«Ее величество Елизавета II, Божьей милостью Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и других ее королевств и владений королева, Защитница веры».
В Канаде, Австралии и Новой Зеландии титул монарха остался прежним, с заменой названия Соединенного Королевства на название соответствующей страны; на Цейлоне, в Пакистане и Южной Африке титул «Защитница веры» был опущен.
Конференция премьер-министров стран Содружества, открывшаяся в Лондоне 21 апреля 1949 года, стала первой, в которой приняли участие премьер-министры Индии, Пакистана и Цейлона. В течение недели они пришли к удовлетворительному заключению, и на аудиенции у короля во второй половине дня во вторник, 26 апреля, мистер Эттли высказал мнение, что семь премьер-министров и мистер Пирсон должны посетить его величество на следующий день и вместе сообщить ему о результатах своего обсуждения предстоящих конституционных изменений в Индии. Король согласился и назначил время на 12:30, когда он принял своих министров в Белой гостиной Букингемского дворца. Ни один из членов королевского двора не присутствовал на этом заседании, когда мистер Эттли, как председатель конференции, зачитал вслух утвержденный текст окончательных заключений. Король спросил, согласны ли с услышанным все присутствующие, и, когда они выразили свое согласие, обратился к ним:
«Джентльмены!
Я рад поздравить вас с тем, как быстро вы завершили задачу, к которой приступили всего несколько дней назад.
Мне бы хотелось, чтобы некоторые другие страны, не имеющие привилегии входить в наше Британское Содружество, могли проявить равную степень благоразумия и доброго нрава, когда они встретятся с нами за столом переговоров.
Проблема, решение которой вы мне только что предложили, вызывала у всех нас серьезную обеспокоенность. Это решение является ярким примером упругости вашей системы.
До сих пор она выдерживала такие испытания, каких не выдерживало ни одно другое объединение наций в истории. Веря в то, что она несет в себе огромную благотворную силу для человечества в целом, я искренне надеюсь, что в будущем она, возможно, не подвергнется еще большему напряжению.
Между тем я благодарю вас, джентльмены, за мудрость и терпимость, проявленные вами при решении нынешней проблемы. Я всем сердцем надеюсь, что предлагаемое вами решение будет способствовать еще большему счастью всех тех миллионов, за благополучие которых мы все несем ответственность в этом зале сегодня».
Выводы, сделанные премьер-министрами стран Содружества, которые мистер Эттли зачитал королю Георгу, представляют собой столь же важный документ, как и любой другой в истории развития Британской империи. По важности его следует поставить в один ряд с Декларацией Бальфура 1926 года и самим Вестминстерским статутом. Декларация премьер-министров стран Содружества от 27 апреля 1949 года гласит:
«Правительства Соединенного Королевства, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки, Индии, Пакистана и Цейлона, чьи страны объединены как члены Британского Содружества Наций и связаны общей верностью короне, которая также является символом их свободного объединения, рассмотрели предстоящие конституционные изменения в Индии.
Правительство Индии информировало другие правительства Содружества о намерении индийского народа в соответствии с новой конституцией, которая будет принята в ближайшее время, провозгласить Индию суверенной независимой республикой. Тем не менее индийское правительство заявило и подтвердило желание Индии продолжать свое полноправное членство в Содружестве Наций и признание ею короля как символа свободной ассоциации своего независимого государства-члена главы Содружества как такового.
Правительства других стран Содружества, основы членства которых в Содружестве настоящим не изменяются, принимают и признают сохранение членства Индии в соответствии с условиями декларации.
Соответственно, Соединенное Королевство, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка, Индия, Пакистан и Цейлон настоящим заявляют, что они остаются едиными как свободные равноправные члены Содружества Наций, добровольно сотрудничающие в стремлении к миру, свободе и прогрессу».
Все устройство Британского Содружества было реконструировано этой декларацией, которая приспособила его к требованиям времени, придав короне новое значение и еще раз доказав безграничную и бесценную способность британских институтов адаптироваться к меняющимся обстоятельствам. Результат был встречен во всем мире практически со всеобщим одобрением и с огромным облегчением, поскольку новый статус Индии был закреплен в структуре Содружества, вместо образования между ними непроходимой пропасти[208]. На уступки пошли все, но в результате, по словам мистера Черчилля, «ни величие короны, ни личное достоинство короля не пострадали от тех условий, на которых Индия продолжала свое членство в Содружестве».
Один из аспектов новой структуры Содружества не был лишен иронии. Декларация от 27 апреля 1949 года, по сути, приняла в качестве новой основы отношений Содружества ту формулу «внешней ассоциации», которую мистер де Валера изложил мистеру Ллойд Джорджу в июле 1921 года и от которой он никогда не отступал. В этом заключалась суть его выступления против ратификации англо-ирландского договора в Дойле в 1922 году и его собственного законодательства 1936 и 1937 годов. Поэтому вызывает иронию то обстоятельство, что провозглашению 18 апреля 1949 года Республики Ирландия вне членства в Содружестве всего на несколько дней предшествовало принятие декларации от 27 апреля, первоначальным создателем которой можно назвать мистера де Валеру.
Глава 12Король и человек
Короля Георга VI во всех смыслах можно назвать un Roi de metier (профессиональным королем), и одним из самых замечательных личностных сторон его правления можно назвать то, как он развивался в исполнении своих высоких обязанностей. Когда в возрасте сорока лет он взошел на трон, неожиданное возвышение застало его неподготовленным к той суровой ответственности, неожиданно уготованной ему судьбой. Несмотря на все старания преданно и добросовестно исполнять свои новые и обременительные обязанности, он оставался неопытным и неумелым в управлении государством. К моменту своей смерти, пятнадцать лет спустя, он, благодаря прилежному труду и прагматичному здравому взгляду на мир, достиг той мудрости и понимания, которые пользовались безоговорочным уважением государственных деятелей и лидеров во всех странах его Содружества и империи.
Рост его авторитета был очевиден не только в ретроспективе. Это часто отмечалось и всеми его современниками, общавшимися с его величеством. Одного выдающегося имперского проконсула, вернувшегося в Британию в конце войны после пятилетнего отсутствия, спросили, что наиболее впечатлило его в тех изменениях, которые он нашел дома, и тот без колебаний ответил, что прежде всего его впечатлило то, каким зрелым стал король в формировании и выражении своих суждений и в его необычайно широком и детальном знании дел.
Возможно, больше, чем любой другой монарх современности, король Георг поддерживал равновесие между отстраненностью суверена и «простым человеческим достоинством». Никто так полно, как он, не осознавал своего положения верховного жреца идеалов монархии и крайне важного значения короны в структуре Содружества и империи. Никто так ревностно не охранял и не использовал конституционные прерогативы своего положения, а также обязанности и привилегии, вытекающие из его статуса «Источника чести».
Однако от начала до конца он был «народным королем». Его концепция монархии являлась двоякой: отстраненность монарха сочеталась с тесным отождествлением суверена с интересами, проблемами и благосостоянием своего народа. Такой принцип королевской власти он выработал и установил для себя, еще будучи герцогом Йоркским, в своей работе в рамках социальной программы «Благосостояние промышленности», и это была одна из основных идей его ежегодного лагеря. Он перенес его в королевское правление и тем самым обеспечил себе неоспоримое место в сердцах своих подданных.
Как и его отец, и дед до него, король Георг остро осознавал свою лояльность и свои обязательства как члена Гильдии суверенов, которую воспринимал как Королевский тред-юнион. Прекрасно сознавая высокую ответственность, он всегда с пониманием относился к тяготам и трудностям своих коллег-монархов. В значительной степени именно эта преданность гильдии – помимо родственных связей и общечеловеческих уз – обусловила ту теплоту и гостеприимство, с которыми он принял короля Норвегии Хокона, королеву Нидерландов Вильгельмину и короля Греции Георга во время их временного изгнания во время войны; вызвала сочувствие, которое он проявил к королю Югославии Петру и королю Румынии Михаю в обстоятельствах, сделавших их изгнание столь длительным; и продемонстрировала его глубокое понимание ужасных дилемм, которые стояли перед королем Бельгии Леопольдом, принцем Юго славии Павлом и царем Болгарии Борисом.
«Мой путь – это путь короля», – сказал король Эдуард VII по одному памятному случаю, и именно таковой была позиция его внука, который не мог оставаться равнодушным к судьбам и несчастьям своих собратьев по гильдии. Именно следуя духу гильдии и своему собственному чувству глубокого уважения к историческим традициям и надлежащему порядку вещей, король Георг в 1939 году повелел перезахоронить в достойной гробнице трех претендентов на трон Стюартов – принца Джеймса Эдуарда, принца Чарльза Эдуарда и Генри, кардинала Йоркского, чьи могилы в крипте собора Святого Петра в Риме пришли в запустение, – дань того, кто сам был рожден королем.
Тот рыцарь был достойный человек.
С тех пор как в первый он ушел набег,
Не посрамил он рыцарского рода;
Любил он честь, учтивость и свободу;
Усердный был и ревностный вассал