Бринд Амор вспомнил магический барьер, который Диана сотворила вокруг плато, и подумал, что она недооценивает свои силы, но предпочел не высказывать эту мысль вслух.
— И все-таки, — заметил он, — я бы хотел сразиться с Гринспэрроу один на один, чтобы рядом с ним не болтались прочие маги.
— Наши возможности были велики из-за связи с демонами, — объяснила Диана. — Если мы достигали полного слияния с ними, даже нашу жизнь можно было продлить.
— Как, очевидно, была продлена и жизнь Гринспэрроу, — понял Бринд Амор рассуждения Дианы. Сам Бринд Амор прожил столько лет лишь потому, что он впадал в магический сон, но Гринспэрроу бодрствовал много веков. К этому времени он уже должен был умереть от старости, этого не мог избежать даже волшебник.
— Значит, Гринспэрроу и его демон очень близки, — продолжал Бринд Амор, побуждая Диану говорить дальше. — Вероятно, это предводитель демонов.
— Мы тоже когда-то так считали, — мрачно заметила Диана. — Но нет, Гринспэрроу близок не с демоном, а с иным магическим существом.
Бринд Амор снова поскреб бороду, не вполне понимая, о чем идет речь.
— Он отправился в Солтуош много веков назад, чтобы добыть себе могущество, — объяснила Диана. — И он добыл его, заключив союз с существом высшего порядка.
Бринд Амор чуть не потерял сознание. Он знал, какое существо правило в Солтуош давным-давно, и думал, что его братство уничтожило или хотя бы взяло в плен всех обитателей Солтуош, как он сам держал дракона Балтазара глубоко в горной пещере.
— Дракон, — сказал он, бледнея.
Диана мрачно кивнула.
— И теперь Гринспэрроу и дракон — одно целое.
— Циклопы, — мрачно пробормотал Лютиен, увидев убитых лошадей, валявшихся в поле. Одинокий дом фермера, казавшийся отсюда жалкой скорлупкой, стоял на холме в отдалении, и над ним поднимался черный дым.
Лютиен вел в поводу Ривердансера, шагая рядом с Белликом, Шаглином и Соломоном Кейзом. Он поднял руку и погладил шею коня, как будто сочувствуя верному товарищу, вынужденному смотреть на трупы лошадей.
— Может быть, этим они облегчают нашу задачу, — заметил Шаглин.
— Народ Данкерн Велли никогда не питал особой любви к одноглазым, — объяснил Соломон Кейз. — Мы терпели их, поскольку у нас не было выбора.
— Значит, вы не слишком отличаетесь от всех прочих жителей Эйвонси, — заметил Лютиен.
Чуть дальше ряд воинов расступился, пропустив пару всадников — Сиобу и одного из каттеров. Оба натянули поводья, увидев Лютиена и Беллика.
— Впереди городок, не очень отличающийся от Пипери, — сообщила Сиоба. — В четырех милях отсюда.
— Аланшир, — вставил Соломон Кейз.
— Насколько крепка стена? — спросил Беллик у Сиобы, но ответил опять Кейз.
— Там вообще нет стены, — сказал он. — Дома в центральной части города стоят близко друг к другу. Людям в случае необходимости нетрудно закрыть промежутки между ними сваями и камнями.
Сиоба кивнула, соглашаясь с этим соображением.
— Сколько воинов? — спросил Беллик.
— Я могу пойти в город и узнать, — ответил Кейз. Он оглянулся через плечо и сделал знак другому мужчине из Пипери, державшемуся поблизости.
Беллик взглянул на Лютиена, и по выражению его лица гному стало ясно, что Бедвиру кажется сомнительной идея священника отправиться вперед в одиночку.
— Я могу сам войти в город в сумерках, — предложил молодой Бедвир.
— А я уже буду там и встречу вас, — улыбнулся Кейз. — И дам подробный отчет о том, чего можно ожидать от Аланшира.
— Некоторые сочли бы тебя предателем, — заметил Беллик. Кейз прямо взглянул на него и не отступил ни на шаг.
— Я только хочу спасти как можно больше человеческих жизней, — твердо заявил он.
Жители Пипери — четверо мужчин и одна женщина — ускакали на трех лошадях. Беллик и остальные принялись растягивать ряды эриадорцев, чтобы окружить городок. Королю гномов страстно хотелось атаковать в тот же день, но после того, что произошло в Пипери, он стал считаться с мнением Лютиена и Кейза. Если промедление в одну ночь облегчит последующую битву, значит, время потеряно не зря.
Лютиен выехал в сумерках, по настоянию Беллика взяв с собой Шаглина. Король гномов не вполне доверял Кейзу, открыто сказал об этом и решил, что, если священник организовал какую-то ловушку для Лютиена, воинственный Шаглин окажется ценным спутником. Кроме того, алая накидка была достаточно велика для того, чтобы скрыть и гнома, и Лютиена.
Товарищи с легкостью добрались до окраин Аланшира, а потом прошли по пустынным улицам к обороняемому центру. Лютиен был уверен, что они смогли бы попасть туда даже без волшебной накидки. Теперь Шаглин выбрался из-под нее, а Лютиен откинул капюшон. Вскоре они отыскали Кейза, с которым был какой-то пожилой господин с седыми волосами и великолепной осанкой, одетый в простое платье купца старой закваски.
— Алан О'Данкерн, — представил его Кейз, — мэр Аланшира.
— Это родовое имя, — кратко объяснил мужчина, предупреждая вопрос, который могли задать Лютиен или Шаглин.
— Старших сыновей всегда называли Алан, — добавил Кейз.
Серьезность тона священника, похоже, не заинтересовала Шаглина, но не ускользнула от Лютиена. Этот город назван родовым именем Алана, возможно, вся речная долина названа в честь его семьи, а не наоборот. Значит, это важный человек даже за пределами своего маленького городка, понял Лютиен, и тот факт, что Кейз сумел убедить Алана прийти на встречу, обнадежил молодого Бедвира.
— Брат Кейз заверил меня, что Аланшир не будет ни разгромлен, ни разграблен и что никого из наших мужчин не убьют и не заставят насильно присоединиться к армии, — резко заговорил Алан О'Данкерн, и его тон отнюдь не напоминал униженную мольбу побежденного.
— Мы не станем сражаться с теми, кто не поднимет оружие против нас, — ответил Лютиен.
— За исключением циклопов, — пробурчал Шаглин. Лютиен строго взглянул на гнома, но Шаглин не собирался отступать. — Мы не оставим живых одноглазых у себя за спиной, — сказал он решительно.
Лютиен не стал поправлять прагматичного гнома.
— Вы их здесь почти не найдете, — спокойно сказал Алан. — Большинство бежало на юг.
— Прихватив с собой немалую часть скота и припасов Аланшира, — подчеркнуто добавил Кейз, напоминая Шаглину, что в городе потенциальные союзники или по меньшей мере нейтральные жители.
— Сколько осталось циклопов? — прямо спросил Лютиен; это была первая военная информация, которую он потребовал. Момент оказался весьма тонким, и Лютиен понимал это. Ответь Алан О'Данкерн откровенно и правдиво, это значило бы, что он выдал сведения, которые могли помочь Эриадору. — И если они собираются защищать стену, предупреди всех мужчин и женщин, которые намерены присоединиться к ним. В пылу битвы наши воины не станут различать, человек перед ними или одноглазый.
Алан покачал головой еще до того, как Лютиен договорил.
— Все оставшиеся циклопы в этом здании, — сказал он, указывая на высокое квадратное строение, которое занимало юго-восточный угол внутренней части города. — Я бы сказал, что они прячутся, но в любом случае мы не позволим им выйти.
Шаглин чуть не задохнулся от такого открытия.
На следующий день эриадорская армия вошла в Аланшир. Не было ни фанфар, ни теплых приветствий — многие жители изрядно пострадали при бегстве циклопов. Но и сопротивления никто не оказал. Беллик приказал своим солдатам окружить крепость циклопов и сделал одноглазым только одно предложение — он готов принять их капитуляцию.
На это циклопы ответили дождем копий и чудовищными угрозами из всех окон. С разрешения Алана О'Данкерна эльфы-лучники подожгли здание и затем перебили всех одноглазых, когда те беспорядочно хлынули наружу.
Алан О'Данкерн и Соломон Кейз встретились с Лютиеном, Сиобой и королем Белликом в тот же день, чтобы поговорить о следующем городе, лежавшем на пути армии. Мэр поведал о влиятельной женщине, которая им управляла, и об общем настрое жителей.
Для людей Северного Эйвона главной целью в этой войне было выжить с минимальными потерями. Лютиен полагал, что Гринспэрроу сильно просчитался, не отправив свои войска на север, навстречу вторгшейся армии. Люди здесь ощущали себя брошенными и беззащитными, и король не должен был рассчитывать на то, что они окажут сопротивление нахлынувшей армии.
Марш на Уорчестер продолжался.
— Мистигал и Тередон? — злобно переспросил Гринспэрроу. — Оба мертвы?
— Не стоит недооценивать ту силу, которую проявил Бринд Амор там, в горах, — ответила Диана Велворт. — Древнее братство не зря славилось могуществом.
Костлявый, пышно разодетый король откинулся на спинку своего трона, почесывая безволосую щеку и подбородок.
— Ты уверена, что он уничтожен?
— Я ни в чем не уверена, — ответила Диана. — Возможно, дух волшебника уцелел, хотя его тело сгорело и превратилось в пепел. Я не разбираюсь в трюках древних волшебников, и я достаточно видела, чтобы оценить Бринд Амора в деле и питать к нему большое уважение, но подозреваю, что в ближайшем будущем мы о нем больше не услышим. Я уверена, мой король, что армия Эриадора осталась без предводителя.
В Карлайле вроде бы должны были обрадоваться этой новости, но Гринспэрроу угрожающе нахмурился. Бринд Амор ниже пригнулся за гобеленом, опасаясь, что король Эйвона каким-то образом сумеет проникнуть сквозь туман магического зеркала Дианы и преодолеет его собственное заклинание невидимости. Старый волшебник знал, что герцогиня Мэннингтона тоже нервничает, судя по тому времени, которое она провела перед зеркалом, собираясь с духом, прежде чем откликнуться на магический зов своего короля. Но даже когда Диана наконец обрела достаточно мужества, ее голос вначале дрожал и лишь постепенно обрел твердость.
— Возможно, я отправлюсь к Ресмору, чтобы освободить его, — продолжала Диана, стараясь отвлечь короля новой идеей и помешать ему задавать коварные вопросы.
Однако это не сработало.
— Где Эшаннон Макленни? — резко спросил Г