Впереди в каменной стене поблескивала решетка, на которой висел массивный железный замок. Когда свет факела осветил прутья, Раиса заметила какое-то движение.
За решеткой находились двое юношей и девушка пятнадцати или шестнадцати лет, хотя определить их точный возраст было трудно. Они оказались тощими и грязными. Кроме того, узников избили до такой степени, что их облик едва ли можно было назвать человеческим. И они не сгрудились у решетки, замерев в предвкушении: наоборот, они забились в углы. Наверное, надеялись стать невидимыми для глаз МакГиллена.
Раисе стало тошно. И одновременно она почувствовала гнев: ведь страшные слова Кандальника были правдивы.
– Эй, Сари, – пропел МакГиллен и открыл решетку. – Гляди, кого я тебе привел.
– Уходи, – прошептал кто-то в ответ. – Мы не можем сказать того, чего не знаем. Мы не видели Алистера много месяцев.
– Неужто? Не будь такой строптивой, – шелковым голосом произнес сержант. – Кое-кто хочет тебя увидеть.
– Кому надо меня видеть? – встрепенулась Сари.
– Со мной малышка Ребекка, дорогая. И она принесла тебе обед.
– Ребекка? – переспросила Сари с любопытством.
Она вышла из тени на свет. Для своего возраста она была высокой и широкой в плечах и бедрах. И не могла похвастаться сходством с Раисой.
– Теперь, когда твоя маленькая сестричка здесь, может, мы договоримся? – МакГиллен оскалился леденящей кровь улыбкой. – И твой язык развяжется, когда мы положим Ребекку на стол для пыток?
Сари уставилась на принцессу и перевела взгляд на сержанта.
– Кто это, черт возьми?!
В легендах королева Ханалея поборола Короля Демонов при помощи собственного несгибаемого характера и сил добра.
В племенах говорили, что слабый побеждает могущественного соперника, используя силу мысли.
Раиса была достаточно умна, чтобы понять – ее шансы одолеть кого-то вроде МакГиллена близки к нулю. Но, если у человека не остается ничего другого, кроме как сражаться за свою жизнь, это может наделить его невиданной энергией.
Когда Раиса вонзала свой кинжал в мясистый живот МакГиллена, она знала, что это его не убьет. Однако принцесса надеялась, что таким маневром сумеет хотя бы ненадолго его задержать.
И это ей удалось. Сержант завизжал, как резаный поросенок, и молниеносно отшвырнул девушку к стене. Выкрикивая ругательства, он согнулся и обхватил живот.
– Хватайте его! – инстинктивно воскликнула Раиса, вскакивая на ноги. – Давайте! Сюда!
С силой, порожденной отчаянием, трое «тряпичников» бросились на врага, прижимая его к полу. Они молотили сержанта ногами и кулаками. МакГиллен напоминал крупного медведя, атакованного койотами, которые лязгали челюстями, кусались и рычали, но не могли нанести врагу серьезных увечий.
Каким-то образом МакГиллен крепко схватил Раису за шею и принялся душить девушку. Она крутилась и извивалась, но не могла высвободиться. Кровь прилила к ушам, перед глазами замельтешили белые точки, превратившиеся в волчьи силуэты.
Затем кто-то из «тряпичников» налетел на МакГиллена, и принцессе удалось восстановить дыхание. Жадно хватая ртом воздух, она схватила упавший факел – тот до сих пор не потух – и ткнула им в физиономию солдата. Противник взревел от боли и ярости и прекратил избивать одного из парней, после чего потерял всякий интерес к борьбе и ринулся к выходу. Раиса подцепила ступней лодыжку сержанта, и он растянулся на полу. Сари подняла тяжелый железный горшок и обрушила его на голову врага.
Наконец-то МакГиллен был обездвижен.
Глава 15Невольные компаньоны
Амон Бирн был не из тех, кто долго размышляет над чем бы то ни было. Обычно он принимал решение – верное или нет – и двигался дальше. Но на сей раз все было иначе. За последние пару дней у солдата возникло столько предположений, сколько не возникало за целую жизнь.
Из кабинета Джемсона им удалось выбраться лишь утром. К тому моменту, когда дверь отворили, Амон сервировочной ложкой выскреб в каменной стене дыру размером с кулак.
Но след уже остыл «холодным». Амон послал «волков» на Тряпичный рынок искать Раису и Кандальника, а сам отправился к отцу сознаваться во всем, что наделал.
Юноша застал Эдона за завтраком. Тот предпочитал есть в одиночестве. Однако стоило Амону раскрыть рот и вымолвить несколько слов, как капитан Бирн отвлекся от трапезы, откинулся на спинку кресла и начал слушать сына с каменным лицом, периодически задавая вопросы.
Когда парень завершил рассказ, Бирн кинул салфетку на стол и послал распоряжение дежурным офицерам – собраться в гарнизонном помещении.
Капрал протянул свой меч отцу рукоятью вперед.
– Простите, сэр, – сухо произнес Амон. – Я ухожу в отставку.
– Оставь оружие у себя, – рявкнул капитан. – Меч тебе еще пригодится.
– Но, сэр? – Амон совсем растерялся. – Когда… королеве доложат…
– Они слишком упрямы – королевы династии Серых Волков, – заявил капитан. – Я это знаю, как никто другой. Самая сложная задача для гвардейца – отказать своему главнокомандующему, когда понимает, что его выходка может привести к увольнению, тюремному заключению или смерти, – отец смерил Амона ястребиным взором. – Но иногда необходимо поступать именно так. Ты должен был отказать наследной принцессе.
– Но как, сэр? – капрал спрятал меч в ножны. – В смысле, мы ведь служим королеве и…
– Мы служим династии королев, – перебил отец. – И трону. Бывает, что конкретная королева принимает неверные решения.
Амон удивился.
– Но это не… не…
– Измена? – Бирн-старший слегка улыбнулся. – Кто-то может сказать и так. Кто мы, в конце концов? – он поднялся, подошел к камину и пошевелил кочергой поленья. Аккуратно сложенная кучка дров, искрясь, рассыпалась. – Мы, Бирны, служим здесь согласно завету Ханалеи – первой из линии упрямиц, – добавил он, глядя на огонь. – Задача – не из легких, но мы с ней справляемся до тех пор, пока думаем об интересах династии и королевства.
– Но… не все гвардейцы в страже думают о королевстве, – возразил юноша, вспоминая МакГиллена.
Отец кивнул.
– Прежде капитан сам отбирал каждого мужчину и каждую женщину, которые могли служить. Сейчас многое изменилось. Все дело в политических интересах. Я не выбирал МакГиллена, и я бы не смог отправить его в отставку, как бы сильно ни пытался.
«Но кто же тогда его назначил?» – хотел спросить Амон. Но не осмелился.
– Что… мы будем делать, сэр? – произнес он вслух.
Бирн-старший продолжал наблюдать за пламенем. Его лицо стало напряженным и непроницаемым.
– Мы рискнем всем, дабы спасти династию.
– Династию?
– День Именования наследной принцессы будет летом, после чего у нее появится право вступать в брак, – отец развернулся и прислонился к облицовке камина. Он был таким мрачным, каким Амон его никогда не видел. – Самым лучшим для обеспечения долговременной защиты Фелла будет, если Раиса заключит союз с каким-нибудь южным принцем. Но знать слишком консервативная в южных королевствах. Если они узнают, что наша принцесса находилась в плену у уличного бандита, это может привести к негативным последствиям и отбить у них желание жениться на ней.
У Амона скрутило желудок. Он подумал о Кандальнике Алистере, ноже «тряпичника» у горла Раисы и отказе поменять заложника. Капрала затрясло от негодования.
– Он… он не… если он притронется к ней, если…
Бирн-старший жестом велел сыну замолчать.
– То, что случилось на самом деле, не столь важно, сколь репутация, капрал, когда речь идет о брачных контрактах.
«Но это важно для меня», – сказал себе Амон.
– Но они… могут ли они объявить Меллони наследницей? Если Раиса… если она окажется… порченной, – произнес капрал, не слишком понимая, кто такие «они», и понурился. – Нет, они могут попробовать, но мы не должны этого допустить. Младшая дочь королевы не является кровной наследницей до тех пор, пока жива Раиса. Соглашение не признает политики. Надеюсь, ее высочество не поддастся влиянию… – голос Амона оборвался. – Нам просто необходима сильная королева, – тихо добавил он, потирая лоб, словно у него разболелась голова. – Отец! – заволновался юноша, вспоминая, с чего начинался разговор. – Когда ты говорил, что мы рискнем всем ради спасения династии, что ты имел в виду?
Капитан внимательно посмотрел на сына.
– То и имел. Мы не станем объявлять, что Раиса пропала. И прикажем страже разыскать Ребекку Морли. Ты же утверждал, она так себя назвала, да? Пусть они ищут девушку, подходящую под описание принцессы и украденную из храма Южного моста Кандальником Алистером. Допустим, Реббека родом из богатой семьи, но хотела помочь беднякам. Объявим щедрое вознаграждение за вести о ней.
Амон сомневался, что понял отца правильно.
– А королеве мы скажем правду?
Бирн-старший посмотрел на сына в упор.
– Нет.
Амон не верил своим ушам. Отец, приверженец долга и блюститель порядка, предлагает ему так серьезно солгать, что может с лихвой откликнуться в будущем. Если у них ничего не получится, все будет выглядеть так, будто капитан стражи рискнул жизнью наследной принцессой ради спасения собственного сына. Эдон Бирн поплатится за своеволие карьерой.
– Папа! Нам нельзя… Если выяснят…
– Запомни мои слова. Наша обязанность – сохранить династию любой ценой. Если Кандальник в курсе, кого он удерживает в заложниках, – это еще опаснее для Раисы. Должно быть, он побоится сразу убить ее. Он отправится с ней за границу и продаст любому южному принцу, который не прочь пополнить казну подобным ценным трофеем. Или скооперируется с врагами Серых Волков.
– Если она еще жива, – выдавил Амон. – Прошло столько времени!
– Она жива, – твердо произнес отец. – Если династия прервется, я об этом узнаю. И ты тоже, если ты истинный… – капитан положил ладонь на руку Амона, давая ему понять, что вопросов задавать не стоит. – Королева зачислила тебя в стражу, но, как я уже упоминал, зачислить могут каждого. Есть разница.