— Так кто ты? Обратите внимание на подбородок… Этот человек никогда не брился заточенным камнем! Что-то здесь нечисто… — В руке старшего лейтера тускло сверкнул огненный жезл. — Город исчез, а с ним по меньшей мере и половина Совета высших лейтеров. Крайне странно… Вспышка, жар, ветер… И ни малейших следов взрыва! Я действительно озадачен! Р-раз — и Города нет. Пусто. Лишь впадина на песке.
— Ничего, заберем этих так называемых крестьян с собой, — сказал другой лейтер. — Взять их в кольцо! Убедитесь, что…
— Бежим! — выпалил Эрик.
Рванувшись вперед, он выбил из рук лейтера жезл, и все трое помчались прочь. Солдаты с криками бросились следом, включая на бегу фонари, то и дело сталкиваясь друг с другом во всеобщей неразберихе.
Эрик упал на четвереньки и ринулся в кусты, отчаянно пытаясь нащупать заветный портфель. Наконец пальцы коснулись ручки. Схватив драгоценную ношу, он крикнул на родном языке:
— К флаеру! Быстро!
«Священнослужитель» устремился вниз по склону, наугад в черноту. По пятам, спотыкаясь и падая, мчались солдаты-марсиане. Один из преследователей налетел на Эрика, чуть не свалив его с ног. Пока Эрик отбивался, где-то сзади раздалось шипение — загорелся участок склона: поработал жезл лейтера…
— Эрик! — крикнула Мара.
Он бросился к девушке, но неожиданно поскользнулся и упал на камень. Вокруг царила суматоха, полыхал огонь, отовсюду неслись взволнованные крики.
— Эрик, ты, что ли? — Ян схватил его за плечо и помог подняться. — Флаер… должен быть поблизости. А Мара где?
— Тут я, — громко отозвалась Мара, — где-то возле флаера!
Эрик с Яном поспешили к девушке. От новой вспышки растущее неподалеку дерево превратилось в огненный столб. Нестерпимый жар опалил Эрику лицо. Мара внезапно сама схватила его за руку из темноты.
— А теперь флаер бы найти… — отдуваясь, пропыхтел Эрик. — Если марсиане еще до него не добрались.
Он скатился в овраг и, не выпуская портфеля, на ощупь двинулся вперед, шаря рукой по сторонам…
Наконец пальцы коснулись гладкого холодного металла — дверца флаера! Эрик облегченно выдохнул.
— Нашел! Ян, давайте внутрь. Мара, не отставай!
Он втолкнул Яна во флаер, следом скользнула миниатюрная Мара и умостилась рядом.
— Стоять! — рявкнул грозный голос. — Прятаться в овраге бессмысленно. Мы все равно до вас доберемся! Выходите и…
Шум голосов потонул в реве двигателя. Флаер сорвался с места и взмыл ввысь.
Эрик ловко уворачивался от тусклых огненных лучей — последних яростных атак лейтеров и их отряда; машина виляла из стороны в сторону, с хрустом ломая макушки деревьев.
Беглецы поднимались над рощей выше и выше, с каждой секундой набирая все большую скорость; горстка марсиан осталась далеко позади.
— К Марспорту, да? — заговорил Ян.
Эрик кивнул.
— К нему, к нему… Сядем за полем, на холмах. Там и переоденемся в нормальную одежду, как торговые агенты. Ч-черт… если успеем на корабль, это будет настоящее чудо.
— На последний корабль, — тяжело дыша, прошептала Мара. — А если не успеем?..
Эрик взглянул на кожаный портфель, лежащий у него на коленях, и процедил:
— Придется успеть… Просто обязаны!
За столом воцарилось долгое молчание. Тэчер не сводил глаз с Эриксона, а тот, откинувшись на спинку стула, потягивал виски. Ян с Марой не проронили ни слова.
— Значит, Город вы не разрушили, — заговорил наконец Тэчер. — И пальцем не тронули. Просто уменьшили и поместили в стеклянную сферу, в пресс-папье… А теперь опять выдаете себя за коммивояжеров, вооруженных лишь портфелем с образцами канцтоваров.
Эриксон с улыбкой вновь извлек стеклянный шар пресс-папье и, подняв его на свет, принялся разглядывать содержимое.
— Да, Город всего-навсего похищен. При проверке детектором лжи мы говорили правду. Нам действительно ничего не известно о разрушенном Городе.
— Но зачем? — удивился Тэчер. — Чего ради похищать Город? Его ведь можно разбомбить!
— Ради выкупа! — заявила Мара, рассматривая шар. Ее темные глаза возбужденно блестели. — Это самый крупный Город на Марсе, там половина Совета — и теперь они у Эрика, в полном его распоряжении!
— Марсу придется согласиться на все требования Терры, — кивнул Эрик, — и принять наши условия в сфере торговли. А войны, наверное, вообще не будет! Вполне вероятно, терране добьются своего без всякой драки.
По-прежнему улыбаясь, Эрик убрал шар в портфель.
— Да уж! Ничего себе история! — присвистнул Тэчер. — Любопытная процедура — уменьшение… Сжать целый Город до микроскопических размеров! Потрясающе! Неудивительно, что вы смогли улизнуть от марсиан. Нет, какая дерзость! Таких и правда ничто не остановит.
Он задумчиво взглянул на стоящий у стола портфель. Где-то внизу, урча, мерно подрагивали двигатели, межпланетный корабль мчался сквозь космос к далекой Терре.
— Ну вот мы и рассказали свою историю, мистер Тэчер, — заговорил Ян. — А лететь еще прилично. Может, расскажете о себе? Каков ваш профиль? Чем занимаетесь?
— Да! — подхватила Мара. — Чем вы занимаетесь?
— Чем занимаюсь? — эхом повторил Тэчер. — Что ж, если это интересно… Сейчас покажу.
Молодой человек сунул руку под полу пальто и вытянул нечто тонкое, блестящее, мерцающее… Огненный жезл.
Оцепенев от ужаса, диверсанты потрясенно уставились на оружие.
Тэчер небрежно взмахнул жезлом и направил его на Эриксона.
— Мы знали, что вы, трое, здесь, на корабле, — сказал он. — На сей счет сомнений не было. Но что стало с Городом? Мы терялись в догадках. Я с самого начала предполагал, что Город не разрушен. Аппаратура Совета засекла в том районе внезапное сокращение массы в размере, как раз равном массе Города. Значит, Город не уничтожили, а каким-то образом похитили! Увы, Совет лейтеров мне не поверил. Пришлось отправиться в погоню самому.
Чуть повернув голову, Тэчер кивнул сидящим у барной стойки мужчинам. Те поднялись и направились к столику.
— Да уж, на редкость интересную штуку вы придумали. Очень пригодится на Марсе. Возможно, теперь ситуация изменится в нашу пользу. Вот только вернемся в Марспорт, тут же начну над этим работать. А пока, будьте добры, передайте-ка портфель…
КОРОТКАЯ СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ КОРИЧНЕВОГО ТАПКА
© Перевод А. Жаворонкова.
— Сейчас ты увидишь такое… — Доктор Лабиринт достал из внутреннего кармана поношенного плаща спичечный коробок. — Поздравь меня, я сделал самое грандиозное открытие со времен изобретения колеса. Научный мир будет потрясен!
Было далеко за полночь, в окно монотонно барабанил дождь, и спать хотелось отчаянно.
— Ясное дело, док. — Я вплотную придвинулся к Лабиринту. — Так что у тебя на этот раз?
Док торжественно приоткрыл коробок.
На дне среди сухих травинок и хлебных крошек лежала медная пуговица.
— Эка невидаль — пуговица! Может, ты запамятовал, но твоему открытию не меньше двадцати веков.
Я протянул руку, но Лабиринт поспешно отдернул коробок.
— Это не простая пуговица, — сообщил он заговорщицким шепотом и поднес коробок к самым губам. — Давай же, давай! — заорал он во всю глотку. — Шевелись!
Ничего не произошло.
Лабиринт нахмурил косматые брови и подтолкнул пуговицу указательным пальцем.
— Лабиринт, в чем дело? Ты посреди ночи вваливаешься ко мне в дом, показываешь пуговицу в спичечном коробке и…
Потупив взгляд, Лабиринт откинулся на спинку дивана, закрыл коробок и с сокрушенным видом сунул его в карман.
— Безнадежно. Я ошибся. Пуговица мертва. Не выгорело.
— Что не выгорело? На что ты надеялся?
— Дай мне чего-нибудь, — Лабиринт обвел глазами комнату. — Дай мне… вина.
— Вот-вот, док, самое время утопить свои печали в алкоголе.
В кухне я нашел початую бутылку черри, от души плеснул в два стакана и с выпивкой в руках вернулся в комнату.
Некоторое время мы пили молча.
— Может, все-таки соизволишь объяснить, в чем дело? — наконец не выдержал я.
Док поставил стакан, поджал тонкие губы, рассеянно кивнул. Положил ногу на ногу, достал трубку и кисет. Пустив к потолку три аккуратных колечка, он вновь извлек коробок, одним глазом заглянул внутрь. Разочарованно вздохнул и сдался окончательно.
— Не вышло, — выдавил он. — Оживитель не работает. Принцип ошибочен. Я, как ты понимаешь, говорю об универсальном принципе достаточного раздражения.
— Это еще что за зверь такой?
— Принцип открылся мне совершенно случайно. Как-то погожим летним днем сидел я на берегу реки. Припекало изрядно. Я весь взмок и собрался уже домой, как вдруг вижу… В общем, камешек у моих ног зашевелился и отполз в тень. Понимаешь, полуденный зной раздражал его.
— Что-что? Камешек отполз в тень?!
— В эту самую минуту в моей голове и зародилось понимание универсального принципа достаточного раздражения. Вот, оказывается, где начало жизни! Миллионы лет назад частицы безжизненной материи что-то потревожило, да так, что они расползлись по всей Земле. Появилась жизнь. Значит, обзаведись я достаточно мощным источником раздражения, и мне, как Господу Богу, будет по силам создавать жизнь из мертвой материи. И я принялся конструировать. Прибор — плод многомесячных бессонных ночей — лежит сейчас в моем автомобиле. Я назвал его Оживителем. Да только выходит, что Оживитель не работает. Принцип не верен.
Док замолчал. Минут через десять, разодрав слипшиеся веки, я пробормотал:
— Послушай, док, время позднее, а мне завтра…
Лабиринт вскочил на ноги.
— Ты прав. Мне пора. До скорого.
Он направился к двери. Выглядит док на свои пятьдесят с гаком, но прыти в нем как у тридцатилетнего. Я ухватил его за рукав только у самого порога.
— Не теряй надежды, док. Попробуй еще разок, авось прибор и заработает.
— Прибор? — Док сосредоточенно наморщил лоб. — А, Оживитель. Глаза бы мои на него не глядели! Знаешь что, купи его у меня, ну, скажем, долларов за пять, и дело с концом.