. Он вернулся после телефонного разговора другим человеком, чем ушел. Он вообще умел сбрасывать с себя напускной ленивый тон, но теперь он был почти груб и ушел не попрощавшись. Гвенда слышала, как он хлопнул дверью и, смеясь, вернулась к Биллю.
— Я боюсь, мистер Джойнер, что мое путешествие кончится ничем, — сказала она. — Начало его, во всяком случае, малоообещающее. Я потеряла весь сегодняшний день. Мне нужно видеть стольких людей. А завтра я, право, должна была бы выехать во Францию. Конечно, — прибавила она, — я и выеду, если захочу. Это нелепо… Кажется, телефон звонит, а? — перебила она себя.
Билль услыхал назойливое дребезжанье звонка и вышел в переднюю. Взяв трубку, он услыхал чей-то торопливый голос.
— Это вы, Джойнер?.. Пожалуйста, приходите сейчас же в редакцию «Утренней Звезды». Они тут совсем перепутали гранки вашего рассказа. Помощник редактора уехал в отпуск, и вы должны прийти и сами навести порядок.
Билль выругался вполголоса. Такое происшествие случалось уже не в первый раз. Он поспешно вернулся к девушке.
— Я вернусь минут через двадцать, — сказал Билль. — Если вам что-нибудь понадобится, позвоните Дженингсам.
Гвенда была рада, что может наедине обдумать свое положение. Она уже телеграфировала о своем приезде, а теперь, усевшись за небольшим письменным столом Селби, принялась за письмо в Сакраменто, чтобы объяснить происшедшее с ней. Письмо оказалось не легко написать, гораздо труднее, чем она предполагала. Она надеялась, что ей в первом же письме удастся сообщить о каком-нибудь своем достижении, о какой-нибудь найденной ею многобещающей нити, которая, в конце концов, должна привести к розыску пропавшего Треворса. Ничего такого на самом деле не было. А то, что она могла написать, уж очень походило на истерический бред.
«Дорогой мистер Маллинг», — начиналось письмо. Но дальше этого она не продвинулась. Она могла бы исписать целые страницы о Билле Джойнере, но с этого нельзя было начинать. Письмо, посвященное целиком любимому племяннику мистера Маллинга, могло понравиться тому как человеку, но совершенно не могло удовлетворить его как редактора. Что она узнала? Только то, что по мнению двух людей — доктора, который лечил Треворса, и английского чиновника, занимавшего какое-то неопределенное положение при министерстве иностранных дел, — Оскар Треворс был жив. Доктор считал его сумасшедшим. А что касается указания на короля Бонгинды, то хотя эта история и звучала заманчиво для газеты, вся она, в конце концов, зиждилась на простом совпадении.
Она двинула рукой, вставочка скатилась со стола и перо воткнулось, как это часто случается, в паркет. Когда она вытащила его, перо оказалось сломано. Она стала искать другое, но не нашла. Наклонившись, она нажала звонок около камина. Где-то внизу раздалось тонкое дребезжание. Прошло три минуты, но никто не являлся на звонок. Билль объяснил ей внутреннее устройство дома. Гостиная Дженингса находилась в конце коридора на первом этаже. Обычно их можно было там найти. Она прошла по коридору и постучала в дверь. Ответа не было. Тогда она слегка приоткрыла дверь. В комнате было темно. Нервы ее были напряжены. Она подошла к лестнице, которая вела в кухню, и кликнула Дженингса по имени. Ей ответило только эхо ее собственного голоса. Она вернулась в гостиную, недумевающая и немного испуганная. Оставив дверь приоткрытой, она вернулась к письменному столу и решила продолжать письмо карандашом. Написав два слова, она услышала легкий скрип. Кто-то спускался по лестнице. Сердце Гвенды почти перестало биться. В доме никого не было. Соседка с четвертого этажа была в отъезде, она уехала за день до приезда Гвенды. Прислуга была приходящая, так как у Дженингсов не было достаточно места, чтобы держать прислугу в доме. После обеда вся прислуга ушла.