Тем не менее вопрос о правах и полномочиях суверена при принятии решения о роспуске по-прежнему оставался предметом довольно разрозненных сообщений в колонках «Таймс», до тех пор пока 2 мая не было объявлено о прекращении огня в связи с публикацией письма под псевдонимом, который скрывал личность самого сэра Алана Ласеллса:
«Сэр,
безусловно (и это руководствуется здравым смыслом), что премьер-министр может просить, а не требовать, чтобы его суверен разрешил ему распустить парламент, и что суверен, если он так решит, может отказать в удовлетворении этого запроса. Проблема такого выбора является исключительно личным делом суверена, хотя он, конечно, волен обратиться за неофициальным советом к любому, с кем сочтет нужным посоветоваться.
Поскольку этот вопрос может быть публично обсужден, можно с полным основанием предположить, что ни один мудрый суверен – то есть тот, кто в глубине души заботится об истинных интересах страны, конституции и монархии, – не стал бы отказывать своему премьер-министру в роспуске, если бы он не был убежден, что:
1) действующий парламент все еще жизнеспособен, дееспособен и способен выполнять свою работу; 2) всеобщие выборы нанесли бы ущерб национальной экономике; 3) он мог бы рассчитывать на то, что найдется другой премьер-министр, который сможет продолжить работу правительства в течение разумного периода времени, имея рабочее большинство в палате общин. Когда сэр Патрик Дункан отказал своему премьер-министру в роспуске правительства Южной Африки в 1939 году, все эти условия были выполнены; когда лорд Бинг сделал то же самое в Канаде в 1926 году, казалось, что они были также выполнены, но в данном случае третье условие оказалось иллюзорным.
SENEX».
Нестабильное состояние мира, переходящее в холодную войну, установившееся в мире с сентября 1945 года, испытало первое серьезное потрясение 25 июня 1950 года, когда северокорейские войска пересекли 38-ю параллель в ходе своего первого вторжения в ЮжноКорейскую Республику. Это был прямой и преднамеренный вызов со стороны контролируемой Россией государства[220]. Президент Трумэн встретил это событие мужественно и инициативно. В день вторжения представитель Соединенных Штатов представил на экстренном заседании Совета безопасности Организации Объединенных Наций резолюцию, призывающую власти Северной Кореи вывести войска, а два дня спустя мистер Трумэн сделал свое знаменательное заявление о том, что военно-воздушные и морские силы Соединенных Штатов будут прикрывать и поддерживать южнокорейские войска.
«Это неприкрытая агрессия, и ее необходимо остановить», – заявил мистер Эттли в палате общин тем же вечером (27 июня), и он тут же пообещал, что Соединенное Королевство поддержит американское предложение Совету Безопасности в отношении того, что государства – члены Организации Объединенных Наций должны оказать необходимую поддержку для предотвращения вторжения Северной Кореи. В первую очередь это касалось британских военно-морских сил на Дальнем Востоке, но в ответ на призыв Совета Безопасности касательно сухопутных войск была направлена бригада, которая вместе с другими контингентами Содружества позже вошла в состав чрезвычайно эффективной дивизии Содружества.
Последовали ожесточенные бои, в которых основную тяжесть первоначально приняли на себя войска Соединенных Штатов. Однако в течение нескольких недель войска 14 государств – членов Организации Объединенных Наций прибыли на место, и с их помощью Верховный главнокомандующий генерал Макартур сначала стабилизировал свою линию обороны к северу от Тэгу и вдоль реки Нактонган, а затем, 14 сентября, в ходе блестящей десантной операции началось победоносное наступление.
В Великобритании Корейская война имела серьезные политические последствия. Правительство мистера Эттли, столкнувшееся с проблемой согласования бесспорной необходимости перевооружения перед лицом российской агрессии при непростой экономической ситуации в стране, в марте представило «Белую книгу по обороне», предусматривавшую расходы в размере 7,6 % национального дохода, или 15 фунтов на душу населения, которые в настоящее время были признаны слишком скудными. 26 июля мистер Шинвелл, министр обороны, объявил, что еще 100 миллионов фунтов стерлингов будут выделены на вооружение в рамках национального бюджета, но эти новые предложения были отвергнуты мистером Черчиллем как «незначительные». Однако на тот момент правительство не было готово к дальнейшему повышению расходов. Палата общин собралась в тот момент, когда Соединенные Штаты беспокоил вопрос, какие дополнительные меры западные державы намерены предпринять в области перевооружения, на что британское правительство 8 августа дало подробный ответ, сообщив, что они в принципе согласились с расходами в размере 3400 миллионов фунтов в течение трех лет на оборону, что повлекло за собой увеличение с 8 до 10 % национального дохода.
Парламент собрался 5 августа, но ситуация в Корее оказалась настолько серьезной, что в тот момент казалось, что силы Организации Объединенных Наций не смогут удержать даже плацдарм в Пусане, а неделю спустя спикер опубликовал уведомления об отзыве на 12 сентября. Лидерам консервативной и либеральной оппозиции эта дата показалась слишком отдаленной. По их мнению, парламент необходимо было немедленно проинформировать о решениях, которые правительство предлагало принять. 17 августа они выразили протест по этому поводу мистеру Эттли, но премьер-министр остался непреклонен по причинам, которые он объяснил королю Георгу:
«Сэр!
Мистер Черчилль, мистер Иден и мистер Клемент Дэвис пришли ко мне вчера, чтобы попросить о созыве парламента на следующей неделе.
Я объяснил, что мы решили назначить дату на 12 сентября, чтобы иметь возможность представить палате наши исчерпывающие предложения, и указал причины, по которым мы не стали предлагать более раннюю дату.
Мистер Черчилль довольно долго говорил об опасностях нынешней ситуации, главным образом в духе своей последней речи, и какие конкретные действия должен предпринять парламент.
Мистер Черчилль проявил явное раздражение и предположил, что, отказываясь от назначенной им даты, правительство ведет себя по-диктаторски. Я не мог согласиться с этой точкой зрения, поскольку, по-видимому, требование мистера Черчилля можно было бы расценить как попытку диктата правительству.
Мистер Клемент Дэвис выступил с заявлением, в котором изложил свои доводы, и, как я понимаю, мистер Черчилль намерен выступить по радио.
Я предлагаю провести трансляцию для служб, вероятно, 30 августа.
Имею честь быть, сэр, покорным слугой вашего величества.
К.Р. Эттли».
Несомненно, общественное мнение было глубоко взволновано ситуацией в Корее и ее возможными последствиями для остального мира, особенно в Европе. Люди задавались вопросом, неужели Третья мировая война уже началась, и их беспокойство усиливалось, поскольку стало известно, что Россия теперь владеет ценным секретом атомного оружия.
Ответ короля мистеру Эттли отражал его глубокую заинтересованность и обеспокоенность как ситуацией в целом, так и здоровьем премьер-министра.
«Не вызывает сомнения, – писал он из Балморала, – что, когда парламент соберется 12 сентября, у вас будут неприятные и даже критические дебаты, за ходом которых, я полагаю, широкая общественность будет следить с большим интересом, чем за любыми другими дебатами за последние годы. Поэтому я очень надеюсь, что у вас будет возможность немного отдохнуть до этого, поскольку до сих пор у вас не было настоящего отпуска».
Обмен репликами между премьер-министром и мистером Черчиллем по радио послужил лишь предварительным этапом оживленных трехдневных дебатов, начавшихся 12 сентября, во время которых правительство подробно изложило дальнейшие шаги, предлагаемые им для приведения в порядок обороны страны. Срок национальной службы надлежало увеличить с восемнадцати месяцев до двух лет, и в течение следующих трех лет предлагалось создать от шести до десяти дивизий в регулярной армии, а с 1951 года для призыва в армию должно было быть доступно 12 территориальных дивизий. На более широком фронте европейской обороны было объявлено о достижении соглашения об интеграции механизмов Брюссельского пакта и НАТО с целью создания единого командования.
Общественное беспокойство было несколько смягчено улучшением военной ситуации в Корее. За блестящей высадкой генерала Макартура в Инчхоне 15 сентября последовало освобождение южнокорейской столицы Сеула 26-го, а к концу месяца северокорейские захватчики были отброшены за 38-ю параллель. Верховный главнокомандующий принял памятное решение, здравый смысл которого стал предметом горячих споров в последующие недели и месяцы. Правительство президента Ли, восстановленное в Сеуле, провозгласило суверенитет над всей Кореей и призвало к общему наступлению за 38-ю параллель. Операция была начата генералом Макартуром 9 октября на основании неявного, хотя и не совсем понятного указания Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, учредившей Комиссию по объединению и восстановлению Кореи. Это наступление продвигалось на север, встречая неуклонно ослабевающее сопротивление, и к последней неделе ноября генерал Макартур находился далеко за пределами северокорейской столицы Пхеньяна. Однако теперь возникло новое препятствие. Победоносное наступление армии Объединенных Наций было сначала остановлено, а затем отброшено назад хорошо оснащенными силами китайских «добровольцев». Произошли ожесточенные бои, в ходе которых несколько дивизий ООН понесли серьезные потери. Был отдан приказ об отступлении, и силы Содружества прикрыли отступление основных сил Объединенных Наций к 38-й параллели, где они находились в конце года, ожидая очередного нападения с севера.
Этот поворот военных событий имел неизбежные последствия для англо-американского союза. В Великобритании решение о проведении военной операции в Северной Корее подверглось серьезной критике, и, хотя мистер Бевин 29 ноября попытался заверить палату общин, что цели Верховного главнокомандующего совпадают с целями Организации Объединенных