Со времен королевы Виктории выпадало очень мало случаев, когда премьер-министр обращался к суверену с письмом о роспуске правительства. Когда мистер Дизраэли и мистер Гладстон обратились с такой просьбой к королеве, она ответила им в письме, написанном ею собственноручно. Последний зарегистрированный случай произошел в октябре 1935 года, когда мистер Болдуин написал королю Георгу V в Сендрингем, и его величество ответил рукой лорда Вигрэма, выразив согласие. Однако король Георг VI предпочел последовать примеру своей прабабки и собственноручно ответил мистеру Эттли, вручив письмо о согласии лично премьер-министру, прибывшему на машине из Чекерса на ланч 7 января. О роспуске правительства было публично объявлено три дня спустя.
Обе основные политические партии подошли к всеобщим выборам 1950 года со сдержанным оптимизмом. «Мы находились у власти уже более четырех лет, – писал мистер Эттли, – и осуществили программу, которую выдвинули на последних всеобщих выборах. У нас не было оснований полагать, что мы потеряли доверие страны, поскольку мы установили рекорд, ни разу не проиграв на дополнительных выборах». Консерваторы, с другой стороны, были уверены, что страна в целом пресытилась национализацией, устала от режима жесткой экономии и утратила веру в способность Лейбористской партии добиться национального возрождения.
В результате обе стороны были разочарованы. Консерваторы потерпели поражение, но и национализация тоже, хотя и то и другое с минимальным отрывом. Предвыборная битва 23 февраля была, по сути, как сказал герцог Веллингтон мистеру Криви о битве при Ватерлоо, «чертовски близкой к победе». В ходе голосования возник период – он продолжался около десяти минут, – когда общие результаты консерваторов и либералов сравнялись с результатами лейбористов. Четыре раза лидерство лейбористов было сведено на нет, но каждый раз они в общей сложности опережали их на одно место. Только в 16:20 вечера им стало известно наверняка, что они будут самой большой партией в новой палате общин.
Окончательные результаты были следующими:
лейбористы – 315;
консерваторы и национал-либералы – 98;
либералы – 9;
ирландские националисты – 2;
спикер – 1[219].
«От всеобщих выборов в Великобритании обычно ожидают выполнения трех задач., – написал один комментатор, – избрания правительства, предоставления „мандата“ и просвещения электората посредством публичных дебатов. Всеобщие выборы 1950 года, хотя и имели много замечательных особенностей, не смогли выполнить ни одну из этих функций удовлетворительно». По сути, выборы вернули лейбористское правительство мистера Эттли, но с таким незначительным перевесом, что это не позволило бы им продолжать руководить и не оправдало бы их попыток придерживаться своей сугубо социалистической политики.
Ситуация, безусловно, оставалась нестабильной. Лейбористская партия смогла получить лишь абсолютное большинство в 8 голосов; это большинство не давало никаких гарантий надежности. Либо мистер Эттли должен был потерпеть поражение, либо он мог снова обратиться с просьбой о роспуске. Последняя возможность вызвала большой интерес у общественности в целом и среди юристов-конституционалистов в частности. Обсуждался вопрос о том, имел ли король право отказать в такой просьбе, поскольку подобное действие считалось равносильным требованию отставки премьер-министра. Широко обсуждался случай с лордом Бингом в Канаде в 1926 году, когда он отказал в роспуске мистеру Маккензи Кингу, но позже предоставил его мистеру Мейену. Ходили разговоры о проведении общепартийной конференции для рассмотрения вопроса о продлении королевского правления, но эта идея была отвергнута как премьер-министром, который был полон решимости встретиться с новой палатой общин, так и мистером Черчиллем, который в письме сэру Алану Ласеллсу выразил мнение, что «принцип, согласно которому новая палата общин имеет право на существование, если она может и не должна быть уничтожена до тех пор, пока не возникнет какой-то новый вопрос или ситуация, которые можно будет представить на рассмотрение избирателей, является, по моему мнению, здравым». Поэтому мистер Эттли был принят королем в 5:30 пополудни 27 февраля и согласился продолжить исполнение своих обязанностей для формирования правительства.
В новом парламенте, который был официально открыт королем 6 марта, стратегия Консервативной партии состояла в том, чтобы внести две поправки в обращение, одна из которых касалась законопроекта о черной и сталелитейной металлургии, а другая – жилищного строительства, и дать понять, что обе будут подавлять разногласия. В случае поражения мистер Эттли мог либо потребовать роспуска парламента, либо, если бы его попросили, посоветовать королю назначить на его место мистера Черчилля. Тогда консерваторам пришлось бы взять на себя ответственность за созданную ими ситуацию. Они стали бы правительством меньшинства, находящимся во власти оппозиции. Однако Лейбористская партия, таким образом приведя консерваторов к власти, сама оказалась бы перед выбором: либо снова их отстранить и ускорить проведение новых всеобщих выборов, либо смириться – или в любом случае воздержаться от оспаривания – с законодательством и политикой, противоречащих их принципам и вызывающим отвращение у их сторонников на выборах.
В чем же тогда состояла конституционная обязанность суверена в этой сложной ситуации, которая, хотя и гипотетически, вполне могла стать реальной в любой момент? Для руководства и информирования короля сэр Алан Ласеллс провел осторожное зондирование среди лидеров правительства и оппозиции, а также в официальных кругах. В результате он пришел к выводу, что, несмотря на внешнюю видимость, реальная опасность парламентского кризиса не столь велика, как кажется. Большинство членов Консервативной партии в тот момент не горели желанием свергнуть правительство, и политические маневры, которые тогда проводились, велись, так сказать, холостыми, а не боевыми патронами.
Свой тактический прогноз он представил королю 21 апреля, пояснив, что, будь это правдой, его величеству не пришлось бы в данный момент принимать никаких трудных решений.
«Но это может оказаться неправдой, – продолжил сэр Алан, – и тогда придется принять во внимание то, что можно назвать общими стратегическими соображениями.
Если мистер Эттли потерпит поражение, у него будет два выхода:
1. Он может попросить короля принять его отставку и (в случае чего) посоветовать его величеству послать за господином Черчиллем. Не может быть никаких сомнений относительно того, что делать дальше, и проблема короля проста. (Однако мне сообщили из надежного источника, что мистер Эттли не принял бы этот выход, хотя соблазн попытаться поставить другую сторону на очень скользкую позицию, очевидно, был бы велик.)
2. Он может попросить короля распустить парламент. Король имел бы полное право отклонить его просьбу, если бы он был убежден, что нынешний парламент не исчерпал своей нынешней полезности и что интересы страны требуют, чтобы проведение новых всеобщих выборов было отложено. Сомнительно, что этот аргумент действителен в нынешних обстоятельствах; может ли кто-либо другой сформировать правительство, способное делать что-либо, кроме как существовать в условиях нестабильности, опираясь на мизерное большинство – или даже меньшинство? И приведет ли отказ от роспуска парламента сейчас к чему-то большему, чем просто отсрочка неизбежных всеобщих выборов более чем на несколько недель? Таким образом, здесь, по-видимому, нет достаточной причины для того, чтобы суверен нарушил прецедент, которому следовали его предшественники на протяжении более чем столетия, отказав своему премьер-министру в роспуске. В Канаде, разумеется, лорд Бинг в известном случае отказался от роспуска; однако, хотя он действовал из самых лучших побуждений, вряд ли этот отказ принес кому-либо пользу в долгосрочной перспективе, и он, несомненно, в определенных кругах Канады оставил ощутимое наследие горечи в отношении короны. (Я понимаю, что мистер Черчилль может утверждать прямо противоположное, но я не верю, что больше чем незначительное меньшинство в его партии поступило бы так.)
Но даже если король решит объявить о роспуске, он, безусловно, не должен этого делать, за исключением условий, при которых это решение не должно вступать в силу до тех пор, пока парламент не выполнит свой долг по созданию хотя бы минимальных резервов для национальных финансов; ни одному премьер-министру никогда не должно быть позволено закрывать национальные законодательные учреждения, особенно в это время года, если только он не может привести их в надлежащее финансовое состояние. Следовательно, король был бы вынужден настаивать на том, чтобы роспуск, о котором просил мистер Эттли, не вступил в силу до тех пор, пока парламент не рассмотрит Закон о минимальных финансах и Закон об ассигнованиях, как объясняется в приложенной копии документа Казначейства, переданного мне сегодня вечером сэром Э. Бриджесом. Поскольку премьер-министр сам потребовал принятия этого документа, можно справедливо предположить, что, если бы он попросил короля о роспуске, он бы сам поставил условие, что парламент должен заседать до тех пор, пока не будут завершены эти минимальные дела – период, как я понимаю, не менее десяти дней или даже двух недель. Таким образом, в случае если мистер Эттли попросит его величество о роспуске в четверг, 27 апреля, это может произойти не раньше 10 мая.
Итак, подводя итог, можно сказать, что маловероятно, что правительство столкнется с отставкой в течение следующих нескольких недель, но, даже если это произойдет, единственная непростая задача, которую может потребоваться решить королю, – это решение о роспуске или отказе в нем; в нынешних обстоятельствах аргументы в пользу его предоставления, по-видимому, перевешивают аргументы против».
Прогноз сэра Алана Ласеллса полностью оправдался. Вторая администрация мистера Эттли продолжала поддерживать свою слабую жизнеспособность еще восемнадцать месяцев, но постоянная угроза поражения в расколотых лобби наложила на министров и членов парламента самое тяжелое парламентское бремя за столетие.