— Какой… Какой милый подарок? — Спросила я, гадая, смогу ли я вернуть или обменять его.
Одна сторона губ Арика дрогнула.
— Такой, что будет очень трудно убить тебя, и такой, который обеспечит тебе очень странную жизнь по стандартам смертных. — Он сделал шаг в мою сторону. — Ты что-нибудь поймёшь, когда пройдут годы, ты будешь выглядеть так же, как в ту ночь, когда я вонзил в твою плоть зубы и ногти. Тогда ты осознаешь, что что-то было сделано, как и Орден. Они либо сделают всё, чтобы тебя усыпили, либо будут изучать тебя, чтобы понять, что было сделано. Но ты, малыш, уже не просто смертная. Ты ведь даже не Полукровка. Ты нечто совершенно иное.
Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Он не мог сказать то, что я думала о нём.
— Редко бывает, чтобы Фейри дарили Поцелуй другому. Это древний обычай, применяемый только в самых тяжёлых обстоятельствах, но это запрещено применять к смертным, — продолжал он, сверкая глазами. — Великое преступление, караемое смертью. Если бы мы были в моём мире, тебя бы притащили ко Двору и убили на глазах у Кайдена… То, что он видел несколько раз, когда Фейри Целовали смертных. Так что для него сделать это с тобой может означать только одно.
Сквозь туман воспоминаний мне вспомнилось отсутствие у Кайдена здравого смысла в своих действиях.
— Я кое-что для него сделала, — сказала я. — Я думаю… Я как-то помогла ему. Вот почему.
Арик подошёл ко мне, положил кончик пальца мне на подбородок и откинул мою голову назад.
— Он сделал это не поэтому, малыш. Он Поцеловал тебя, потому что ты то, что я искал. Ты его мортус.
Глава 12
Оттолкнувшись от Арика, я сделала шаг назад. Даже если бы я не провела последние сорок семь дней в муках, голоде и не являлась бы источником питания, мне всё равно было бы сложно осознать, что я теперь не простая смертная и продолжительность моей жизни будет ненормальной.
Но опять же, была огромная вероятность, что Арик просто врал, чтобы запудрить мне мозги, такая вот креативная форма пытки.
— Судя по тупому выражению твоего лица, полагаю, что ты не знаешь, что такое мортус, и как он вписывается в мою игру, — сказал он. И да, это было для меня столь же обидно сколь и звучало. — Я и не удивлён. Ты забыла о моих планах, и я сомневаюсь, что Кайден когда-либо рассказывал тебе о значении мортуса.
Шестерёнки в моём мозгу, наконец, начали со скрипом поворачиваться.
— Я не понимаю, как я могу быть мортус. Я не…
— Ты ничего не знаешь, моя малышка. Но не твои знания делают тебя столь ценной. — Арик повернулся к столу с довольным видом. — Пойдём. Ты должна поесть и затем помыться.
Я не двинулась с места.
— Я хочу знать, почему ты считаешь, что я его… — слова оборвались моим криком.
Арик двигался так быстро, что я не заметила его приближения. Внезапно он оказался передо мной, его рука сжала мою шею.
— Мне плевать, что ты хочешь знать. А также плевать если ты в недоумении или даже если веришь мне, — он усилил хватку и потянул за волосы, заставляя меня откинуть голову. Кожа загорелась огнём, но это была ерунда в сравнении с тем, к чему я привыкла. — На данный момент мне важно, чтобы ты не доставляла мне проблем. Ты меня поняла?
Ярость налетела на меня словно торнадо, и все мои планы сделать его счастливым мигом улетучились. Сомкнув челюсть, я встретила его взгляд и ничего не сказала.
— Не заставляй меня спрашивать снова. Тебе не понравится то, что за этим последует и, хотя уверен, что ты думаешь, будто знаешь на что я способен, на самом деле, ты даже представить это не можешь. — Казалось, что его алебастровая кожа натянулась на костях. — Ты нужна мне живой, но есть вещи гораздо хуже медленной смерти.
Я ни капли не сомневалась в том, что он сдержит свои обещания, и здравый смысл подсказывал мне, лучше ему ответить. Всего одно слово. Да. У меня был кинжал, и мне лишь нужно было остаться с Древним наедине. Ссора с ним ничем бы не помогла.
Всего одно слово, но оно означало контроль и потерю свободной воли, которая у меня ещё осталась, если он зачарует меня. Оно означало покорность и унижение, раз за разом приносившие мне стыд и ужас до тех пор, пока я не сломаюсь под их гнётом. Пока я окончательно не сломаюсь и не стану принадлежать ему без остатка.
Лишь одно слово, но он ещё не сломал меня.
Я подняла подбородок, встретила его взгляд и промолчала.
На губах Арика появилась однобокая ухмылка.
— Я мог бы уважать тебя.
Удар настиг меня, прежде чем я смогла придумать ответ, прямо в живот, заставив согнуться пополам. Я попыталась вдохнуть, но казалось, что грудь сжалась. Хватая ртом воздух, я попыталась поднять руки, как диктовали мне годы тренировок, но он был слишком быстр, а я слишком устала, голодна и слаба. Следующий удар повалил меня на пол, а затем… Не было ничего кроме боли.
Я не знала как долго это продолжалось и как много ударов он нанёс. В какой-то момент мне показалось, что я отключилась, потому что когда открыла глаза, вернее один глаз, его кулаки сменились расплывающимся лицом.
Он смотрел на свои руки.
— Ты испачкала мои костяшки своей кровью.
У меня вырвался хриплый смешок. Для меня он звучал как звук сумасшедшего человека, но у меня в ушах звенело, так что было без разницы.
Он наклонил голову в сторону.
— Рад, что тебя это веселит, но уверен, тебе будет не так смешно пытаться, есть с такими разбитыми губами.
Поесть? Я едва снова не засмеялась, потому что он вообще-то буквально выбил из меня голод. Я даже не была уверена, работает ли моя челюсть. Я попробовала пошевелить ею и зажмурилась от острой боли во всём черепе. Было чертовски больно, однако как бы невероятно это ни было, кости казались целыми.
Больше не простая смертная.
Возможно ли, что Арик говорил правду? А если нет, то почему я всё ещё жива и не страдаю от переломов всех костей одновременно? Эти вопросы определённо имели значение.
Арик схватил меня за руку, поднимая на ноги. Рёбра отозвались болью.
— Ешь, а затем мойся. Я не собираюсь тратить на тебя весь день.
Он толкнул меня в сторону алтарной плиты, и я, пошатнувшись, боком налетела на камень, около которого в полости спрятала кинжал.
Я сосредоточилась на том, что собиралась сделать с кинжалом, подняла голову, она кружилась. Арик подошёл к подносу и поднял крышку. Это была говядина в каком-то тушёном виде, как и в прошлый раз.
— Еда остыла, — отметил он. — Если бы ты сама себя не задерживала, блюдо было бы вполне достойным. Ешь.
Я медленно направилась к еде, протянула руку…
Пощёчина едва не опрокинула меня на спину. Кожа горела, я отдёрнула руку. При взгляде на еду подступала тошнота.
Арик вздохнул.
— Ты никогда не научишься, так ведь? Даже с Летним поцелуем ты такая же тупая и безмозглая, как и все смертные. Ешь, — рявкнул он. — И поторопись.
Я не двигалась до тех пор, пока он не отошёл к двери. К тому моменту я успела забыть, что женщина-Фейри тоже была в комнате. Когда расстояние между нами увеличилось, я быстро дотянулась до мяса, прекрасно зная, насколько быстрым он мог быть. Когда он не помешал мне, некоторое напряжение отпустило. Без ножа и вилки, я использовала лишь свои пальцы и съела всё, что дали, несмотря на боль от каждого укуса и тот факт, что больше не была голодна. Я ела, потому что знала, что мне понадобятся силы.
Отрезать голову будет совсем не просто.
Прежде чем я закончила, внесли ванную и наполнили её водой, а я мысленно добавила этих двоих мужчин-Фейри в свой «Список убийств». Женщина тоже в нём была. Тарелку забрали, и я знала, что последует дальше. Арик очарует меня, чтобы я не сопротивлялась, а затем будет питаться мной. После чего я рискую просто забыть о клинке. Я знала, что не смогу остановить кормление, но могла бы предотвратить зачаровывание, и если тенденция не врёт, он вернётся ко мне уже один и тогда…
Тогда я убью его.
Но платье.
Я взглянула на него. Платье означало, что его расписание может измениться. Возможно, он не станет питаться или вернётся не один.
Я не могла в очередной раз рисковать потерей рассудка.
Так что я сделала то, что требовалось от меня, как только женщина-Фейри подошла ко мне. Сосредоточившись на ванной, я не позволяла себе обдумывать свои действия. Схватив тонкие бретели, я спустила их вниз по рукам.
Арик издал тихий звук, оповещая меня, что обратил внимание.
— Не терпится раздеться?
На это даже не стоило отвечать.
Он не первый раз видел меня обнажённой, да и на что там можно смотреть кроме шрамов и кожи? Именно это я повторяла себе, забираясь в ванную. Вода не была ледяной, скорее комнатной температуры, что было значительным улучшением.
Я быстро погрузилась в воду в поисках малейшего уединения, которое могли дать стенки ванной. Принять ванну с цепью на шее не так уж просто, как может показаться. Женщина принялась за дело, с нежностью дикого кабана натирая мою раненую, украшенную синяками кожу. Я с удивлением обнаружила, что смотрю на платье, которое всё ещё лежало на алтаре.
Арик подвинулся ближе.
— Я не сказал тебе почему сегодня ты будешь в столь изысканном одеянии, да?
Женщина потянула мою голову назад, промывая пряди лавандовым мылом.
— Скоро ты узнаешь и, мне кажется, будешь весьма польщена.
Вот уж сомневаюсь.
У меня было дежавю. Древний молчал, а я продиралась сквозь туман в своих воспоминаниях, пока женщина заканчивала. Он что-то говорил мне раньше, тоже во время купания. Я была зачарована, но понимала, что происходило. В голове всплывали образы, как Арик садился на колени около ванной, его белая рубашка была в каплях воды. Он сказал мне что-то. Что-то о мортус и…
Мою голову без предупреждения окунули в воду, а вынырнув, я плевалась водой, изо всех сил держась за стенки ванной.
Поток моих мыслей весьма эффектно прервали. Не было никакого смысла продолжать копаться в своей голове, когда меня достали из ванной и вытерли жёстким полотенцем.