Ирландия формально вышла из состава Содружества, но в силу того поразительного противоречивого духа, управлявшего англоирландские отношениями с 1936 года, было достигнуто взаимное соглашение о том, что граждане Ирландии и стран Содружества не должны рассматриваться как иностранцы, и англо-ирландские вопросы по-прежнему будут рассматриваться в Лондоне Управлением по делам Содружества.
Король Георг прокомментировал новые отношения неделю спустя, когда по случаю подписания Устава Совета Европы он принимал министра иностранных дел Ирландии в качестве одного из подписантов. «Скажите мне, мистер Макбрайд, – спросил он, – почему это ваше новое законодательство превращает меня в Ирландии в нежелательного иностранца?» Ответ мистера Макбрайда не был зафиксирован.
Для таких республик, как Бирма и Ирландия, выход из-под эгиды британской короны был одним делом – и притом вполне естественным, – но для государства с республиканской формой правления желание остаться в составе Британского Содружества было совершенно другим вопросом, затрагивавшим саму суть и основы Британского Содружества. Именно с этим примечательным обстоятельством столкнулись король Георг и его министры зимой 1948 года.
Правительство Индии, получив статус доминиона 15 августа 1947 года, приступило к созданию своего Учредительного собрания. На основе этого собрания, после годичного обсуждения, 26 ноября 1948 года была принята новая Конституция Индии, в предисловии к которой объявлялось, что народ Индии торжественно принял решение провозгласить свою страну суверенной демократической республикой, и этому решению суждено было стать законом 26 января 1950 года.
Лорд Маунтбеттен сложил с себя полномочия генерал-губернатора доминиона Индия в июне 1948 года, заслужив похвалу мистера Неру, который сказал, что он «действовал в интересах Индии так же рьяно, как это мог бы сделать любой индус». Теперь ему предстояло оставить еще более глубокий след в будущем как доминиона, так и Содружества. Ведь именно благодаря его умению убеждать мистер Неру, прибыв в Лондон осенью 1948 года, неожиданно проявил благоприятную позицию касательно будущих отношений своей страны с Содружеством.
На такое отношение мистера Неру повлияли не только доводы и расположение лорда Маунтбеттена, но и реалистичное, благожелательное отношение короля Георга. Король с восхищением наблюдал за карьерой и деятельностью своего кузена в Индии. Он поражался энергичностью и организаторскими способностями лорда Маунтбеттена и гордился тем, что эти качества так ярко проявлялись у члена его семьи. Он также разделял мнение своего кузена о том, что нельзя пренебрегать никакими законными способами для сохранения Индии в составе Содружества. Будучи глубоко верен традиции, он испытывал огорчение оттого, что гордое звание «император Индии» лишено теперь королевского титула, но он не был Бурбоном, и умел с надеждой смотреть вперед, и никогда не путал субстанцию с тенью.
Поэтому, когда мистер Неру прибыл в Лондон, король Георг принял его радушно, и на этот раз, в отличие от предыдущего, индийский премьер оказался более разговорчивым. «Вчера вечером у меня состоялся долгий разговор с Неру, – написал король лорду Маунтбеттену 12 октября. – Я полагаю, он сообщил вам об этом, когда обедал с вами. Он мне очень понравился». Под влиянием этой беседы, как и других его бесед во время визита в Лондон, мистер Неру выказал искреннее желание сохранить Индию в составе Содружества при условии, что имперские законы будут урегулированы, а также найдена конституционная формулировка, которая может быть приемлема для Учредительного собрания Индии и соответствовать намерению сделать Индию республикой.
Возникшая в связи с этим проблема не застала британское правительство врасплох. С мая 1947 года мистер Эттли и его коллеги самым серьезным образом рассматривали будущую структуру отношений с Содружеством, председателем которого был сам премьер-министр. Они старались найти формулировку, которая «позволила бы наибольшему числу независимых единиц присоединиться к Содружеству без чрезмерного единообразия в их внутреннем устройстве», однако до марта 1948 года их усилия сосредотачивались на попытках разработать некоторую форму отношений через корону. Рассматривались различные другие возможности, включая создание «Содружества» «Британских и ассоциированных государств» и «пересмотр определения» Содружества таким образом, чтобы избежать терминологии и процедур, которые могли бы вызвать трудности для Индии или Пакистана, но всегда приходили к выводу, что определенная связь с короной необходима.
В конце лета 1948 года секретарь кабинета министров сэр Норман Брук посетил Канаду, Австралию и Новую Зеландию с целью обсудить проблему с политическими лидерами этих стран, и его письмо сэру Алану Ласеллсу позволило королю Георгу ознакомиться с полученной им реакцией. В целом выражалось мнение, что если некоторые страны Содружества не смогут принять юрисдикцию короны для внутренних целей, они могут претендовать на дальнейшее членство в Содружестве, если они согласны принять юрисдикцию короля в своих внешних отношениях. Было решено обсудить это предложение на встрече премьер-министров стран Содружества в октябре. Однако, прежде чем это произошло, случилось два события, которые кардинально изменили ситуацию: отмена Ирландией Закона о внешних сношениях и известие о том, что Индия решила провозгласить себя «Суверенной независимой республикой».
Эта новая ситуация привела к подготовке Комитетом по делам Содружества в январе 1949 года документа, который король прочитал с глубоким интересом. Вскоре после этого сэр Норман Брук посетил личного секретаря его величества в Виндзоре, и в результате их беседы сэр Алан Ласеллс подготовил меморандум. В его тоне не было оптимизма:
«Бесспорны следующие факты: что Индия, хотя и стремится остаться (на своих собственных условиях), полна решимости либо остаться, либо сразу же выйти – ее не устраивает ни один из компромиссов, вроде того, что был принят в отношении Ирландии в 1921 году; что нет никакой надежды на то, что Индия останется в составе при условии, что она будет хранить верность короне наравне со старыми доминионами; что ни одна из „искусственных связей с короной“, которые были предложены в ходе обсуждения, на самом деле ничего не стоят; что все они настолько явно надуманны и „произведены механически“, что совершенно бесполезны. Идея сохранить „Источник чести“[206] в качестве связующего звена, казалось, когда-то имела перспективы, но она никогда не будет единственным постоянным признанием короны, и она становится бесполезной, когда мы знаем (а мы знаем), что индийцы уже твердо решили, что любые новые индийские награды должны быть полностью лишенными каких-либо внешних ассоциаций с короной или каким-либо „британским“ символом.
Последнее предложение – о том, чтобы король действовал в качестве председателя Конференции Содружества, – столь же нереалистично. Как сказал Брук комитету, король служит жизненно важным и постоянным связующим звеном для большинства из нас потому, что это идеал, ради которого люди готовы трудиться, сражаться и умирать; но никто не собирается умирать ради какой-то конференции. Итак, не остается сомнения, что все попытки найти альтернативное связующее звено потерпели неудачу.
Таким образом, мы стоим на развилке. Если мы последуем по одному пути, мы скажем Индии, что, если она не согласится присягнуть на верность короне, она должна уйти. И тогда она уйдет – и последствия этого можно предвидеть.
Если мы последуем по другому пути, то мы согласимся с принципом „внутреннего и внешнего“ членства в Содружестве: мы признаем, что что декларация Бальфура должна быть пересмотрена; что „общая преданность короне“ sine qua non (больше не является обязательным условием) членства; что членством, со всеми его политическими и экономическими привилегиями, могут пользоваться государства, не признающие корону, – иными словами, республики…
…Я сказал Бруку, что ни при каких обстоятельствах никакая определенная рекомендация по этому вопросу не может быть дана вашему величеству без согласования не только с правительством в этой стране, но и с лидерами оппозиции и правительством в старых доминионах. Я также сказал, что король также может совершенно свободно консультироваться, если пожелает, с лицами, не находящимися у власти, такими как Смэтс или Маккензи Кинг…
По вопросу поиска „связи“ Брук напомнил мне точку зрения Маккензи Кинга – любой такой поиск неизбежно приведет к тому, что положение и функции монарха станут предметом ожесточенных политических дискуссий не только в самой Индии, но и во всем мире. Это может нанести большой вред и является еще одним аргументом против попыток создания какой-либо искусственной и импровизированной „связи“. Я указал на то обстоятельство, что если „внешнее“ членство будет разрешено, это может побудить Южную Африку отказаться от своего нынешнего „внутреннего“ членства и стать „внеш-ним“ членом. Он сказал, что не так давно подробно обсуждал этот вопрос с Эвелином Барингом[207]. Эвелин заявил, что президент Ирландии уже познакомил с идеей „внешнего“ членства Южную Африку и что теперь она становится все более популярной. Следовательно, если бы Индии было позволено иметь „внешнее“ членство, это, по его мнению, не привело бы к чему-то новому в Южной Африке, хотя, несомненно, ускорило бы нынешнюю тенденцию.
С другой стороны, признание „внешнего“ членства вполне может вернуть Бирму и Ирландию обратно в Содружество, что можно отнести к заслугам».
В последующие недели Комитет по делам Содружества подробно изучал проблему отношений Индии с Содружеством. Мистер Неру был готов к сотрудничеству в рамках своего весьма необычного положения. В попытке найти компромисс он выдвинул меморандум из «десяти пунктов», который, однако, был признан неудовлетворительным по юридическим основаниям. Затем он подготовил меморандум из «восьми пунктов», который если и предусматривал что-то, то еще меньшее в отношениях с короной; и к февралю 1949 года переговоры с Канадой, Австралией и Новой Зеландией показали, что ни один из этих меморандумов не обеспечивал достаточной основы для продолжения членства Индии. Таким образом, несмотря на все усилия, подходящая формула так и не была найдена.